приходилось поддёргивать до локтей рукава косухи, украшенной цепями, шипами и клёпками. Она так и расхаживала по Каланче: в этой своей бряцающей металлом кожанке, в высоких тяжёлых ботинках на толстенной тракторной подошве, в узком тонком топе на голую грудь, который скорее относился к нижнему белью, а не к спортивной одежде, и в кожаных штанах в обтяжку и с такой низкой талией, что, когда Гейт наклонялась, выглядывали не только её татуировки, но и лиловые кружевные стринги.
Профессору это всё, конечно же, не нравилось, но он молчал, что ещё раз доказывало важность Гейт для него, а значит — и для Города. Он даже отстал от неё со своими извечными просьбами надеть белый халат, потому что на второй день Гейт надоело его занудство, и она-таки халат надела, проходив в нём по Каланче чуть больше часа. Проблема оказалась в том, что она надела только халат (если не считать ботинок и браслетов). Разумеется, нараспашку. После такого представления оставшийся рабочий день Профессор провёл в своём кабинете, даже на обед не пошёл, и Раисмихална уже начала с воодушевлением планировать поминки, предположив, что того хватил удар.
— Да вполне бы и запросто, что хватил! — отвечала она на фальшиво-укоризненные взгляды Стали. — Эта фиолетовая, хоть и тощая, и сохранилась сносно, но уж не молодуха, чтобы телесами своими сверкать, мужикам на воздымание, остальным на зависть! В её возрасте такие сверкания — стресс для окружающих, а не причина шаловливых фантазий.
В ответ Сталь пыталась вложить во взгляд ещё больше укоризны, но Раисмихална лишь вздыхала:
— Знамо бы дело, что этого отутюженного так легко извести, сама б уж давно заголилась!
— Раисмихална! — с упрёком в голосе восклицала Сталь.
— А что? От меня и эффекту больше бы вышло… — пожимала плечами Раисмихална.
…Гейт, нагнав Хиддена в коридоре, крепко хлопнула его по плечу:
— Ну что, как жизнь, малец?
Он бросил на неё прохладный взгляд и ничего не ответил.
— Дуешься, что ли? А то я тут уж чуть не неделю, а ты всё не дойдёшь поздороваться! Или Каланча большая, топать далеко? — Она пихнула его локтем, требуя ответа.
— Боюсь тебя голой застать, — кисло ответил Хидден. — У меня психика не столь крепка, как у Профессора — сказываются травмы прошлого…
Гейт расхохоталась, дважды хлопнув в ладоши:
— Уел, пацан! Но надо же — уж где-где, а в Творецке никак не думала тебя встретить!
— А где думала? — Хидден резко остановился и развернулся к Гейт лицом. — В тюрьме?
— Зна-а-аешь! — протянула она, подбоченившись и нахально глядя ему в глаза — для этого ей пришлось чуть запрокинуть голову. — Зна-а-аешь, что я сдала тебя, да, пацан?
— Меня чуть не взяли в «Логове». Кто же, кроме тебя?
Гейт хмыкнула.
— Но ты же ушёл?
— Как видишь.
— Ну а чо, хороша прятка от фараонов, — одобрила она.
Хидден развернулся и пошёл дальше.
— Да ладно тебе! — крикнула Гейт ему вслед. — Грешно обижаться, ты ж сам первый нас кинул! После того, что мы для тебя сделали, между прочим! После того, как мы тебя сделали!
Хидден не отреагировал, будто и не слышал, с каким злым наслаждением она задела его за больное. Он знал: Гейт нужна свара, и она провоцирует. Она считала Хиддена их командным проектом, предметом, который обязан служить им верой и правдой — столько сил и старания в него вложено! Да ещё и быть благодарным, потому что они «мало того, что спасли сопляка от голодной смерти, так ещё из него равного себе человека сделали». И не могла простить, что он бросил их, разрушив все их планы. А теперь вот — ушёл от возмездия, скрывшись от фараонов в Творецке. Поэтому Гейт хотелось поквитаться хотя бы по мелочи, доступными сейчас способами: неприглядным скандалом и прилюдным полосканием грязного белья. Но Хидден ей такого удовольствия не доставил.
