— Так точно! — нестройно ответили полицейские.
— Работаем дальше! — начальник Сыскной полиции снова повернулся к Мите. — Всё, полномочий я тебе дал выше Спасской башни. Действуй тут по усмотрению, а я… к Барышкину. Возьму на себя, Gott schütze*. И Запалова заодно, если жив останусь.
— Спасибо, Карл Иванович. Я не подведу.
Лишь после ухода Ламарка Митя понял, что очень опрометчиво пообещал начальнику разобраться с этим делом как можно быстрее. Если это тот самый третий случай (а в этом Митя практически был уверен), то быстро не получится. Что Дмитрий осознал по первым двум убийствам — преступник за ними стоит крайне изворотливый и продуманный. Отпечатков и других улик не оставляет, следы заметает мастерски, планирует всё тщательно.
А факт наделения широкими полномочиями Митю, скорее, привёл в ступор, чем обрадовал. Он только-то с тремя подчинёнными успел сработаться, а тут их человек десять! И хорошо, что работу свою знают, пока все заняты делом, а дальше как быть?
— Дмитрий Александрович…
Возле сыщика возник небольшого роста мужчина лет тридцати в чёрном костюме. Прилизанные русые волосы, квадратный подбородок, запавшие от недосыпа глаза. Человек протянул правую руку:
— Я Виктор Игнатьев, ночной администратор, один из тех, кто нашёл… барышню. Подумал, вы захотите со мной побеседовать.
— Захочу, — в этот момент Митя был даже благодарен портье, который вывел его из оцепенения. Что он в самом деле стоит как сомнамбул, действовать надо. Не знаешь, как — действуй по инструкции. — Тут есть помещение, где можно поговорить кулуарно?
— Есть отдельные «кабинеты» на верхней галерее ресторана. Там тихо, никто не помешает.
— Отлично. Ждите тут.
Митя двинулся обратно, к месту убийства, где разглядел знакомую кудрявую голову доктора Шталя.
— Глеб, рад, что ты здесь. Осмотр трупа закончил?
— Так точно, Дмитрий Александрович. («Как он в такую минуту ещё и шутить может?») Время смерти навскидку — пятнадцать-семнадцать часов назад. Интенсивность трупных пятен показывает, что…
— Стоп. Полный отчёт потом. Одно скажи — на шее есть след от укола?
— Есть.
— И на глазах снова краска?
— Она самая.
Приятели посмотрели друг на друга и поняли без слов.
— Так, если всё сделал — увози её отсюда, пока не рассвело. Автомобиль подгоните к чёрному ходу, сделать всё максимально быстро и незаметно.
Пока Шталь занялся организацией погрузки, Митя поискал глазами своих. Где же они? А вот, нашлись.
— Семён, Лев, Михаил, за мной. Остальным оставаться на местах и ждать дальнейших распоряжений.
— Есть!
* Куве́рт — полный набор предметов для одной персоны на накрытом столе
Zusammenbrechen — (нем.) коллапс, катастрофа
Gott schütze — (нем.) сохрани Господь
Глава 7. В которой происходит первое безумное чаепитие
Небольшой уютный «кабинет» и вправду лучше располагал к разговору. Видимо, это огромное помещение ресторана просто давило на Митю своей массой. А тут почти как на работе. Разве что стулья мягче и отделка богаче. Расселись впятером за круглым столом с белой скатертью. Один из полицейских любезно принёс чаю. Ну, хоть взбодрит. Хотя, кофий был бы лучше, пожалуй.
— Лев, ведёшь протокол подробно. Итак, Игнатьев, расскажите, кто и когда обнаружил труп?
— Около половины пятого. Кухонный помощник, Андрейка. Он немного… блаженный, недалёкого ума, но безобидный. Благо, крик поднимать не стал, пришёл ко мне и сказал, что в ресторане девочка сидит. Я пошёл проверить, и вот… В полицию тоже я позвонил.
