— А может и вред. Я бы предпочёл избежать вреда, даже если это и лишит нас какой-либо пользы. Мы ходим по лезвию клинка, господа. Беспечность способна погубить даже самый надёжный заговор. Не забывайте, сколь шатко наше положение.
— Насколько я понимаю, — заметил Стрельниц, — мы располагаем двумя источниками в лагере противников? Это даст нам шанс проверить данные одного, по сведениям второго…
— Кстати, да, — кивнул обер-прокурор, — мы поручили Бригиде сообщить об отъезде двойника на Коронный остров. Если она промолчит, мы будем знать, что она нас предала, если предупредит — мы получим хоть какую-то пользу.
— И что вы будете делать, если выяснится, что она предательница? — спросил Бауде.
Прокурор вздохнул.
— Тогда у меня не останется другого выбора…
— Постойте, — вмешался кузен Федрик, — Фейт вбила себе в голову, что этот хинский шарлатан предсказал жрице будущее. Моя кузина не одобрит, если мы с ней что-нибудь сделаем!
— Если станет ясно, что она работает на Крапника, — тоном повторяющего урок преподавателя заметил Бауде, — нам придётся её устранить вне зависимости от того, какого мнения по этому вопросу придерживается ваша кузина, Федрик.
— Я вас предупредил, господа…
— Спасибо. Мы это учли, и пока даже волоса не упало с хитроумной головы нашей бойкой проповедницы. Если она и дальше будет честна с нами, у неё есть шансы оставаться в безопасности ещё… некоторое время.
— Если она всё сделает правильно, не думаю, что стоит её устранять, — мрачно заметил прокурор.
— Вы предпочитаете, чтобы она поделилась этой историей с миром, написав, к примеру, книгу мемуаров? Ну, хорошо, исключительно ради вас я подыщу ей местечко где-нибудь в дальних колониях. Уверен, в наших владениях имеется достаточное количество воинственных и кровожадных дикарей, остро нуждающихся в свете истинной веры…
В дверь робко постучали. Разговор стих. В комнату просунулась голова лакея.
— Прибыл князь Тассельш…
Стрельниц посмотрел на карманные часы.
— Его светлость прилично опаздывает…
— При его титулах и званиях приходить вовремя было бы просто неприлично, — усмехнулся Бауде, и кивнул лакею, — зовите…
Князь выглядел чуть менее благообразно и чуть более всклокоченно, нежели обычно.
— Приветствую вас, господа…
— Добрый вечер, князь. Вижу, вы слегка утомлены. Полагаю, вы воспользовались нашим очаровательным авансом?
— Если бы… она сбежала…
— Что? — обер-прокурор нервно дёрнулся.
Кузен Федрик удивлённо закрутил головой.
— О ком это он?
— Сбежала? — выражение лица Бауде стало озабоченным, — как же вы так, князь…
— Я оставил её буквально на минуту! Паршивая девчонка… Кто бы только мог подумать!
— Это плохо, — засопел обер-прокурор, — она может попасть в руки полиции… мало ли что она им наплетёт.
— Бросьте, — нервно дёрнулся князь, — город полон бездомных девчонок. А эти кварталы… они… в общем, я не думаю, что она сможет далеко уйти.
— Будем надеяться… — вздохнул Бауде, — но всё ж таки, она сможет что-нибудь рассказать, если вдруг попадёт не в те руки?
— Абсолютно ничего, — замотал головой князь, — она полнейшая дура. Романтичная пустоголовая дура. Что вы ещё хотите от недоученной анахоретки? Она даже понятия не имеет кто я, и где она находилась.
— Вашими бы устами, князь… кхм… ладно, будем рассчитывать на лучшее, и предполагать, что её подберёт тамошнее отребье и продаст в какой-нибудь притон. И постарайтесь, чтобы хоть вторая от вас не сбежала, когда всё закончится…
Тассельш мрачно надулся.
— Ладно. Переходим к делу, — потёр ладони Бауде, — вы хотели нам что-то сообщить, князь?
— Интересующая нас особа покинула гнёздышко и отбыла на остров.
— Но ведь нам не… — начал было кузен Федрик.
— Помолчите, — резко оборвал его кронграф.
— Вы меня совсем за идиота держите? — возмутился кузен.
Повисла неловкая пауза. Затем Бауде тонко и чуть издевательски улыбнулся.
— Ну что вы, Федрик. Разве кто-нибудь мог бы такое о вас подумать?
Кузен подозрительно него взглянул, но замолчал.
— Итак, — кронграф оглядел собравшихся, — это случилось. Каковы будут наши действия?
