ради чистой науки. Наука наукой, но жизнь практическая это не всегда то же самое. Ведь что получилось сегодня? Кто-то что-то изобрёл, а мы всем миром должны теперь расхлёбывать кашу или окрошку, которую он заварил. Это же не просто высморкаться двумя пальцами и выбросить. Тут миллионы судеб завязаны. Об этом он подумал, когда сидел в кабинете и мыслями ворочал? Возможно, он хотел помочь в решении нашей государственной программы по увеличению рождаемости. Честь и хвала за это, но не таким же варварским способом. Можно ж было посоветоваться хотя бы. Вон, все улицы запружены женщинами, демонстрирующими своё возмущение по поводу того, что их насильственно привлекли к любви. А, может, они не хотят рожать? Какое мы имеем право заставлять их это делать? Мы демократическое государство или хуры-мухры какое-то?
Премьер любил вставлять словечки из низкого стиля речи, подчёркивая тем самым свою причастность к народу и полагая, очевидно, не без помощи советников, что такой стиль позволяет ему обретать популярность и выглядеть демократом.
– Но дело сделано. После драки, как говорится, кулаками не машут. Нам нужно выкручиваться из ситуации. А как – вот вопрос? Представьте себе, если в семье четыре дочери в деторождаемом возрасте. Все они родят по два мальчика. А и их мама тоже родит двойню. Это получится десять детей в одной семье. Какая бы у них ни была квартира при этом, они сразу потребуют себе как минимум четыре новых. А где их взять в одночасье? На заседании правительства и в парламенте принято решение о выделении средств из резервного фонда. Международный валютный фонд тоже не остаётся в стороне и выделяет солидную сумму. Первый транш будет на днях перечислен. Но деньги – это ещё не решение проблемы. Их надо успеть освоить. А где проекты, где материалы и строители? Сколько куда нужно потратить? Вот же самые актуальные вопросы.
Президент посмотрел на председательствующего и, улыбнувшись, сказал в его сторону:
– Я когда говорил про окрошку, не имел в виду нашего президента. Надеюсь, он не обиделся за мой образ, но действительно проблем с первомайскими мальчиками, как составных частей в хорошей окрошке или салате.
А тут ещё и другие возникают одна за другой. Вот вы говорите, что приедет изобретатель и выступит с изложением своей концепции. А вы знаете, что нам пришлось выставить охрану возле дома, где он живёт, чтобы журналисты и прочие не мешали нормальной жизни его родным и ему, когда он приедет? Мне только что сообщили, я считаю необходимым довести до вашего сведения, что нашим молодым учёным заинтересовались зарубежные спецслужбы и уже сделали попытку склонить его к сотрудничеству с другим государством. Мы теперь думаем, каким способом переправить его в Москву, чтобы не было никаких эксцессов с прессой и другими представителями СМИ. Вот какую клюкву он нам привесил на нос своим открытием.
Премьер рассказал ещё о целом ряде проблем, которые необходимо решать в связи с предстоящим незапланированным рождением детей. Из его выступления напрашивался вывод о том, что запущенная Романом ракета принесла с собой шквал неприятностей правительству.
Президент академии слушал премьера, опустив голову, и поднял её, лишь когда выступавший руководитель закончил речь оптимистичной фразой о том, что общими усилиями все проблемы должны быть всё же преодолены.
Дождавшись, когда стихнут не столь правда бурные как раньше аплодисменты, председательствующий Окрошкин сказал:
– Мы рассматриваем сегодня тему детей, но первым, как я вижу, рвётся выступить наш уважаемый академик Раздумов, который занимается вопросами геронтологии. Пожалуйста, Вячеслав Васильевич, я не возражаю, чтобы вы продолжили нашу дискуссию. Вы хоть и без бороды, но всеми признаваемый аксакал среди нас.
К трибуне вышел довольно бодрой походкой совершенно седой, но свежо выглядящий мужчина.
– Да-с, уважаемые коллеги, мне скоро стукнет девяносто девять, а я продолжаю, как видите, заниматься наукой.
Зал дружно зааплодировал. Многие заулыбались.
Засмеялся и премьер. Он притянул к себе председательский микрофон и вставил своё слово:
– Вот такую науку мы приветствуем. Будем равняться на вас.
В зале раздался смех. Все оживились.
Раздумов тоже улыбнулся и продолжил выступление:
– Мне хочется доказать своими исследованиями и собственным существованием, что жить долго можно и нужно. Но речь сейчас вроде бы не об этом. Однако это как посмотреть. Я принимаю условия сегодняшнего семинара, что все мы студенты. Надеюсь только, что не первого курса института.
Зал откликнулся дружным смехом, но это не мешало академику, а, скорее, помогало ему завладевать всеобщим вниманием аудитории.
– Мне кажется, правда, что предыдущий студент, говоря о науке, фигурально выражаясь, выставил указательный палец, погрозив учёным. В этом, уж извините, я никак не могу с ним согласиться. У нас всё-таки семинар, а не руководящее совещание.
При этих словах академика аксакала улыбка сошла с лица премьера, тогда как на некоторых лицах сидевших в зале она напротив ещё больше расширилась.
– Наука, с вашего позволения, – продолжал Раздумов, – никогда не работает ради науки вообще. Какими бы теоретическими вопросами мы ни занимались, они всегда в конечном счёте имеют практическое значение для человечества. Даже отрицательный результат, как нам известно, в науке имеет положительное значение. Так что я позволю себе вступиться в защиту молодого, несомненно, талантливого, если не сказать больше, учёного.
Когда-то люди верили, что земля создана господом Богом и является центром вселенной. Сегодня все понимают, что это далеко не так. Но тот факт, что земной наш шар вращается и является лишь песчинкой в необозримом космическом пространстве, сначала, на первых порах, когда об этом узнали, не принёс никаких практических выгод человечеству. Первооткрыватели этих истин работали будто бы для науки, а на самом деле в наши дни мы даже представить себе не можем жизни без этих новых для того времени идей, имеющих огромное практическое значение сегодня. Я это говорю в качестве преамбулы. Перехожу к главному.
Тишина в зале говорила о внимании, с которым аудитория прислушивалась к каждому слову академика.
– Явление, с которым мы столкнулись в нашей стране и, я бы сказал, в мире, не поддаётся пока нашему теоретическому объяснению. Однако я могу смело сказать, что это открытие, заключающееся в некоем способе воздействия на человеческий организм, мне кажется, с привлечением каких-то космических волн, явит собой путеводную нить для последующих открытий. Убеждён, что явление, которое мы, вероятно, назовём эффектом Романа Наукова, можно будет применить не только для регулирования рождения человека, но, например, и в геронтологии, то есть для увеличения продолжительности жизни человека на земле, стремясь к его бессмертию.
– Да-да, представьте себе, к бессмертию, – повторил Раздумов, услышав в зале
