Позади него я услышала голос женщины.
— Клинт, не надо, пожалуйста.
Мужчина был настолько широкоплеч, что за ним я не смогла разглядеть женщину — он просто закрыл все собой, вплотную подойдя к нам. Я слегка подтолкнула Натаниэля себе за спину, и он позволил мне это сделать. Я ценила мужчин в моей жизни, которые не являлись бойцами и позволяли мне вступаться за них.
— Джефферсон, верно? — спросила я.
— Уйди в сторону, Блэйк, я не собираюсь с тобой разбираться.
— Если ты угрожаешь моему парню, то нам придется разобраться.
Позади нас материализовался Зебровски.
— Клинт, мой дом — мои правила. Никаких драк. — Его голос был несерьезным, почти веселым, а тон — успокаивающим.
Клинт зарычал сквозь стиснутые зубы, его ярость была почти осязаемой.
— Он трахал мою жену. А теперь я собираюсь отделать его по-полной.
— Я этого не делал, — ответил Натаниэль.
Я не сводила взгляда с очень большой центральной части тела Клинта. Прежде чем шевельнется рука, ладонь, нога, все, что может шевельнуться, сначала сдвинется центральная часть, поэтому именно за ней я и наблюдала. Я уже стояла в устойчивой боевой стойке, что означало, я собиралась броситься в бой, но пыталась не выглядеть так, будто к этому готова.
— Ты называешь мою жену лгуньей?
— Возможно, она была слишком пьяна, чтобы все помнить, но я клянусь, у нас с ней не было секса.
Зебровски вышел вперед, нет, не вклинился между нами, но приблизился, и тихо произнес:
— Клинт, я был на твоем мальчишнике и знаю, что ты творил со стриптизершей.
Клинт нахмурился и посмотрел на Зебровски. Это было похоже на наблюдение за поворотом небольшой горы. Рост Зебровски составлял метр семьдесят, но стоя рядом с Клинтом, он выглядел хилым. Должно быть, я вообще выглядела козявкой.
— Зебровски, я понятия не имею о чем ты.
— Нет, имеешь, или ты был настолько бухим, что не помнишь о том, что случилось в ту ночь? — Голос Зебровски больше не был веселым, а низким и серьезным. Выражение лица соответствовало голосу и внезапно вы уже увидели копа, больше десяти лет укладывающего на лопатки плохих парней.
— Я помню, — угрюмо сказал Клинт. Его тело расслабилось, ярость поубавилась.
Зебровски перешел на шепот, хотя я сомневалась, что кто-то, кроме нас четверых, мог что-то услышать.
— Ты рассказал своей жене, что сделал?
Клинт сделал шаг назад, его руки слегка расслабились.
— Ты грозишь ей все рассказать?
— Нет, и ты же не собираешься начинать драку в моем доме, я прав?
Клинт покачал головой.
— Нет, не здесь.
Мне не понравилось, как это прозвучало, и я начала подумывать, как бы ему пригрозить, чтобы даже не вздумал тянуть свои лапы к лицу Натаниэля в клубе, но у Натаниэля нашлось кое-что получше — правда.
— Ваша жена заказала приватный танец, но она не выходила за рамки, а вот ее подруга поступила именно так. И вот эта, другая, женщина разозлилась на то, что я не согласился заняться с ней сексом даже за те деньги, что она предложила. Исходя из того, как она вела себя в кухне, могу поспорить, что она распустила слухи, и ваша жена теперь в ужасе, поскольку думает, что ее считают способной на измену. Даю вам слово, что все, что я делал, не выходило за пределы моих служебных обязанностей, а они совершенно исключают секс с кем бы то ни было.
Клинт изучал Натаниэля, словно до этого воспринимал его только как красавчика, перешедшего черту с его женой. Теперь же он разглядел что-то большее, хотя точно не был уверен, что именно. Они были такими разными.
Рядом с Клинтом возникла худенькая, маленькая блондинка. Ее макияж размазался из-за слез, а серые глаза были широко распахнуты от испуга. Она потянулась к руке Клинта, но опустила свою, так и не прикоснувшись к нему.
Она взглянула на Натаниэля.
— Ты говоришь правду?
— Я клянусь тебе: это был чертов танец на коленях, и не более.
Она начала тихо плакать и с трудом произнесла:
— Почему тогда Элис рассказала мне только эту часть? Зачем ей желать, чтобы я думала, что мы… что я была настолько пьяна, что… — Она закрыло лицо руками и разрыдалась.
«Элегантная Элис из кухни» оказалась «подружкой» невесты. На кухне она была стервой, очевидно, это постоянное ее состояние.
Клинт обнял свою жену за плечи. Его рука казалась такой огромной, как будто под ее весом женщина могла сломаться.
— Элис рассказала мне, что стриптизер, с которым ты трахалась, находится здесь. Прости, Кристалл, я не должен был верить этой стервозной суке.
Кристалл, продолжая плакать, прижалась к нему.
— Зачем она солгала? — спросил Клинт, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Посмотри на ситуацию с такой стороны, — сказал Натаниэль. — Когда меня наняли на твой девичник, я жил с Анитой. И узнай она, что я подобное вытворяю с клиентами, то никогда бы мне этого не простила. Я не рискну ее злить, ни ради кого.
Клинт посмотрел на меня, затем на Натаниэля.
— У Блэйк есть репутация. Думаю, тебе бы не хотелось вывести ее из себя.
— Приятно знать, — сказала я, — но зачем Элис желать, чтобы Кристалл думала, что изменила тебе? Зачем ей здесь потасовка?
— Некоторым женщинам нравиться пакостить, Анита, — сказал Зебровски. — Элис из их числа.
— Ты давно ее знаешь? — спросила я.
— Достаточно, чтобы знать, что Натаниэль — не первый парень, которого она подставила, но первый из них, кто поставил ее на место.
— Она красивая, — сказала я.
— Как холодная, злобная мегера, — ответил он.
— Ага, она и не мой тип тоже, — сказала я.
— Она мучила меня мыслью, что я тебе изменила. За что она меня так ненавидит? — убивалась, Кристалл.
Клинт замер, и на его лице появилось странное выражение, которое Кристалл не могла видеть. Я задумалась, а не относится ли Клинт к одному из тех горе-мужчин, которых облапошила Элис. Почему-то у меня не было уверенности, что он поставил бы ее на место, но это не мои проблемы.
Зебровски уловил этот взгляд, поэтому произнес:
— Элис всегда так относилась, даже к своим друзьям.
— У таких людей не бывает друзей, только жертвы, с которыми они зависают, — сказала я.
— Верно, — кивнул Зебровски.
Обнявшись, Клинт и Кристалл ушли. На щеках женщины высыхали слезы облегчения. Мика взбежал на террасу и присоединился к нам.
— Мне показалось, что мое присоединение к группе только вызвало бы замешательство, — сказал он и взял меня за свободную руку.
— Если бы ты в неудачное время появился перед Клинтом, драки точно было бы не миновать, — ответил Зебровски.
Я поцеловала Мику.
— Обожаю, когда ты приходишь на помощь в самое подходящее время.
