— Ты напугал эти невинные создания, которые могли помочь нам, — сказал он Жонглеру. — Ты и твои подручные много раз пытались убить нас. Она права, почему мы должны иметь с тобой дело?
На мгновение показалось, что старый человек опять потеряет контроль над собой. Морщины вокруг рта стали еще более резкими.
— Я уже сказал, что был не прав. Ты хочешь, чтобы я униженно ползал перед вами? Никогда.
!Ксаббу вздохнул.
— С того времени, как я уехал из дельты, мне стало ясно, что говорить на одном языке вовсе не означает понимать друг друга. Нам не нужны никакие извинения. За то, что ты сделал нам и другим людям, мы никогда не извиним тебя. Но мы так же… практичны… как и ты. Что ты можешь сделать для нас? Почему мы должны верить тебе?
Жонглер долго молчал.
— Я опять недооценил тебя, — наконец сказал он. — Я несколько лет прожил в Африке и должен был помнить, что среди черных есть много твердоголовых торговцев. — Он широко развел руки, как если бы показывая, что безоружен. — Клянусь, я помогу вам выйти отсюда, и не сделаю вам ничего плохого, даже если будет такая возможность. И хотя я пока не хочу добровольно открыть вам все, что знаю — а чем еще я тогда смогу торговать? — я знаю много такого, чего вы не знаете. Я вам нужен. В одиночестве я окажусь в большой опасности, поэтому вы мне тоже нужны. Что скажете?
— !Ксаббу, нет, — сказала Сэм. — Он лжец. Ты не можешь доверять ему.
— Но если вы не хотите заключить со мной договор, что вы будете делать? — требовательно спросил Жонглер. — Убьете меня? Не думаю. Я же просто пойду за вами следом, извлекая пользу хотя бы из вашего присутствия, а вот вы ничего не выиграете, изгнав меня.
!Ксаббу встревожено посмотрел на Сэм.
— Рени хотела, чтобы мы работали вместе с ним.
— Но Рени здесь нет. И разве имеет значение то, что я хочу?
— Конечно.
Сэм, расстроенная, крутанулась к Жонглеру.
— В любом случае, куда мы пойдем? И как ты собираешься нам помогать? Вроде как здесь, с этими маленькими лесными животными, которые так и не успели сказать нам то, что мы хотели узнать.
Он нахмурился.
— Это была ошибка. Сколько можно говорить.
— Если он пойдет с нами, нам придется спать по очереди, — сказала Сэм. — Как будто мы на вражеской территории. Потому что я не доверяю ему и он может убить нас во время сна.
— Ты не ответил на ее первый вопрос, — заметил !Ксаббу. — Куда мы пойдем?
— Внутрь. В сердце системы, я полагаю. Чтобы найти… как эти жалкие создания называют его? Найти Того-который-есть.
— Ты сказал, что даже если знать операционную систему, это нам не поможет.
— Еще раз: я сказал все, что хотел сказать. И, откровенно говоря, пока Дред управляет ею, мы можем сделать очень мало. Но, если операционная система построила это мир, где-то здесь должна быть прямая связь с ней. — Он замолчал, размышляя, но потом сообразил, что не закончил. — Если мы сможем найти эту связь, мы сможем добраться до Дреда.
— А потом? — Внезапно !Ксаббу показался очень усталым. — Что потом?
— Не знаю. — И у Жонглера почти не осталось сил. — Но иначе мы будем бродить здесь как призраки, пока наши тела не умрут настоящей смертью.
— Я просто хочу домой, — тихо сказала Сэм.
— Долгая дорога. — На мгновение голос Жонглера стал почти человеческим. — Очень долгая дорога.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/МОДА: Новое направление Мбинды?
(изображение: модели, одетые в «шюты», последнюю коллекцию озабоченного дизайнера)
ГОЛОС: После последнего совершенно провального года, многие дизайнеры решили кардинально изменить свои представления о моде. Но Хусейн Мнонда пошел намного дальше. Вчера он объявил, что рассматривает намного более радикальный подход к своей профессии.
(изображение: Мбимба за кулисами Миланского дома мод)
МБИНДА: «Мне снился сон, в котором все ходили голыми. Я был в месте, где одежда не имеет значения, потому что все молоды и прекрасны, всегда. Я осознал, что это небеса, и я видел души людей. Это видение послал мне Бог, понятно? И теперь я хочу показать всем, что мода, деньги и вообще все это не имеет никакого значения…»
ГОЛОС: Внутреннее зрение Мбинды подсказало ему его последнее направление: спреи латекса. Это не обычные модные тени. Каждый новый спрей Мбинды имеет цвет человеческого тела, так что того, кто его носит, можно считать обнаженным, хотя он вполне одет. Несмотря на религиозный источник вдохновения дизайнера, сами спреи весьма дорогостоящи…
Он уже достаточно давно смотрел на свой планшет. Он уже закончил все отложенные дела, которые смог вспомнить, и еще несколько новых, которые только что придумал. И теперь не было ни одной причины, из-за которой можно было отложить звонок. Он выговорил кодовую фразу, которую Селларс дал ему. Если верить этому странному человеку, теперь его разговор будет невозможно засечь. И стал ждать.