— Неблагодарный ублюдок! — фыркнула Гейт себе под нос, но догонять Хиддена не стала. — Ничего, тут, говорят, каждому — по делам. Вот и поглядим, когда тебе твои аукнутся, умник!
— Гейт, — окликнул её сзади мягкий мужской голос.
— Чего тебе, Проф? — спросила она, всё ещё не отрывая взгляд от удаляющейся спины Хиддена.
— Вечером задержитесь, пожалуйста. У меня к вам дело.
— Горизонтальное, что ль, раз вечером после работы? — хохотнула Гейт.
Обычно невозмутимо-доброжелательное лицо Профессора заметно скривилось.
— Нас с вами ждёт Медиум.
— Ого! — Гейт наконец-то соизволила развернуться к собеседнику. — Это местный главнюк, что ли?
— Доверенное лицо Города, — поправил Профессор.
Гейт опять хохотнула.
— Ну пойдём, поглядим на это… лицо! — кивнула она, перекатив во рту внушительный комок жвачки.
— И вот от этого, пожалуйста, избавьтесь, — Профессор указал пальцем на свои губы, имея в виду жвачку Гейт. — Хотя бы на время встречи.
— От языка, что ль? — невинно вздёрнула брови Гейт.
«Хорошо бы и от него тоже», — читалось на лице Профессора.
— Вы же меня поняли, Гейт, — с лёгкой укоризной в голосе ответил он.
— Да ладно, батя, не боись, паинькой буду! Даже куртку застегну, чтобы соски не торчали, — великодушно улыбнулась она, ковыряя Профессора наглым взглядом, словно пытаясь найти брешь в его самообладании.
Профессор в лице не изменился, но пошёл красноватыми пятнами.
— Не кипятись, Проф, — хлопнула его по плечу Гейт, — а то на лишайного похож стал.
— К-хрм, — только и выдавил он, словно откашливаясь.
Гейт расхохоталась, хлопнула в ладоши и пошла прочь.
— Какие же всё-таки приятные люди и Хидден, и Сага, — сказал сам себе Профессор. — Жаль, что не разделяют ни наших ценностей, ни наших стремлений…
В кабинете Медиума их уже ждал Вермут — высокий крепкий мужчина за сорок. Медиум пригласил всех сесть и, поставив локти на стол, с видом торжественного предвкушения переплёл пальцы под двойным подбородком.
— Я собрал вас здесь…
— Начало, как в ужастике, — хмыкнула Гейт, перебив. — А обстановочка — как в мафиозной киношке!
Медиум чуть заметно нахмурился, а Профессор с Вермутом бросили на неё такие испепеляющие взгляды, что Гейт пришлось извиниться.
— Всё-всё, молчу, — прижала она к губам подушечки пальцев, серьёзно сдвинув фиолетовые брови.
— Что ж, — пискнул Медиум октавой выше, хотя его голос и без того казался слишком высоким для такого грузного тела, — обойдёмся без вступлений и предисловий, раз уж они вас так пугают. Город поставил перед нами новую задачу: ему нужны союзники, чьи физические возможности превосходят человеческие. Двое лучших станут грифонами, чтобы служить Городу ещё продуктивней. И вы, Гейт, должны помочь им в этом.
Гейт кивнула.
— Первым глубокому сканированию подвергнется Вермут. Гейт, Профессор, подготовьте всё, процедуру начнём завтра ночью. Что, Гейт, у вас есть вопросы?
— А чувак знает, что он после процедуры — того? — спросила Гейт, ткнув пальцем в сторону Вермута, и закатила глаза, вывалив на сторону язык,
