Лукас почувствовал, как от одного только вида Халма в груди у него закипает ярость, готовая в любое мгновение привести к взрыву. Ему стоило неимоверных усилий взять себя в руки.
— Слова мистера Халма скрывают, как обычно, семя истины, таящееся под оболочкой преувеличения. Моя личная вера, сосредоточенная в земном воплощении Бога, известном под именем понтифика, лишь усиливает мое уважение к избранной мною мирской профессии. Да, я готов признать, что заявил однажды, будто математика есть не что иное, как доказательство божественного сотворения мира. Думаю, в лучшем из всех возможных миров мы все ощутили бы эту совместную деятельность нашей работы и наших религиозных побуждений.
В разговор вступила Бритта Халм:
— Мой парикмахер, Саймон, приобщился к ритуалам Сан-терии. Он уверяет, что, когда намыливает шампунем голову клиентам, им движет богиня моря, Йомама, или как там ее зовут.
— Говорят, каждая религия обладает своей долей мудрости, верно? — Гарнетт попытался сгладить ставшее почти зримым напряжение легким смешком и банальной фразой.
Слова его побудили Лукаса дать волю накопившемуся раздражению:
— Подобная бесхребетная болтовня неизбежно выливается в наихудшую разновидность языческой бессмыслицы. Колдуньи, астрологи и друиды!
— Говори-говори, Летьюлип! — заметил Халм. — Твои верования граничат с Каббалой!
— Каббала?! Да я никогда…
Пришел черед Писки вмешаться в разговор:
— Лукас, я уверена, что Оуэн никоим образом не хотел критиковать твои убеждения или унижать иудейскую религию!.. Слушай, ты даже ничего не выпил! Пойдем со мной, я налью тебе вина!
Лукас позволил увести себя за пределы живого кольца.
— А ваш Папа Римский в последнее время не сжигал никого из астрономов? — на прощание не удержался Халм от шпильки.
Обернувшись, чтобы дать нахалу хорошую отповедь — что-нибудь насчет высказываний Иоанна Павла Второго в покаянии по поводу грядущего тысячелетия, — Лукас понял, что ничего не выйдет. Энергично потащив его за собой, Писки лишила приятеля такой возможности.
Возле буфета с напитками и закусками Писки извинилась перед ним — искренне и многоречиво, но шепотом. Немного успокоившись, Лукас принял ее извинения, однако настоял на своем немедленном уходе.
На улице он отцепил свою «веспу» от металлической стойки, затем надел на голову шлем. Не имея возможности приобрести машину и одновременно каждый месяц тратить уйму денег на гараж, Лукас остановил свой выбор на мотороллере, посчитав его идеальным средством для ежедневных коротких поездок. К этому решению его подвигло наличие огромного количества мотороллеров на улицах Рима, которые он увидел в дни своего паломничества в Ватикан.
На полпути к дому Лукас заехал в церковь. Отец Мигель Обиспо, наполнявший купель святой водой, ласково поприветствовал прихожанина. Погруженный в свои мысли, Лукас довольно невежливо ответил ему коротким кивком, прошел к ограждению исповедальни неподалеку от алтаря, опустился на колени и принялся истово возносить молитву, требуя от Господа Бога покарать неверующих.
На полпути от Небес к Земле святой Губерт обернулся к святой Варваре и сказал:
— Какой настойчивый малый! Неужели он не знает, что мы уже откликнулись на его зов?
— Ты попросил Птаху возвестить о нашем появлении?
— Нет, с какой стати? Я думал, ты сама это сделала!
— Жалкий склеротик! — взъярилась святая Варвара.
— А ты малолетняя потаскушка!
Оставшуюся часть пути святые проделали в гробовом молчании.
На следующее утро после ужасной вечеринки на астрономическом факультете Лукас Летьюлип проснулся под звон будильника, чувствуя себя очистившимся от грехов. Вчерашнее обращение к молитве в значительной степени успокоило его душу. Он уже забыл, когда в последний раз рано поутру чувствовал себя столь крепким и бодрым как физически, так и морально. Ему даже казалось, будто во время сна на него снизошла благодать. Лежа в постели, Лукас разглядывал знакомый потолок и на всякий случай похлопал себя поверх покрывала. Тактильные ощущения, похоже, соответствовали норме обычного земного существования — никакого трубного гласа не прозвучало. Отчего математик решил, что пора приступать к повседневным делам.
