Кловис уловил далёкий нарастающий шорох, но не показал вида, чтобы не привлекать внимания остальных.
– Я не знал, что всё так выйдет! – в сердцах закричал Грей, пнув песок мыском высокого ботинка. – Я не мог отказаться от операции слияния, ею руководил лично Каннингем! Что я должен был ему сказать? Что мне что-то там не нравится? Сказать это тому, кто не просто принёс наны на Терру, а являлся их царём и богом, руководителем и главой Корпорации? Да, мне было обидно, было страшно и очень, очень мерзко от того, сколько людей погибло в обоих мирах. Но Каннингем ничего не желал слушать. Он никогда не желал ничего слушать. И если на заре его карьеры это было на руку, продвигало самые безумные идеи, то в конце стало настоящим проклятием. А ты спасаешь то, что превращает людей в мутантов, даёт им бесплодие, ведёт к вымиранию расы. Ты даже не знаешь, что ты хочешь спасти, Андреас!
– Это знал доктор Каннингем, – пожал плечами Кловис.
– Не знал, – буркнул Грей, прохаживаясь перед учеником, как когда-то давно на инструктаже Андреаса. – Он и сам не знал, откуда взялись наны. Вроде бы, образец он выделил из останков ткани какого-то мумифицированного святого в Европе, что, несомненно, могло бы объяснить нечеловеческие возможности канонизированного в прошлом человека. Но источник нанов так и не был найден. Мы не знаем, не можем понять, откуда они появились и что с ними произошло.
– Так дайте это сделать мне! – заорал в ответ Кловис. – Ты стоишь в том месте, откуда я вытащил самый древний образец нанов. Но они перестали работать. Просто перестали функционировать и всё. Я так близко к разгадке, Грей! Дай мне закончить мою работу!
Матиаш сокрушённо покачал головой, подойдя к бывшему ученику почти вплотную. Андреас мог чувствовать приятный запах его парфюма, ощущать едва заметный аромат синтетической кожи андроида и смотреть в печальные глаза Грея.
– Ты не понимаешь? – тихо произнёс Матиаш. – Действительно не понимаешь? Никто не знает, что такое наны, кто их принёс и кто сделал. Известно только одно. На Земле они не работают, но и ломки от этого не дают. Скорее всего, сюда, – он кивнул на пустыню вокруг, – попали несколько жителей Земли, которые и разбавили собой местный народ. Именно поэтому здешние наны больше никогда не будут работать. Это просто невозможно, Андреас.
Кловис отступил на шаг, мотая головой, будто его оглушили. Он продолжал отступать, сохраняя на лице ошеломлённое выражение и бормоча под нос:
– Неправда, неправда… Каннингем найдёт выход, если не он, то никто. Мне просто надо добраться до него, достучаться, чтобы он понял, кто действительно стоит рядом с ним, кто поможет ему с нанами, с управлением Корпорацией…
– Да нету никакого управления! – в отчаянии взвыл Грей, позабыв о стоящих рядом ксеносах. – Давно уже нет ни управления, ни Каннингема, ни основателей всего этого идиотизма! Каждая ячейка знает и выполняет только свою работу. Вспомни, мы ведь так и задумывали изначально. Мы так и хотели, чтобы через некоторое время Корпорация вышла на саморегулирующуюся структуру. Каждый знает только начальника над ним, но не дальше. Ячейки настолько развернулись, что образовали целую паутину. И неужели ты реально думаешь, что Каннингем успел бы ставить столько подписей, даже электронных, сколько приходит запросов из миров? Единой верхушки власти давно уже нет. Остался только кабинет и лаборатория, как символ Корпорации. Да, тот самый, на вершине горы, откуда виден весь ёбаный пиздец происходящего.
Кловис оскалился, продолжая отступать. Грей сделал шаг к нему, но заметил, как песок под ногами ощутимо подрагивает. И эта дрожь нарастала всё сильнее и сильнее.
А через несколько секунд по всему периметру вокруг развалин храма вынырнули из-под земли с десяток машин, в подсвеченных кабинах которых мелькнули люди, но тут же пропали из виду, когда автоматика погасила свет, настроив картинку ночного видения внутри кокпитов.
«Скорпионы» подняли хвосты, выпустив жала и нацелив их на замерших в неподвижности ксеносов. Тихий гул наращиваемой мощности подсказал Грею, что дело плохо. Мотыльки в любой момент могли покинуть зону нарастающего конфликта, свалив всё происходящее на плечи Матиаша, который хоть и был облачён в сверхлёгкий бронекостюм с повышенным коэффициентом защиты, но вовсе не строил иллюзий по поводу возможности противостоять нескольким «скорпионам» – одним из лучших боевых машин Корпорации.
