Зина нашлась на первом этаже рядом с регистратурой в кабинете с табличкой: «Доврачебный прием. Кузьмина Зинаида Николаевна». Около кабинета никого не было, Вадим постучал в дверь и услышал голос своей соседки: «Войдите!»
— Здравствуй, Зинаида Николаевна! С новосельем! Как устроилась? Чего тебе пожелать на новом месте: побольше работы или поменьше?
— Привет, Вадим Дмитриевич! Пожелай достойной оплаты за работу, — Зина улыбнулась. — А я пожелаю, чтобы вы ко мне не больше чем с насморком приходили.
— Постараемся. Но обещать ничего не могу, не все от нас зависит.
— Кое-что и от вас, — Зина внимательно посмотрела на Медведева. — Ты как сегодня?
— Паршиво… — Вадим тяжело вздохнул. — Во всех отношениях. К тебе за валерьянкой пришел, нервы ни к черту. — Он виновато взглянул на свою соседку. — Извини, я вчера накуролесил. Сильно шумел?
— Было маленько. Марат рассказал мне, что произошло, — Зина покачала головой. — Все вы одинаково со стрессом боретесь, — и предложила: — Давай давление померяю и кардиограмму сниму, потом посмотрим, чем тебя лечить.
— Мне путевку в Песчаное подсунули. Танюшка Макова сказала, что я какую-то карту должен заполнить.
— Все правильно, туда с санаторно-курортной картой ехать нужно. Это мы быстро сделаем. Раздевайся, как на плакате нарисовано, и ложись на кушетку, а я пока за твоей карточкой в регистратуру схожу.
Зина ходила вроде бы и недолго, но Медведев успел задремать.
— Вадим, просыпайся, — услышал он, как ему показалось, через секунду. — Я не могу тебе, спящему, кардиограмму снимать.
Кардиограмма и давление оказались нормальными.
— Голову кружит, тошнит, желудок болит?
Вадим кивнул.
— Если я тебе сейчас дам успокоительное, ты до дому не доедешь, заснешь по дороге. Выходной сегодня? Поезжай домой, выпей активированного угля таблеток пять, потом поешь как следует.
— Никакая еда в меня сейчас не полезет.
— Мед есть?
— Где-то был.
— Выпей теплого молока с медом и под одеяло. Выспись, и все пройдет.
— Я не могу спать, все время о вчерашнем думаю. Хотел перед Светой извиниться, пока по телефону; она сказала, что ей не до меня и вообще выключила мобильник.
— Ты пока к Светлане не приставай, подожди, когда она остынет. Сейчас ей и в самом деле не до тебя. Она вчера как уехала с Новоселовым, так от него и не отходила.
— Зина, а как Петрович? Что-нибудь по своим каналам знаешь?
— С ним все нормально будет, хотя, конечно, не двадцать лет – быстро кости не срастутся. Месяц точно пролежит, потом могут домой выписать, если будет положительная динамика. Посмотрим, сейчас сложно о чем-то говорить.
— Это я не досмотрел. Надо было самому все проверить, — Медведев поморщился.
— Все сам да сам, Марат у меня такой же. Не разорветесь ведь, везде не поспеете, — Зина покачала головой. — Поворачивайся на живот и снимай штаны, я тебе «никотинку» поставлю. Попрошу терапевта заполнить тебе карту заочно, медкомиссия была в самом конце декабря, анализы свежие – нечего тебя по кабинетам гонять. Завтра заберешь. — Не прерывая разговора, Зина сделала укол. — Все, ватку подержи, немного кровит. Полежи несколько минут и можешь одеваться.
Самого укола Вадим не почувствовал, но потом вдруг появилось ощущение, что голову и шею ему обложили горчичниками. Затем жжение распространилось на грудь и даже на спину, стало жарко. Он сел на кушетке.
— Зина, что-то со мной не то.
Медсестра обернулась. Вадим был пунцово-красного цвета.
— Все нормально. Никотинка подействовала, разогнала по сосудам кровь. Сейчас это пройдет и голова кружиться перестанет.
Жар и краснота, как и сказала Зина, через некоторое время прекратились, голова стала неожиданно легкой и ясной.
— Подозреваю, что у тебя дома никаких лекарств нет, — Зина протянула Медведеву таблетки. — Держи активированный уголь. Его на пустой желудок прими, запей стаканом воды, через полчаса можешь поесть, — дала еще две пластинки. — Голову опять начнет кружить – выпей таблетку «никотинки», если заснуть не сможешь – пару таблеток валерьянки.
— Это которые желтые? — Вадим сунул лекарства в карман. — Спасибо, Зина, только это для меня слишком сложно, я не разберусь с ними.
— Разберешься, на упаковке все написано, если что – звони, не стесняйся, — Зина махнула на него рукой и вздохнула: — Ох, женить тебя пора. Сколько еще можно так неустроенно жить? Не дай бог, заболеешь, что тогда? За таблетками в аптеку и то сходить некому. Уже забыл, что год назад с тобой приключилось?
