— Конечно, теперь знаю…
— Но чем вы ещё можете заинтересовать нашу, так сказать сторону, в сотрудничестве?
— Даже не знаю… Имперские тайны мне не известны. Мои секреты вряд ли вас заинтригуют. Но спрашивайте — вдруг мне что известно.
— Тогда ответьте: зачем принцесса встречалась с Дирижёром Барайтисом?
— Клянусь! — воскликнул раздосадованный герцог. — Она мне об этом не рассказала. Хоть я и спрашивал. Но по моим предположениям Барайтис привёз ей настолько секретные данные, что они не рискнули общаться даже с помощью краберов. Кажется, дело касается ни много, ни мало, а кого-то из руководящей верхушки Доставки.
— А конкретнее? — напрягся я.
— Похоже, кто-то решил помутить воду в Оилтонской империи. И силы у него для этого есть. Вот только дирижёр Барайтис кого угодно на чистую воду выведет. И скорей всего призвал принцессу к сотрудничеству. Насколько я подслушал и сумел сделать правильные выводы, она дала команду своим самым лучшим специалистам по мини технике разведывательного плана установить за кем-то самое строгое и тщательное наблюдение. Если вам удастся выяснить: за кем они следят, то сразу поймёте причину пребывания на Оилтоне шефа обороны и разведки Доставки.
— Логично. Такая тайна вряд ли пройдёт мимо внимания…хм, пресловутого Ветра.
— Но что вы скажете по поводу поисков моей невесты? — с нервным надрывом в голосе спросил герцог.
— Я вряд ли что могу сказать, а вот спросить могу! — после такого заявления я показным жестом достал из нагрудного кармана включенный крабер, и проговорил в него: — Вы всё слышали? Да?…Тогда какова ваша реакция? Я тоже так думаю… Конечно, поверить ему стоит: человек действовал не со зла и старался для блага империи… Ага… Тогда я его обрадую и предупрежу о полном сотрудничестве. Так…, понял… Конечно!…От помощи такого человека отказываться не будем.
В то же время Малыш мне советовал:
— Ты ему пообещай, что все силы задействованы для поисков. Но если найдём его девушку, то сразу не отдадим, а возможно потребуем ещё кое-какие сведения взамен. Пусть не думает, что мы глупые альтруисты. Ага! И выясни, почему отменили розыск Николя. Как-то странно…
— Понял! — и вновь обратился к переминающемуся с ноги на ногу от волнения Мишелю Лежси: — А почему отменили поиск некоего Николя? Одного из друзей, в прошлом, Тантоитана?
— А это из-за показаний по поводу ночи, когда вы и граф Шалонер пьянствовали здесь в номере и пели песни. Принцесса уверена, что той ночью вас было трое. И третьим к вам в номер незамеченным мог попасть только человек из охраны. А так как пелась песня, которую лучше всех знал и любил исполнять только Николя, то значит, ему удалось так изменить внешность, что его не заметили в вашей группе сопровождения. Теперь принцесса надеется выведать о ваших людях всё и разоблачить бывшего бойца Дивизиона. Потому и дала команду отменить розыск, что бы не вспугнуть ни вас, ни этого самого Николя.
— Да! Запутанная порой логика руководит нашими поступками! — я даже головой замотал от возмущения. — До такого додуматься?! Но! Нам это на руку! Ни в коем случае не отговаривайте Её Высочество от этого заблуждения. Договорились?
— Да мне то что? Без проблем!
— Ну, вот и отлично! Ещё просили вам передать: все силы справедливости будут задействованы немедленно. В ближайшие минуты вам позвонят и согласуют общие действия. Заодно вы должны дать подробное описание вашей невесты, её данные и вообще, любую информацию, которая может помочь при розыске.
— Да хоть сейчас…!
— К сожалению, я в таких делах не специалист, — возразил я, — И к тому же мне надо выспаться основательно. После вашего мнимого дня рождения…, — при этих словах Мишель отвёл взгляд в сторону, — Прямо с ног валюсь. А если бы ещё и знал о том, что вы по традиции избиваете кого-нибудь из гостей — то сразу бы отказался от такого праздника!
— Ещё неизвестно, кто кого избил…
— И не стыдно? — вырвалось у меня укоризненное восклицание. — Даже в такой момент вы не желаете признать свою вину?
— Признаю, признаю! — герцог нервно сцепил пальцы своих рук. — Но только найдите мою невесту!
— Поиском уже занимаются! Поэтому прощаюсь с вами уже повторно за сегодняшнее утро.
Герцог попрощался со мной коротким кивком головы, тяжело вздохнул и протиснулся во вновь не полностью приоткрытую дверь.