За последние несколько дней Катуру Рэмси пришлось поверить в несколько невозможных вещей — всемирный заговор, устроенный ради бессмертия нескольких самых богатых людей мира, жертвой которого стали заболевшие дети, огромную виртуальную вселенную, созданную без всякого официального извещения, и даже в то, что единственная крошечная надежда на выздоровление детей находится в покалеченных руках человека, живущего в заброшенном туннеле под военной базой. Рэмси видел отца и ребенка, похищенных из ресторана военными США, ему самому угрожал грубый генерал, который потом внезапно умер, и сейчас он и еще несколько беженцев находятся в большой опасности и только потому, что узнали об этом огромном зловещем заговоре. У одних его клиентов дети лежат в загадочной коме, вызванной, по видимому, этим самым заговором. Другую его клиентку ведут сверхъестественные голоса. Да, за последнее время Катур Рэмси прошел через многое.
И все-таки сейчас ему предстоит сделать намного более трудное дело.
На десятом звонке включилась служба отсутствующих абонентов. Ненавидя себя за чувство облегчения, он начал диктовать сообщение для них. Потом трубку взяла мать Орландо.
— Рэмси, — сказала она, странно замедленно кивнув. — Мистер Рэмси. Конечно. Как дела?
Все абстрактные мысли об опасности и смерти немедленно исчезли, смытые настоящей болью Вивьен Феннис Гардинер. Как ракетное топливо изменило внешность Селларса, сделав ее почти сверхъестественной, так и горе выполнило свое темную чудовищную работу внутри мамы Орландо; за пустым взглядом и неуклюжим макияжем — он не помнил, чтобы раньше, во время их встреч, она пользовалась косметикой — скрывалось что-то ужасное.
Он постарался найти слова.
— О, миссис Феннис. Мне очень жаль, очень жаль.
— Мы получили ваше сообщение. Благодарю вас за молитвы и добрые мысли. — Она говорила голосом лунатика.
— Я… я позвонил потому, что хочу очень-очень извиниться за то, что не смог быть на погребальной церемонии Орландо…
— Мы понимаем, мистер Рэмси. Вы очень занятый человек.
— Нет! — Но даже эта неподходящая вспышка не вызвала у ней никакой реакции. — Нет, я не мог приехать вовсе не поэтому. — Внезапно он почувствовал себя барахтающимся над океанской бездной. Что он может рассказать ей, даже по безопасной линии. Об агентах всемирного заговора, которые могут преследовать его, Селларса и остальных? Однажды он утаил от нее критическую информацию, чтобы не углублять ее горе. А сейчас, когда произошло самое худшее, что он может сказать ей?
«По меньшей мере хотя бы часть правды, черт тебя побери. Ты обязан.»
Она ждала молча, как кукла, посаженная прямо, сидит и ждет, когда придет кто-нибудь и вернет ее к жизни.
— Я был… я занимался расследованием, как я вам уже говорил. И… и безусловно кое-что происходит. Кое-что большое. Вот почему… поэтому… — Внезапно на почувствовал как на загривке повисло тяжелое бремя страха. Ведь если люди Грааля смогли украсть майора Соренсена прямо из ресторана, что помешает им дотянуться до домашней линии семьи Орландо? Что он мог сказать ей? Даже если все, что рассказал Селларс, правда, людям Грааля вовсе не обязательно знать, как Рэмси открыл его — и как глубоко в нем увяз. — Орландо… и все то, что он сделал онлайн…
— О, — сказала внезапно Вивьен, и в первый раз что-то похожее на оживление пробилось через ее маску Кабуки. — Это вы послали этих людей?
— Что?
— Этих людей. Которые пришли и попросили посмотреть его файлы. Кажется они сказали, что они ученые — исследуют Синдром Тандагора. То, что было у Орландо, вы же знаете. В конце. — Она кивнула, очень медленно. — Это было на следующий день после Орландо… и Конрад был в больнице… и я даже не обратила внимание… — Ее лицо опять опустилось. — Мы так и не нашли этого жука… агента Орландо. Может быть они забрали его. Я ненавижу эту противную ползучую тварь.
