— Посмотри. Как быстро пришло время Кусающего мороза. Еще вчера ветер шептался со снегом…
Густые, непокрытые волосы Гына становились белыми, словно к нему приходила старость на глазах у всех.
— Пусть Дух удачи будет сегодня с вами. Свежий снег посыпал землю, и звери не смогут запутать свои следы… — сказал Сур.
— Пора! — крикнул кто-то из мужчин, и охотники широким шагом заскользили по лыжному следу ушедших раньше.
Сур сел на снег, привалился спиной к стене жилища и закрыл глаза.
И вспомнилось ему… Медленно, день за днем, стал перебирать он прошлое, словно яркие и красивые камешки перекладывать с ладони на ладонь.
Это было две зимы назад. Также наступило время Кусающих морозов — трудное время накануне поры Доброго солнца. Все повторялось. Тогда тоже кончились запасы мяса, и племени приходилось жить только тем, что удавалось добыть на охоте. Леса опустели — духи спрятали все живое, чтобы с наступлением тепла снова могли плодиться звери и птицы. Все дальше от стойбища уходили охотники, все больше тратили сил…
И вот однажды, слушая охотничью песню Иччи и Бурого, Сур узнал, что у подножия Белых холмов появилось стадо оленей. Стадо пришло небольшое, но все животные оказались здоровыми и сильными, и Иччи с Бурым одним трудно было взять добычу. Волки звали других зверей на большую охоту.
Сур рассказал обо всем в племени. Все знали, что ему помогают духи и что он Великий охотник — Сур умел понимать язык зверей, и волчьи песни были ему понятны, как человеческая речь. Многие даже считали, что он умеет разговаривать с хозяевами Лесной страны, но Сур не умел. Он умел только слушать.
Люди поверили Суру, и он повел охотников к Белым холмам.
Дорога предстояла недолгой — всего полдня пути. Люди племени знали это место. Там удобно было устраивать загонные охоты, потому что маленькие ручьи, полноводные только в пору Большой воды, промыли себе глубокие ущелья с отвесными берегами.
Волки не обманули Сура. На склоне холма среди редких кривых лиственниц паслось стадо. Это были взрослые сильные быки с ветвистыми темными рогами. Олени разгребали неглубокий снег, выбирая из-под него клочки белого ягеля.
Как завороженные смотрели на оленей охотники. Сур сказал:
— Разойдемся по одному и окружим их, и станем медленно перегонять олешек в сторону заката. Там есть ущелье… Прежде, чем солнце коснется края земли, пусть затянется петля, и каждый закричит и станет кидать в них сучья и камни.
— Мы сделаем так, как велишь ты, Сур, — почтительно согласились охотники.
Указавший добычу всегда был главным. Ему повиновались и старые, и молодые.
Быстро и неслышно исчезли в лесу охотники. Никого не было видно, но олени вдруг забеспокоились и все чаще стали поднимать головы, тревожно озираться. Стадо уже не ходило по кругу. Продолжая кормиться, оно медленно двинулось туда, куда хотели этого люди. Солнце шло с ними, все ниже опускаясь к земле.
Сур вдруг замер на месте. Почудилось — кто-то смотрит ему в спину. Сжимая в руке копье, готовый ко всему, охотник медленно обернулся. Совсем рядом, у поваленного дерева, сидели волки. Их было столько сколько пальцев на одной руке, и каждого волка Сур знал. Много раз встречался он с ними на охотничьей тропе. Бурый и Иччи владели лесами у Белых холмов, трое других пришли с противоположного берега реки.
Испуг прошел, и Сур совсем не удивился, что волки топчут его след. Звери, наверное, знали, что это он привел сюда людей. И Сур заговорил — спокойно, с достоинством глядя на волков:
— Людям моего племени давно нечего есть. Настало время Кусающих морозов… Вы хозяева здешних лесов, и я многое знаю о вас. Вы приходите друг к другу на помощь. Мы тоже охотимся вместе. Сегодня, если Духи пошлют нам удачу, вы получите свою долю, потому что мы пришли сюда, услышав вашу песню, потому что вы сказали нам про оленей. Вы получите свою долю… Это говорю я, Сур, Великий Охотник племени.
Волки смотрели на человека в упор. Сур хотел встретиться глазами с Иччи — это ведь она пела песню охоты, но волчица только бросала на него короткие взгляды и сейчас же отводила светлые глаза в сторону.
Вдруг волки, словно повинуясь неслышному приказу, вскочили на ноги и неторопливо, не оглядываясь, затрусили в глубь леса.
Сур облегченно вздохнул и посмотрел в сторону оленьего стада. Между стволами деревьев было видно — животные перестали кормиться. Тревожно всхрапывая, временами начиная бежать, олени шли в сторону заката.
Сур пронзительно закричал. И сейчас же, вынырнув из снега, появились охотники. Гортанные, хриплые голоса понеслись над лесом, сливаясь в жуткий вой.
Стадо заметалось. Олени сталкивались друг с другом, сухо и звонко стучали рога. Но куда бы животные ни поворачивали, повсюду на их пути вставали из снега люди, одетые в звериные шкуры, размахивали копьями, бросали камни. И тогда олени, сбившись в тесную кучу, понеслись к вечернему красному солнцу…
Сур обогнал всех охотников. Он не слышал своего голоса, не слышал, как бешено колотилось сердце. Глаза его блестели, пот стекал к подбородку по скулам.
Бегущие впереди олени вдруг остановились, но задние напирали — храпя, обезумев от страха. Облако мелкого, истертого копытами снега поднялось над стадом. А охотники были рядом и их копья летели в оленей.
Стадо вдруг стало уменьшаться. Сур бросился вперед. По крутому склону ущелья катилась лавина из оленей, камней и снега. Земля ушла из-под ног, и Сур тоже полетел вниз, задыхаясь от жгучего ветра, разбросав в стороны руки, судорожно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Потом все исчезло…
Очнулся он уже в стойбище, в жилище, у костра. Нестерпимо болело тело. Сур попытался сесть, и удалось ему это сделать с трудом.
— Надо позвать Великого Заклинателя, — зашептали вокруг. — Пусть придет Лосось…
Сур свалился на шкуры. Сознание то возвращалось к нему, то гасло. И когда он снова открыл глаза — прямо над собой он увидал лицо Великого Заклинателя.
— Ты вернулся из страны мертвых, Сур, — ласково сказал Лосось. — Значит, духи разрешили тебе еще пожить на земле… Значит, они так хотят, и ты будешь жить.
Старик помог Суру сесть и напоил его из берестяного ковша теплой, пахнущей дымом водой.
— Я осмотрел твое тело… Я сказал — если духи захотят… Они захотели… Зачем, я не знаю… — грустно и просто сказал Заклинатель. — У тебя умерла нога. Духи камня раздробили кость. Ты больше никогда не будешь Великим охотником и как ты станешь жить — я не знаю…
Сур с ужасом посмотрел туда, где были его ноги. Кто-то укрыл их оленьей шкурой.
— Лосось, покажи… — задыхаясь попросил он. Заклинатель отбросил шкуру.
Сур увидел — перетянутая в щиколотке широким ремнем, распухшая лежала левая нога. Ступня, черная от запекшейся крови была неестественно вывернута в сторону.
Вмиг потух перед глазами Сура костер, и пришла ночь. А когда сознание вернулось к нему, он долго лежал, боялся открыть глаза.
Мысли путались, и были они бессвязными, отрывочными, и Сур никак не мог решить, что ему делать дальше и как поступить. По обычаю племени он сам должен был сказать — останется он на земле или попросит людей помочь ему уйти к небесным охотникам. Здесь каждый решал свою судьбу сам. Больной, калека, старик становились в тягость племени. Их никто не осуждал, не прогонял, с ними делились едой, когда она была, но если наступали тяжелые времена, они должны были уйти, чтобы выжили сильные.
Что сказать людям? Они ждали его слова. Так и не найдя решения, Сур открыл глаза. Мужчины, женщины, дети склонились над ним с жадным любопытством и ужасом в глазах.
— Лосось… — позвал Сур.
Лицо Заклинателя выглянуло из-за плеча близко сидящего охотника.
— Лосось, — повторил Сур. — Пусть будет справедливость… Раз духи захотели, чтобы я жил — я стану жить. Ты сам сказал об этом… Так захотели духи… Сделай, чтобы мне не было больно.
Заклинатель торопливо развязал висевший на поясе мешочек и достал горсть сморщенных сушеных грибов-мухоморов и протянул их охотнику.
Медленно, не чувствуя вкуса, Сур жевал тугую мякоть. Чьи-то руки подавали ему берестяные чаши с водой, и он жадно пил ее, проливая мутную влагу на грудь.
Потом он видел, как Лосось наклонился над костром и губы его шевелились. Но уже совсем не было страшно и боль отступила.
Сур на миг опустил отяжелевшие веки и сейчас же вспыхнул ослепительный красный свет, словно в жилище вошло огромное солнце. Кто-то большой и сильный навалился ему на грудь, на руки, прижал к земле, и не было сил сопротивляться. Тело Сура обмякло.
Он не видел, что делал с его ногой Заклинатель. Видели это только охотники, крепко державшие его. А может, и они не видели, потому что в глаза их вошел страх.