— Больше никакого беспокойства! — приказал я маячившему в коридоре сержанту Майнски. — Даже если начнётся война!
Закрыл дверь, придвинул мебель и развёл руки в стороны, обращаясь к выходящему из спальни Николя:
— Ну вот: видишь, как легко тебя можно высчитать?
— Не смешивай абсурд с совпадением! — возразил тот, выкатывая за собой столик.
— Не скажи: принцессе не откажешь в сообразительности.
— Ещё бы! Пусть бы кто-то только попробовал! Ты бы и его отделал как этого несчастного герцога!
— Он получил по заслугам! И сам во всём виноват. А вот ты явно не годишься для подпольной работы: сразу тебя вычисляют, как бы не маскировался.
— Да? Вот здорово! И главное — в этом виновата лишь моя персональная расхлябанность и неумение скрываться. Командование как всегда остаётся в стороне. Но мне не привыкать: с радостью перейду в полевые войска! — засмеялся Николя и вновь приступил к усиленному поглощению пищи.
— Да я бы и сам рад воевать на открытых просторах! — признался я с сожалением. — Но приходится находиться там, где заставляет начальство…
При моих последних словах Николя чуть не подавился от смеха, а присевший рядом с ним Цой Тан воззрился на меня с удивлением:
— А кто же тобой командует?
— Долг, совесть и интуиция! — с гордостью ответил я.
Но мой пафос не оказал должного внимания на товарищей. Прокашлявшись при помощи колотящего по спине графа, Николя с ехидством и с детской наивностью спросил:
— А как же твоя любовь к наследнице звёздного престола? Выходит, ты к ней неравнодушен лишь из чувства долга и зова совести? Слишком переживаешь, что без твоего внимания она останется в одиночестве? Надо будет её порадовать такими размышлениями при следующей встрече.
Пока он распинался, я тоже уселся за столики, укоризненно покивал головой и проговорил, как бы в глубокой задумчивости:
— Конечно…, отправлять на пенсию таких отличных бойцов — явно преждевременно. Ведь сколько ещё горячих точек в империи, где встреча с принцессой невозможна даже теоретически. Да и Зарина намекала, что не против продлить контракт лет на десять…
Николя повернулся к Цой Тану и стал нравоучительствовать:
— Никогда не подписывай контракт о службе! Все командиры — бесчувственные чурбаны и тупые солдафоны. Им только и надо: как можно больше иметь под своим командованием пушечного мяса. А несчастных рекрутов они мечтают вымуштровать как заводные игрушки.
— Фи…, как не стыдно! — скривился я. — После такого пораженческого настроения, тебя надо не просто выгнать на пенсию, а сделать это немедленно!
— Да? Ну, я пошёл! Жаль, что не успел поесть за счет государства. И вот эти пирожные хотел попробовать…
— Я говорю "надо!", но это не значит, что тебе повезёт прямо сегодня. Ещё полно у нас работы, мой добрый, старый, верный друг! И вообще: доедай быстрей и двигай на свой боевой пост!
— Тоже мне пост! Да ещё и "боевой"! — при этих словах Николя бесцеремонно выбирал с тарелок лучшие куски и складывал в полиэтиленовые кульки. — Служу там кормом для тараканов.
— Ну! Не всем же кулаками махать! — при этих словах я осторожно потрогал распухшую губу. — Как по мне, то уж лучше тараканов кормить, чем кровью умываться. Не робей: ещё постреляешь!
— Если от скуки не состарюсь до смерти!
Тут я вспомнил о включенном крабере:
— Малыш! Ты чего там затих?
— Да вот, слушаю вашу глупую болтовню и представляю: чем мы будем заниматься на пенсии в скором времени. Ведь столько приятных развлечений во Вселенной…
— Не отвлекайся сам и нам головы не забивай наивными мечтаниями! Лучше отчитайся: что у тебя по плану?
— Как что? Пойду в подвалы, займусь "поиском" невесты герцога Лежси. Заодно успокою её немного, и о жизни поболтаем. Весьма интересная особа. Такая может любому голову вскружить.
— Ты там поделикатнее с ней, Мишель потом может и приревновать. А он и так словно дикий зверь на людей кидается.
— Да? А с каких это пор военные стали подходить под категорию "люди"? Ой, я ж и забыл, что ты притворяешься гражданским бароном…
— Ладно, накажу при встрече! — пообещал я дрожащим от смеха голосом. — А теперь иду спать.
— Спокойной ночи! То есть: утра!
Через четыре часа мы все чувствовали себя полными сил и бодрости. Лишь Цой Тан немного жаловался на отголоски недавно мучавшей его изжоги. Поэтому мы решили пройтись непосредственно в ресторан и уже там лично выбрать на завтрак то, что нам понравится.