— Да кому я нужен? — Медведев мрачно посмотрел на нее. — Светлана меня никогда не простит, Ольга мужа себе нашла, Танюшка – и та разлюбила, даже не улыбнется. С Ириной сегодня заговорить рискнул, именно, что рискнул, больше не стану – чуть на месте не убила.
— За что? — поразилась Зина.
— Хотел бы я знать… — Вадим пожал плечами.
— Про Ирину ничего не могу сказать, почти не знаю ее, а Светлана нормально к тебе относится. С ней вы помиритесь.
— Мне бы твою уверенность… Да и что толку, если помиримся? От нее Меньшиков ни на шаг не отходит.
— Помиритесь, говорю тебе. С Шуриком у нее совсем другие отношения – чисто приятельские. Помнишь, как они в настольный теннис играли? Два пацана, да и только.
Вадим только вздохнул в ответ. Он уже оделся и пошел к выходу, но на пороге остановился и еще раз спросил:
— Считаешь, что мы со Светланой помиримся? Что она простит меня?
— Простит. Если поймет, что ты ее любишь – простит.
— Значит, и ты догадалась, что я ее люблю… — Вадим без сил привалился к дверному косяку. — Кто еще об этом догадался?
— Да, наверное, только Антошка с Шуриком твои нападки на Светлану принимают за чистую монету, остальным уже давно все ясно. Я это еще осенью поняла, когда ваш Сергей кислотой облился.
— Ты хочешь сказать, что я давно веду себя как последний идиот? — невесело поинтересовался Вадим.
— Успокойся, — Зина улыбнулась, — не ты первый, не ты последний. Посмотри на того же Сергея и утешься – он, вроде тебя, с ума сходит от своей Ирины, только и разницы, что не боится это показывать. Собственный авторитет его не давит, он не Монолит, как некоторые.
— Был Монолит, да весь вышел, в пыль рассыпался. Веником эту труху можно в совок смести и в мусорное ведро выкинуть. — Вадим махнул безнадежно рукой, вышел из кабинета и пошел к себе переодеться.
Форму Медведев решил оставить на работе, все равно нести ее домой было не в чем. Вадим натянул джинсы и свитер и сразу почувствовал себя лучше. Прибрав разложенные на столе бумаги, он еще раз попробовал позвонить Светлане. «Абонент недоступен», — ответ был все тот же, и все так же висела недоставленная SMS-ка. «Зина права, завтра буду ходить за Светой, как Серега за Ириной, пока она меня не простит», — поглощенный этой мыслью Вадим вышел на улицу и остановился закурить.
— Зря ты форму снял, — раздался сбоку голос Ирины Устюговой. — Тебе идет. Особенно хорошо с цветом глаз сочетается.
Она стояла рядом со своей машиной и тоже курила, глядя на садившееся в просеку среди сосен неяркое зимнее солнце. Небо поражало изысканными переливами нежнейших красок – от пастельного ультрамарина в зените через зеленоватую бирюзу и лимон к бутону чайной розы у линии горизонта.
— Издеваетесь, Ирина Владиславовна?
— Нисколько. — Устюгова подошла к Медведеву. — Хочу извиниться перед тобой. Я сегодня с утра немножко не в себе, в пробках настоялась, пока сюда ехала, да еще с вашим охранником поругалась, а тебе за всех досталось. Извини. Если хочешь, перейдем на «ты». — Ирина щелчком отбросила недокуренную сигарету в сугроб.
Вадим недоверчиво смотрел на Устюгову.
— Злишься? — чуть склонив голову набок, Ирина внимательно рассматривала Медведева.
— Нет, но не могу поверить собственным ушам. Чего угодно ждал, но не этого. Такие переходы…
Она вдруг взяла его за рукав куртки и потянула на себя.
— Мир? — Ирина протянула руку.
Вадим судорожным движением отшвырнул сигарету, взял маленькую крепкую ладошку, сжал и вдруг, склонившись к ней, поцеловал.
— Вот еще чего придумал! — Ирина выдернула свою руку и спрятала ее в карман дубленки. — Ты зачем на работу прибежал?
— Сам не знаю… — Медведев с силой нажал на глаза основанием ладоней.
— Сергей мне говорил, что вы сегодня отдыхаете.
— Больше он тебе ничего не говорил? — Вадим острожно глянул на Устюгову.
— Сказал, что вчера вы на взрыв газа выезжали, по его словам, ничего особенного, все живы, Петровичу вашему только не повезло.
— Рядом с ним баллон с газом взорвался, так что, можно считать, ему, наоборот, очень даже повезло – сломанными ногами отделался, — тяжело вздохнул Медведев и после паузы добавил: — Я вчера Свету очень сильно обидел, она теперь не хочет разговаривать со мной, обругала и телефон выключила, — признался Вадим. — Что теперь делать – не знаю.
