Ещё в коридоре меня встретил мой начальник охраны и по пути кратко рассказал о допросе, который проводил лично Энгор Бофке. Признавшись мне, что поднимался ещё один вопрос: не считает ли он меня подставным лицом.
— То есть как это? — переспросил я.
— В том смысле, — стал подбирать слова Нирьял, — Что считаю ли я вас действительным и настоящим бароном Артуром Аристронгом.
— А ты что ответил?
— Конечно считаю! Но вот что я сказал под воздействием домутила — не могу знать.
— Ага, значит, в твоём подсознании есть явные сомнения по этому вопросу.
— Немного…, но есть.
После этого признания моего начальника охраны, мне сразу вспомнились те многочисленные и удивлённые взгляды, которые я не раз ловил на себе со стороны Нирьяла. Видимо он частенько замечал явные несоответствия в моём поведении. А ведь он охранял Артура целый год, до того момента, пока Зарина не спрятала молодого барона под видом старого пройдохи-гадальщика.
— И в чём ты сомневаешься больше всего?
— Вы слишком умело, резко и безапелляционно командуете подчинёнными. Раньше за вами такого не наблюдалось.
— Ха-ха! Если бы ты только знал: какие учителя меня тренировали и обучали в последнее время, то ещё бы подивился моей мягкотелости и либерализму!
— Да и такую мускульную мощь накачать как у вас — мне кажется, просто невозможно.
— Ой, не смеши меня! Ему кажется! Если кажется — можешь пощупать мои мышцы! Разрешаю!
В ресторане мы этот разговор прекратили, но за завтраком я изрядно призадумался. Выходит Рекс оправдывает своё прозвище полностью. Смотри, как он роет землю в поисках любой мелочи и несостыковки в фактах! И с "Ветром" он явно что-то намудрствовал. И о том, что я жив и нахожусь рядом, у старшего следователя уж слишком подозрительная уверенность. Как бы его вытянуть на откровенность? Видимо стоит с ним пообщаться немедленно. Или как только вернусь в свой номер.
Кушали мы с графом в небольшом отдельном кабинете и нас беспокоили лишь иногда мелькающие официанты. Но когда вовнутрь вошёл немного смущённый Нирьял я опять забеспокоился:
— Новые неприятности?
— Как на это посмотреть. Там, в общем зале, виконтесса Амалия Эроски собирается закатить истерику, если мы не допустим её срочно к вам. Кто-то из посетителей, расположившихся в общем зале видел, как вы с графом прошли сюда, и сообщил ей. Виконтесса до того металась по фойе гостиницы в бесполезных поисках Вашей Светлости и Его Сиятельства графа. Когда её направили по вашему конкретному следу, она слишком разнервничалась из-за того, что не может пообщаться со своим женихом.
Я с минуту подумал, с трудом выдерживая умоляющий взгляд Цой Тана, и смилостивился:
— Передайте ей, что мы приглашаем виконтессу с нами позавтракать!
Встреча была бурной. Амалия в потоке укоров, жалоб и высказанных обид утопила наши неуклюжие попытки оправдаться и ссылки на звонки по краберу. Досталось нам обоим. Но явно прослеживалась чёткая мысль в поведении виконтессы: больше всего виноватым она считает барона, то есть меня, а граф попадает в категорию несчастной жертвы дружеского издевательства. И перед тем как приступить к завтраку, девушка с непоколебимой уверенностью добавила:
— Луи! Теперь ты не смеешь даже отходить от меня ни на шаг! И куда бы ты не направлялся — я всегда буду тебя сопровождать. Хоть в центр Вселенной, хоть на край Мироздания. Но обязательно — только в моей компании. А то ты слишком легко подпадаешь под чужое влияние!
Я промолчал, хотя и мог возразить подобными же словами. Ничего, скоро она получит мнимого графа в своё вечное и безраздельное пользование со всеми плюсами и минусами его биографии. Посмотрим, как она выдержит это испытание. Но если выдержит… То свадьбу мы им устроим невероятную!
Ещё немного поразмышляв, пришёл к выводу, что помощь Цой Тана и его постоянное присутствие возле меня, вряд ли необходимо. В крайнем случае, я всегда могу вызвать его по связи и отправить непосредственно на место следующего задания. Вот только бдительности ему терять не следует. Уж слишком многие люди в последнее время пытались из него выпотрошить секретные сведения. Поэтому я прочитал ему краткие инструкции по личной безопасности под аккомпанемент удивлённых восклицаний Амалии, и оставил влюблённых в ресторанном кабинете. Некогда мне с ними рассиживаться и выслушивать их умильные признания!
А сам вернулся в свой номер и приступил к краберным переговорам. Первым у меня в списке числился старший следователь имперской прокуратуры. Тот как всегда не обошёлся без упрёков:
— Что-то ты, Ветер, совсем забыл старого союзника? Или уже не нуждаешься в моей помощи?