– А ты неплохо подготовился, – сказал Грей, осторожно осматриваясь. – Или не подготовился, а просто подстраховался для встречи с мотыльками? Сдаётся мне, ты и не собирался отпускать их живыми, если поверил в то, что они действительно нашли решение проблемы повреждённых нанов.
Кловис оскалился, склонившись в шутовском поклоне. Ксеносы, тем временем, быстро зачирикали на непонятном языке, судя по всему, собираясь организованно свалиться обратно в квантовый переход, подальше от безумных людей, привыкших решать все проблемы одним способом.
– Именем Корпорации и Ордо Корпус, вы все арестованы! – разнёсся по пустыне голос агента Мольер, усиленный громкой связью. – Отключите маскировку и следуйте дальнейшим инструкциям.
– Иди на хер! – задорно прокричал кто-то из темноты, заставив Инульгема дёрнуть ухом, как самого настоящего койота. В следующий момент к площадке перед развалинами храма подкатили змееподобные машины, переваливаясь на песке через барханы и юрко обходя препятствия, вызывая приступ тошноты от невероятных манёвров своих гибких тел. Одна из машин остановилась напротив звеньевого «скорпиона», приподнявшись на среднем сегменте, как королевская кобра, и из раскрывшейся кабины появилось улыбающееся лицо Бо Ваняски. Через несколько секунд рядом с машиной возник Спенсер, пробежавший сто метров, прикрываясь шумом от прибывшего подкрепления.
Инульгем выстрелил первым, целясь в голову андроиду, но в последний момент едва заметно сместил прицел старого пулевого пистолета, когда Патрик толкнул его под руку. Инквизитор поплатился за это располосованной когтями койота щекой. Липкая кровь хлынула из разорванных ран, пропитывая одежду и стекая по шее, но Вуниш не отступил. Одной рукой он постарался перехватить лапу Кловиса, уже начавшего превращение в звереподобное существо, с хрустом вывернув запястье. Инульгем взвыл и с силой оттолкнул Патрика прочь. Инквизитор упал на песок, стараясь подняться, а койот уже скрылся под защиту своего подкрепления, развернувшегося в боевой порядок и начавшего прицельную стрельбу горячей плазмой по противнику.
«Змеи» под предводительством Бо оказались не столь хорошими бойцами, зато в ловкости и маневренности «скорпионы» явно им уступали. Груда металла и оптоволоконных кабелей с начинкой из пары живых людей сошлась в пустыне не на жизнь, а на смерть. «Скорпионы» Ордо Корпус поливали плазмой всё, что двигалось в сетке прицела, а агент Мольер оказалась отличным командиром, мгновенно ориентируясь в тактической обстановке. Машины Ордо Вита рассредоточились, частично нырнув обратно в песок, откуда и вырывали куски металла из опор «скорпионов», заставляя многотонные машины крениться и оседать вниз. Но те тоже не оставались в долгу, разнося плевками горячей плазмы гибкие тела машин противника в клочья, не оставляя операторам ни шанса на выживание.
Раненый из старого пистолета, Грей недоумённо потёр висок, по которому скользнула пуля, растерев между пальцами сукровицу и питательную жидкость тела андроида, развернулся на месте и бросился на «скорпионов».
Прямое попадание заряда из жала машины могло стереть в порошок любого, даже защищённого бронёй агента, но Матиаш побывал в слишком многих конфликтах, чтобы позволить себя так бездарно уничтожить. Достигнув первого «скорпиона», он поднырнул под его брюхо, зашёл сзади и запрыгнул на спину, цепляясь нечеловеческой хваткой за обтекаемые пластины брони. Через пару секунд он уже оказался на хвосте, прильнув к нему и обхватив его руками и ногами.
Звеньевая машина, управляемая Мольер, крякнула, осела и выпустила струю жирного чёрного дыма из того места, где только что крепился венчающий сегмент генератора плазмы. Оторванное жало полетело вниз, оплавляя песок в месте падения, а Грей уже спрыгнул с покалеченного «скорпиона», устремившись к следующей машине.
Спенсер не видел в пылу начавшегося боя ни Гриффина, ни Патрика. И хотя доктор Льюис клятвенно брюзжал о нежелании покидать укрытие, Спенсер был уверен, что доктор в стороне не останется. Особенно, когда на сцене появился инквизитор, получивший новую рану от старого противника. Пару раз Спенсеру даже казалось, что он мельком видит пробегающего мимо Гриффина, трясущего связкой медпакетов и разбрасывающего в пространство фирменный мат, но выстрелы со всех сторон мешали агенту сосредоточиться на друге, на время предоставив его своей судьбе.
