— Надеюсь, ты не собираешься этого делать, Герко?
— Нет, конечно. Однако меня пугает то, что она может говорить правду. Это значит, что кто-то из членов нашего маленького клуба решил сыграть краплёными картами…
— И что ты планируешь делать?
— Для начала узнать твоё мнение. В каждом предприятии рано или поздно наступает момент, когда приходится сделать главный выбор. Когда ошибка становится фатальной, а возможностей подстелить соломку или утешать себя возможностью «перейти к плану Б» больше уже не остаётся. Мы достигли этой точки, Асторе. От принятого решения будет зависеть исход всего дела.
— Если Бригида врёт и хочет спровоцировать нас на ошибку, мы рискуем провалом. Если же она говорит правду — жизнью принцессы. Мне плевать на проигрыш, Герко, но ещё одной смерти я не допущу.
— Я так и думал. Значит, будем собирать остальных. Необходимо согласовать новые планы…
— Когда и где?
— Завтра. На празднике открытия фонтанов в центральном парке. Телеграфируй своим людям в Констайн, чтобы были настороже, но ничего не предпринимали без наших указаний. А я пока сообщу основным участникам нашего предприятия о завтрашней встрече.
— Кто-то из них может быть предателем.
— Я это учитываю. Но мы не можем действовать без них.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Герко Крапник…
— Я тоже… надеюсь. Кстати. У меня будет к тебе просьба. Довольно неприятная.
Асторе насторожился.
— Да?
— Я знаю, что твоя репутация после того взрыва и гибели автократиссы и так не слишком хороша, но ты же понимаешь. Мы не можем сказать им, откуда нам это стало известно. Просто так они нам не поверят, а предъявить им Бригиду — верная смерть для неё.
— И?
— Так что тебе придётся сказать, что это был твой просчёт…
По лицу Асторе заходили желваки. Наконец он выдавил.
— Хорошо. Но только ради её спасения…
— Спасибо. Я твой должник, Нико.
Подступив к берегу Кунассы, Киарсий обнаружил, что вражеское войско, опередив его, уже спустилось на равнину и стало лагерем. Задумавшись о целесообразности переправы, он приказал служителям огня провести бдение. Наутро те сообщили, что священные огни горели слабо, сильно коптили и два из них даже были задуты ветром. Недовольный, царь приказал собрать всех прорицателей, и просить их толковать приметы. Практически все они сошлись на том, что знамения крайне неблагоприятны для грядущего сражения. Одна из вещуний даже заявила, что ей явился образ Киарсия, лежащего на окровавленном поле с пронзённой дротиком головой.
Собрав командиров, царь заслушал их мнение. Посовещавшись, визирь сообщил мнение советников.
— Армия твоего брата сильна конницей и заняла удобную равнину. На его стороне выступили сапахбары всех коренных сатрапий со своими дружинами. Под его знамёнами конные лучники из северных степей и даже свирепые лилойцы с их колесницами. Не считая боевых слонов из царских стойл. Твоё же войско состоит на две трети из пехоты и на три четверти из наёмников и недавно покорённых народов западных сатрапий. На равнине за рекой их боевой дух будет поколеблен, ибо они поймут, что им уже не отступить. Вражеская кавалерия рассеет твоих конников и лёгких пехотинцев, и даже если тяжеловооружённые устоят, твой брат сможет хитростью или подкупом побудить их к сдаче. Мы полагаем, тебе стоит отступить за перевалы и попытаться начать переговоры, мой царь.
Прочие командиры промолчали, и только один из наёмников, лукунфиец Филодендр, как передают, сказал:
— Не стоило посягать на корону тому, кто полагает, что она ему не к лицу.
Тогда Киарсий встал и обратился к собранию.
— Я вижу, что предзнаменования не благоволят мне, а позиции моего врага сильнее. Но я ваш царь, и мой долг не даёт мне поступить иначе. Мы начинаем переправу немедленно…
Из античного сочинения «О победах и воцарении божественного Киарсия», приписываемого Гипподору Тилемскому
В этом году праздник открытия фонтанов оказался на редкость скромным. Августейшие особы не почтили его своим присутствием, и столичному бомонду пришлось развлекаться самостоятельно. Что он с удовольствием и делал. Гости заполнили парковые лабиринты и беседки, неспешно перетекая по безукоризненно геометричным линиям мощёных дорожек. Дамы обмахивались веерами, мужчины вежливо раскланивались и упоённо сплетничали. Никто не обращал внимания на небольшую группу, собравшуюся в одном из павильонов в сени рельефных мраморных бёдр одного из античных героев.
— Уж от вас-то я этого не ожидал, Асторе, — едва сдерживаясь, пропыхтел адмирал, — как вы только могли…
— Это моя ошибка, — тот был бледен и его шрам почти слился со щекой по оттенку.
— Ещё немного, — проскрипел грифоподобный Ифилай Криепс, — и идея моей двоюродной племянницы о вашей отставке может показаться мне не столь уж и неуместной…
— У нас не так много времени, господа, — вмешался Крапник, — поэтому давайте обсуждать не его вину, а наши планы на будущее. Меня куда больше беспокоит не случайная огласка, а возможность покушения на её высочество.
— Это немыслимо, — нервно всплеснул руками князь Тассельш, — у кого только может подняться рука на это невинное дитя…
— Поверьте, князь, — буркнул адмирал Тунниц, — такие вполне найдутся…
— Поскольку её высочество будет находиться с Констайне инкогнито, — продолжил Крапник, — то мы не сможем ни организовать толком её защиту, ни обратиться к местным полиции или жандармерии. Принцесса фактически беззащитна. Достаточно одного фанатика с кинжалом, и может случиться непоправимое…
— Да уж, — покачал головой адмирал, — как раз покушения нам и не хватало. Только представьте себе, что случится с нашими планами, если Донова погибнет… Это же просто катастрофа. Катаклизм. Моя кораблестроительная программа… проекты дальних крейсеров… всё, буквально всё пойдёт прахом. Эти близорукие теоретики из адмиралтейства всё загубят. Нет. Мы не должны этого допустить!
— Мы можем отозвать принцессу назад, и отложить брак, — предложил Крапник, — а заодно это позволит нам скрыть утечку… Если нас упрекнут в подмене, мы немедленно предъявим им настоящую Донову.
Тассельш промычал что-то неопределённо-одобрительное.
— Нет, — качнул своей птичьей головой, Криепс — отказ от брака лишит её трона. Зная о наших планах, теперь они приложат все усилия, чтобы гарантированно устранить девочку от престола…
— А стоит ли он того? — мрачно спросил адмирал, — будущему монарху, кто бы он ни был, предстоит нелёгкое царствование. Свободных колоний всё меньше, а желающих всё больше. Да и те, кого мы привыкли считать отсталыми дикарями уже не те, что прежде. Нифанцы заказывают айремцам броненосцы, а хинские офицеры учатся в наших академиях. Буквально месяц назад я встречался с королём Тхатая. Приятнейший молодой человек с отличным эсперанским образованием. Умный и крайне амбициозный. Ещё немного и вместо толп копейщиков в ярких костюмах и боевых слонов мы обнаружим в его стране регулярную армию…
Крапник недоверчиво хмыкнул.
— Именно, дорогой Герко, именно. Я отлично понимаю и мои, и ваши интересы, но следует давать себе отчёт, что блистательная эпоха пара и электричества не вечна. И за ней наступит время крови и стали. Донове придётся стать, как минимум, новой Элоизой Великой, чтобы быть в состоянии удерживать в руках штурвал государственной политики…
— Вы решили попробовать себя в роли прорицателя, адмирал? — скривился Тассельш.
— Нет. Как военный я просто здраво смотрю на вещи. Корона для Доновы рано или поздно может обернуться трагическим венцом.
— Если мы не посадим её на трон, — проскрипел Криепс, — ваша фуражка обернётся им куда скорее, Кабельян…
— И что вы предлагаете?
— Мы должны использовать эту девицу. Двойника. Раз наша подмена всё равно раскрыта — самое лучшее воспользоваться ею для отвлечения убийцы.
— Вы же не хотите подставить эту невинную девушку под кинжал террориста? — ужаснулся Тассельш, — я не хочу её смерти! Нет, только не это!
— У нас нет выбора. Мы не можем защитить принцессу, но мы можем заменить её двойником. Сама же Донова будет ожидать момента в безопасном месте. Под охраной Асторе, который, как я уверен, очень хочет оправдаться за свой просчёт… не так ли? — он уставился своими немигающими птичьими глазами на шталмейстера.
— Кхм… да… наверное, — тот прочистил горло.
— Но как в этом случае мы сможем заключить брак? — нахмурился адмирал.
— После того, как убийцы нанесут удар по ложной цели. Как только это произойдёт, мы немедленно оформим брак. А публично объявим, что принцесса, дескать, чудом спаслась…
— М-м-м… в этом определённо что-то есть, — задумался флотоводец.