Посетив ванную комнату, Лукас, на ходу завязывая пояс банного халата, направился в кухню. С удивлением для себя он отметил, что оттуда доносится запах свежезаваренного кофе. Неужели, прежде чем завалиться в постель, он забыл выключить автоматическую кофеварку? А что это за странное свечение исходит из той же кухни? Неужели он еще и верхний свет оставил включенным? Как правило, Лукас внимательно относился к подобным вещам.
За маленьким кухонным столиком сидели пожилой бородатый мужчина ворчливого вида и юная женщина, довольно живая и энергичная. И он, и она Лукасу были совершенно незнакомы. На обоих незваных гостях были просторные шелковые одеяния цвета слоновой кости, оба сидели босые. Незнакомцы держали в руках чашки с дымящимся кофе и с видимым удовольствием, если даже не с легкой жадностью, вдыхали аромат бодрящего напитка. Над головой у обоих сиял нимб, свет которого легко мог бы заменить собой несколько тысяч зажженных свечей.
— Составишь нам компанию, Лукас? — любезно спросила женщина.
— Присаживайся! — предложил мужчина.
Подобно безропотному зомби, Лукас послушно сел.
Бородач налил ему кофе, а женщина поинтересовалась:
— Сахар? Сливки?
— Не-е-ет, благодарю… — промямлил Лукас.
Незнакомка поднесла чашку к губам и с видимым наслаждением сделала глоток.
— О, восхитительно! — произнесла она, опуская чашку на стол. — Стыд и позор, что в Раю нет кофе.
Бородатый мужчина последовал ее примеру.
— К сожалению, это напиток, припасенный для Земли и Ада, — возразил он.
— Кто… кто вы такие?
— Прости нас! — извинилась женщина. — Позволь мне как подобает представиться. Я святая Варвара, а это мой друг — святой Губерт. Мы явились в ответ на твою мольбу. Мы святые покровители математики. Столь высокообразованному верующему это должно быть хорошо известно.
Ужас и благоговейное почтение, которые поначалу испытывал Лукас, постепенно начали уступать место естественной подозрительности и паранойе с легкой примесью злости.
— Значит, святые? — Лукас приподнялся со стула и поочередно просунул руку между нимбами и головами незваных гостей. — Превосходный эффект, однако обыкновенной голограммой меня не купить. Кто же прислал вас разыграть со мной подлую шутку? Оуэн Халм? Конечно, он, кому же еще мог прийти в голову такой кощунственный розыгрыш?
Мужчину, которого представили как святого Губерта, явно задела последняя фраза Лукаса.
— Нам ничего не известно ни о каком Халме. Мы выполняем непосредственную волю Господа Бога. Насколько мне помнится, ты просил представить насмешникам-коллегам свидетельство трансцендентальной мощи и величия высшего математического Святого Духа.
Услышанное вызвало у Лукаса сильное смущение.
— Откуда вам известно о моих молитвах?
— Губерт объяснил тебе это достаточно четко! — выразила нетерпение святая Варвара. — Бог услышал твои молитвы и поручил нам исполнить их.
Лукас спрятал лицо в ладонях.
— Не знаю, как поверить… Может, все-таки приглушите немного свечение ваших нимбов? У меня от них просто голова раскалывается.
— Извини.
— Конечно, нет проблем.
Свечение стало не таким резким, и Лукас снова посмотрел на своих собеседников.
— Губерт… Губерт… что-то не помню, чтобы где-то читал о святом Губерте. Вот про святую Варвару помню. Трагическая история… Ваш отец, кажется, отрубил вам голову?
Святая Варвара самодовольно ухмыльнулась, глядя на своего партнера.
— Верно. А потом взял ее в руки, чтобы показать окружающим, вот так.
Взяв себя за густые волосы, Варвара подняла свою улыбающуюся голову над обрубком шеи. Из разверстой раны потоком хлынула кровь, забрызгав колени хозяину дома.
Голова Лукаса, все еще покоящаяся на плечах, в ужасе дернулась назад, больно ударившись о стену. Мгновенно лишившись чувств, ученый рухнул на пол.
— Кого я всем своим нутром терпеть не могу, — проворчал Губерт, — так это мнимых мучеников.
Отделенная от туловища голова Варвары представляла не слишком приятное зрелище даже для Губерта.
— Может быть, и мнимых. Зато убедительных, это уж точно.
Когда Лукас пробудился во второй раз за утро, он почувствовал себя скорее скверно, чем восторженно. Голова невыносимо болела, и открывать глаза ему совсем не хотелось. Возможно, предыдущий кошмарный сон окажется без всяких последствий, если он просто сейчас полежит…
— Ты почувствуешь себя намного лучше, если встанешь и выпьешь кофе, — раздался голос святой Варвары.