— Вы должны перехватить принцессу на дороге в Констайн, — сказал Тассельш, — если она доберётся до цели, можно будет уже не успеть… Главное сделать всё тихо.
— Не думаю, — покачал головой Бауде, — тишина нам как раз не нужна.
— Что вы имеете в виду? — насторожился князь.
— Скоропостижная кончина принцессы даёт нашим противникам шанс остаться в тени и сохранить влияние при дворе. Ну или хотя бы часть этого влияния… Это стало бы неполной победой. Но у нас есть возможность сокрушить их полностью. Если принцесса станет жертвой громкого покушения, это позволит не только избежать чрезмерного обострения ситуации с Эстерлихом, но ещё и обвинить наших оппонентов в том, что они не обеспечили безопасность её высочества, а принца Флориана, что он своими брачными предложениями спровоцировал гибель наследницы… Естественно, обвинить частным образом, но этого будет вполне достаточно, чтобы снять их фигуры с игровой доски раз и навсегда. Не так ли, господа?
— Вам не кажется, что это всё-таки уже лишнее… — нахмурился Стрельниц.
— Вы не учитываете всех тонкостей, Эмрих. Покушение заткнёт рты сторонникам умеренной политики и бросит тень на Эстерлих в глазах наших подданных. Но при этом сохранит возможность умиротворить Флориана и его родню показательной казнью террориста. Мы укрепляем наши позиции и гарантированно устраняем противников. И заодно у нас будет достаточный повод перейти к чрезвычайным действиям, на который никто не посмеет возразить. Не думаю, что в нашем деле разумно идти на полумеры. Нам нужно максимально громкое покушение, которое невозможно будет замаскировать или спрятать.
— Это… это как-то… излишне жестоко, — пробурчал Федрик, но никто не обратил на него внимания.
— В этом есть резон, — проворчал Тассельш, — но и большой риск… Вы уверены, что сможете контролировать этого вашего головореза?
Бауде поглядел на обер-прокурора.
— Я приложу к этому все усилия, кронграф, — кивнул тот.
— Лично мне он показался довольно таки вздорным типом, когда передавал мне ту девицу, — покачал головой князь, — я бы не слишком обольщался.
— Поверьте, я полностью его контролирую, — заверил то ли его, то ли самого себя обер-прокурор.
— Значит, решено? — Бауде оглядел заговорщиков, — отлично. Йонс, проинформируйте нашего общего друга об изменении планов. Пусть он срочно выезжает в Констайн.
Юлу случалось видеть Куто раздражённым, злым, даже в ярости, но взволнованным он, пожалуй, видел его впервые.
— Доктор, как она? — могучие пальцы старого гарпунёра нервно переминали картуз.
Леннарт Пайпе тщательно отмерил ложку какой-то микстуры и влил в распространявшую аромат травяного чая кружку.
— Учитывая, что вы про неё рассказали, я бы полагал её состояние более чем удовлетворительным. В основном синяки и ссадины. Я не обнаружил никаких опасных повреждений. Лёгкий кашель вызван, скорее всего, небольшим переохлаждением, а неврологические симптомы — сильным нервным потрясением.
Он тщательно перемешал содержимое кружки серебряной мерной ложечкой.
— Мы можем с ней поговорить? — вмешался Юл.
— Думаю, да. Она уже больше так не пугается, когда в дом кто-то заходит.
Доктор снял длинный фартук, вкупе с закатанными рукавами придававший ему несколько зловещий вид, и переставил кружку на небольшой поднос.
— Полагаю, мы можем к ней подняться…
— Надо было всё ж таки этого паршивца тогда достать… — покачал головой Куто, засовывая многострадальный картуз в карман жилета, — бедная девочка. Она же почти ребёнок! Если бы не чёртова скарлатина, моей старшей было бы столько же…
Юл ни капли не сомневался, что попытайся они тогда добраться до князя, это стало бы последним, что они предприняли в своей жизни, но возражать вслух не стал. Вместо этого он вслед за остальными двинулся по скрипучей лестнице на второй этаж резиденции доктора Пайпе.
Девушка сидела на кровати, подогнув ноги, и настороженно смотрела на дверь.
— Это вы?
— Твои спасители решили тебя навестить, — уточнил Ленно, и протянул ей поднос.
— Это мне? — девушка посмотрела на кружку, — опять лекарство?
— Просто чай. И чуть-чуть микстуры, совсем чуть-чуть. Тебе нужно укрепляющее.
— Мятой пахнет, — заметила девушка и попробовала, — вкусно…
Доктор едва заметно улыбнулся.
— С тобой всё в порядке? — спросил Юл.
Она кивнула.
— Доктор очень добрый.
Пайпе смущённо почесал кончик носа.