— Не забыл. Хоть и всегда могу справиться с неопрятностями своими силами. Но врач мне только сегодня разрешил встать на ноги. Поэтому пришлось так долго откладывать давно запланированную операцию.
— Да? Тогда давай, рассказывай: что, где или кого будем арестовывать? — не услышав от меня ничего в ответ, Бофке забеспокоился: — Ты, надеюсь, не забыл о нашем уговоре? Все дела решать под моим руководством!?
— Или с вашим участием! — напомнил я. — Командовать мы и сами умеем.
— У тебя появились какие-то сомнения?
— Не появились, а остались. Вы проверили Дивизион? И кто там оказался в двурушниках?
— Как ни прискорбно, но такие нашлись и там. — Энгор Бофке при этих словах тяжело вздохнул. — Раскрутили мы таки трёх врагов в самом элитном и боевом нашем подразделении. Да ты их должен знать…
После того как он назвал трёх человек, я прямо-таки окаменел от ужаса. Вот уж не ожидал, так не ожидал! Хоть и один предатель оказался для меня полностью незнаком. А вот остальные двое! Но не верить Рексу смысла не было. А он сразу почувствовал мою растерянность:
— Конечно, двоих ты бы сам заподозрил в последнюю очередь.
Пришлось выкручиваться:
— Да я просто задумался: верить ли вам? Уж слишком вы легко их вычислили. А вдруг там ещё полно таких? Или где ещё повыше? Командира Дивизиона проверили?
— Чист как роса! Хоть я тебя и понимаю, уж как ты его недолюбливаешь…
— Может, хватит многозначительно намекать на не неизвестные мне обстоятельства? — вспылил я. — То я тех знаю, то тех недолюбливаю! Вы явно меня не за того принимаете!
— Думаешь? Или надеешься? — стал ехидничать Энгор Бофке. — Ты ведь знаешь, какое мне дали прозвище? И от меня ещё никто не уходил…
— Ну так договаривайте свои измышления до конца!
— Ещё не время, Вдруг спугну тебя, и ты наломаешь дров.
— М-да? Считайте, что уже вспугнули.
— Так что насчёт операции?
— В скором времени будем арестовывать одну очень важную персону.
Пробный камень я бросил явно в расчёте на реакцию старшего следователя. Ведь пока я даже приблизительно не знал, о ком общались Дирижёр Барайтис и принцесса Патрисия. Но Рекс, похоже, был в курсе чего-то страшного. Потому как зашипел на меня словно змея, а потом ещё и закашлялся. Возможно, что специально, пытаясь оттянуть время и продумать ответ. Получилось у него это не убедительно:
— Я ведь тебе говорил: Хайнек вне подозрений.
— Ха! Да Хайнек слишком мелок! — продолжил я нащупывать дно в мутной воде незнания. Теперь уже голос моего собеседника зазвенел от напряжения:
— Ты о ком?!
— Кх-м! Вот видите, вы сами о многом не знаете! А ещё хвастаетесь своим прозвищем и бульдожьей хваткой. А значит, ничем на данном этапе помочь не сможете.
— Так ведь ты так ничего конкретно и не спросил! — возмутился Бофке. — Уж не пытаешься ли ты меня, старого воробья, взять на пушку?
— Ничего себе воробышек! Ладно, спрашиваю конкретно. Что бы проверить ваше желание к сотрудничеству. О чём говорилось на встрече Её Высочества с Дирижёром Барайтисом?
Ответом мне была полная тишина, чуть ли не с минуту. И тут же вспомнился один момент, когда однажды, таким образом, старший следователь при мне отключил микрофон на крабере и от всей души вывалил горку нецензурных выражений в сторону. Не желаю при этом травмировать психику собеседника и скрывая своё истинное бешенство. Кажется, сейчас был точно такой же случай. Выплеснутый поток негативных эмоций помог Бофке сосредоточиться и придать своему голосу полную невозмутимость:
— Извини, меня тут отвлекли важным сообщением. Что ты там говорил по поводу какой-то встречи?
— Понятно! Значит, не желаете со мной сотрудничать?
— Да я с удовольствием! Но сейчас совершенно не понимаю сути твоего вопроса.
— Тогда до свидания. Позвоню, когда вы созреете для откровенности!
Ох, и люблю я подобные отключения! Хорошо бы ещё и видеокамеру иметь в том месте и понаблюдать, как Рекс подпрыгивает до потолка от злости и осыпает мою голову некрасивыми выражениями. А он умел это делать словно самый отпетый уголовник. Да ещё и тот бы у него поучился. Хихикая, я набрал номер Алоиса. И застал его на дежурстве:
