Тогда была такая же тёмная и звёздная ночь, песок всё так же шуршал под ногами, и лишь где-то на горизонте ярким заревом горел огромный костёр в честь нового бога, спасшего его от смерти и принявшего смерть всех остальных членов племени, как данность.
Он хотел жить тогда, хотел и сейчас. И глупые мысли Грея по поводу чистоты тела, вреда нанов и прочих моральных фрикций, никак не интересовали Кловиса. Он был жив, здоров и полон сил. А человеческий облик… что до него? Когда-то давно люди вообще передвигались на четырёх конечностях, сбивая палкой бананы и лопали друг друга от нехватки мяса в суровые времена. И что же теперь? Ратовать за возвращение к корням? Так давайте снова обрастать шерстью, лупить дубинами слонов и совокупляться с прямой роднёй.
Какая разница, как ты выглядишь в глазах окружающих, если ты способен существовать вне общества, быть себе хозяином и следовать только своим путём? Жизнь, в какой бы форме она сейчас не протекала по жилам Кловиса, была для него куда ценнее какого-то там генотипа человека. И те идиоты, которые ударились в религию Грея, могут сколько угодно кричать о вреде нанов. Он переживёт их всех, как пережил уже многих.
Единственное, что его сейчас интересовало, так это причина встречи, назначенной мотыльками. Впрочем, как и выбранное место. Инульгем понятия не имел, выбрали ли они Александрию случайно или докопались до источника тех повреждённых нанов, что он отдал им в последнюю встречу. Но они сказали, что нашли выход, сумели заставить наны заработать вновь, дали Кловису надежду на продолжение жизни. И тонкий голос паранойи, вопящий о том, что мотыльки не должны были знать о повреждённых нанах, выдаваемых Кловисом за штамм самых обычных при обмене, притухал и замолкал от предчувствия перспективы кульминации долгих лет поисков ответа, как можно исправить заданный срок работы невидимых помощников жизни.
«Во имя Корпорации!» – иронично подумал он, оскалившись. – «Интересно. Каково это – быть спасителем человечества?»
Подойдя к развалинам, слишком хорошо врезавшимся в память с последнего визита, Инульгем шумно втянул воздух ноздрями и тихо произнёс:
– Выходите, я знаю, что вы уже здесь.
Воздух прямо перед ним задрожал, искажая вид пустыни впереди, и начал обретать плотность и форму. Кловис натянул на лицо маску вежливости и спрятал под ней нетерпение. Четыре особи расы мотыльков проявились в пространстве, обозревая окрестности своими огромными фасеточными глазами. Они молча разошлись в стороны, пропуская кого-то ещё. Кловис против воли напрягся, ощутив в воздухе едва уловимый запах опасности.
В полукруг стоящих мотыльков шагнула высокая фигура. Маскировочное поле скрывало его так же хорошо, как и ксеносов, но через пару секунд Кловис понял, чем этот прибывший отличается от остальных.
Он был выше, более широк в кости, с правильными чертами лица. Короткие тёмные волосы подчёркивали странную бледность кожи и большие глаза, но всё же… всё же глаза этого существа были человеческими.
Высокий мужчина шагнул вперёд, полностью отключая маскировочное поле, и предстал перед койотом в тонкой антрацитовой оболочке, обтягивающей всё тело с головы до ног. Матовая чернота костюма неприятно напомнила Кловису отряды зачистки под командованием Матиаша Грея.
– Ты сильно изменился, Андреас, – произнёс мужчина спокойно. В этот момент Инульгем приложил всю силу воли, вознеся молитвы своему богу, чтобы не вцепиться в горло Грею, своему бывшему учителю и наставнику.
– Матиаш… – прошипел койот, блеснув удлинившимися белыми клыками. – Как неожиданно, – саркастически добавил он. – Симпатичное тело. Сам делал? – язвительно продолжил Кловис, нанося удар по самому слабому месту Грея.
Матиаш не выразил никаких эмоций по этому поводу, лишь кивнул, соглашаясь с Андреасом.
– Андроид, – зачем-то пояснил Грей, – спасибо Каннингему за начало работ в этом направлении сотню лет назад. У доктора когда-то были на редкость разумные и здравые идеи.
– Такие как наны, например, – нехорошо улыбнулся Кловис, приняв расслабленную позу. Матиаш снова кивнул.
– Да, сначала наны казались благом, – ровным, лишённым эмоций тоном продолжил он. – Столько возможностей, столько надежд. Новая Эра человечества, свободные путешествия между мирами. Золотой Век… Только во что это выродилось, Андреас? Тебе ли не знать, что делают наны с организмом человека, – он пристально осмотрел Инульгема, подчёркивая свои слова.
– Возможности, говоришь? – зашипел сквозь стиснутые зубы койот. – Новая Эра? Перспективы? Да где бы вы все были с этими вашими лозунгами, если бы не я? Не я и такие, как я. Сколько исследователей вам пришлось сначала похоронить, прежде чем ты и твой доктор хотя бы поняли принцип работы нанов? Что лично вы отдали на алтарь Корпорации, чтобы войти в анналы истории Терры, как главы великой и несокрушимой? Ты выбрал свою мнимую свободу, лишился тела, как паразит блуждая по андроидам до сих пор. А я, даже сейчас работающий на благо Корпорации, не удостоился и строчки! Даже жалкой строчки в ранних записях исследований и колонизации планет! Ты предал Корпорацию, Грей! Сбежал, как трусливая собака, поджав хвост и зализывая раны на своём самолюбии. Отказался от наномодификации, собрал целый Ордос, чтобы нести своё добро в массы. В то время, как я продолжал верно служить ей, ища выход, добираясь даже до этих маленьких предателей, – он кивнул на стоящих молча мотыльков в силовой броне.
– Я не предавал Корпорацию, Андреас, – Грей покачал головой, – я просто не стал предавать человечество.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Кловис, запрокинув голову и глядя безумными глазами в звёздное небо. – Ты, пёс Каннингема, не надо мне тут высоких и пафосных слов о великом предназначении людей.
– Я давно не с доктором, – сощурившись, сказал Грей. – Именно после того, как он отказался признавать перед всеми свою ошибку слияния Терры и Земли. Он знал, понимал, что случилось, но предпочёл смолчать. Смолчать о том, что это вовсе не Терра, а Земля была линией, потому мощности и не хватило. Он предпочёл смолчать о том, какие изменения влекут за собой наномодификации после длительной стимуляции ими. Он молчал о побочных действиях, о бесплодии, о том, что обманом инфицировал нанами весь научный и исполнительный состав лаборатории. Он молчал до тех пор, пока не стало уже слишком поздно. И ты, Андреас, живое этому подтверждение.
– Потому и живое, что не отказался от нанов в пользу каких-то там сопливых выродков, плодов любви и цветов с грядки, – мстительно парировал койот. – Да и тебе, чистому душой и телом, как-то проблематично говорить о людях, являясь лишь жалкой их копией в искусственном теле.
Грей вспыхнул, как спичка, побагровев и сверкнув глазами. И в этот момент Инульгем решил бежать.
Но дорогу ему преградил отряд мотыльков, встав позади него так незаметно, что этого не понял даже койот.
– Ты отдал нам повреждённые образцы, приведшие к гибели нескольких наших особей, – своим модифицированным писклявым голоском начал один из них.
– Сами виноваты, тестировали бы на крысах, – огрызнулся Кловис, ища возможность выскользнуть прочь одним куском. Краем глаза он заметил, как совсем недалеко от него начали проявляться в пространстве и другие ксеносы, возникая на песке, как молчаливые фигуры или статуи. Мотыльков становилось всё больше и больше, а Грей продолжал стоять на месте, глядя на своего бывшего ученика с каким-то сожалением.
Этого койот стерпеть уже не смог. Неестественно запрокинув голову назад, так, что у нормального человека обязательно бы хрустнул и сломался позвоночник, он протяжно завыл на луну, заставив мотыльков на мгновение сбиться с заготовленной речи. Инульгем вложил в этот вой столько отчаяния и крика одиночества, что даже Грей на секунду закрыл глаза, чтобы не видеть боли и обиды ученика.
– Ты обманул нас, – продолжил второй мотылёк, когда койот выдохся и часто задышал, переводя дух. – Твои наны подходят только для гибридов, которые не могут быть повсеместными в нашем обществе.
– Но если мы сами уничтожим тебя за наших братьев и сестёр, – подхватил третий ксенос, – то это неизбежно приведёт к войне между людьми и нашей расой, к чему мы совершенно не стремимся. Мир между Террой и нашим домом слишком хрупок.
– Потому вы и обратились к проверенному чистильщику Корпорации, – выдохнул Кловис, с ненавистью глядя на Грея. – Матиаш уж точно знает, как поступать с теми, кого нельзя стереть легально и своими руками. Да, Матиаш?
Кловис уловил далёкий нарастающий шорох, но не показал вида, чтобы не привлекать внимания остальных.
– Я не знал, что всё так выйдет! – в сердцах закричал Грей, пнув песок мыском высокого ботинка. – Я не мог отказаться от операции слияния, ею руководил лично Каннингем! Что я должен был ему сказать? Что мне что-то там не нравится? Сказать это тому, кто не просто принёс наны на Терру, а являлся их царём и богом, руководителем и главой Корпорации? Да, мне было обидно, было страшно и очень, очень мерзко от того, сколько людей погибло в обоих мирах. Но Каннингем ничего не желал слушать. Он никогда не желал ничего слушать. И если на заре его карьеры это было на руку, продвигало самые безумные идеи, то в конце стало настоящим проклятием. А ты спасаешь то, что превращает людей в мутантов, даёт им бесплодие, ведёт к вымиранию расы. Ты даже не знаешь, что ты хочешь спасти, Андреас!