— Он всегда так рано приходит?
— Да. Повара обычно к пяти-шести появляются, а он пораньше — проверяет кухню, залы, всё ли в порядке, убирает мусор.
— Где он сейчас?
— В подсобке сидит. Под охраной.
— С ним позже поговорим. Вы эту барышню опознали? Встречали её раньше в гостинице?
— Опознал. Только… я сегодня утром понял, кто это на самом деле. Видите ли, она сняла номер два дня назад и жила тут.
Митя вначале потерял дар речи. А потом, не сдержавшись, заорал:
— Вы в своём уме? Вся Москва на ушах! Барышкин дочь ищет, а она тут была всё это время? Не говорите, что не слышали! Да вас под суд отдать надо! Несовершеннолетней, да ещё и в бегах, сдать номер?! Она вас подкупила, что ли?
К чести ночного администратора Митину тираду он выслушал совершенно спокойно.
— Я понимаю ваш гнев, но поймите и вы меня. В роскошных гостиницах гости ценят не только комфорт, но, в первую очередь, конфиденциальность и анонимность. И мы это обеспечиваем. Барышня приехала позавчера, около девяти вечера. Выглядела взрослой, была под вуалеткой, имела багаж и средства. Сказала, что она артистка и путешествует инкогнито, так как устала от поклонников. Мол, хочет пожить несколько дней уединённо и подготовиться к новой роли. Кто бы заподозрил? Поверьте, у нас такие гости не впервой. Вела себя уверенно, сняла номер люкс и заплатила вперёд за двое суток.
— А как вы её опознали? — включился в разговор Горбунов. — То есть, как поняли, что Мария Барышкина и есть та самая артистка?
— По родинке на руке. Когда дама расписывалась при въезде, я родинку заприметил. А сегодня в ресторане увидел тот же знак. Так и понял.
— Вот уж впрямь… артистка, — Митя немного пожалел, что не сдержался, и был благодарен Горбунову за то, что тот дал время на передышку. — На чьё имя она сняла и какой номер?
— Назвалась мадмуазель Павловой, номер двести семнадцать.
— Миша! Идёшь туда, внутрь не входить, ждать меня. Никого не впускать и не выпускать из номера, если будут таковые. За коридором следить, всех запоминать. Беги!
Афремов умчался стремительно, как всегда.
— Продолжим. Она за это время выходила из номера, принимала гостей, спускалась в ресторан?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, в моё дежурство. Дневной сменщик лишь передал вчера вечером, что она заказала завтрак в номер, около полудня. И всё, с тех пор никаких известий. До сегодняшнего утра.
— Выходит, официант последний, кто видел её живой? Кто относил еду?
— Это вам метрдотель подскажет, он к семи приходит. Ну, и официанты в то же время. Можем вызвать его сейчас, если нужно.
— Не нужно. Не будем создавать лишнюю панику. Придёт — побеседуем. Ночью в вашу смену посторонние были, поздние гости?
— Никаких посторонних. Около полуночи заехал купец из Твери, занял люкс. И пара гостей вернулась в свой номер около двух. До утра больше никого.
— Проверим. Я так понимаю, вы, как администратор отеля, напрямую за рестораном не следите, но имеете представление, как он работает?
— Разумеется. Гости звонят мне, если хотят заказать еду в номер, когда бронируют стол или отдельный «кабинет». Меню я тоже должен знать — что есть в наличии, чего нет.
— Когда открывается ресторан и когда заканчивает работу?
— Открывается в восемь, но рано утром постояльцы предпочитают заказывать в номера. Основной поток — с полудня до трёх, так называемые завтраки, очень популярны. Там и наши гости, и посетители с улицы — купцы, фабриканты, чиновники. У ресторана есть отдельный вход, с Никольской. Вечером людей гораздо меньше, а к полуночи всё уже закрыто.
— Так рано?
— На ночные кутежи обычно едут к «Яру» или к Тестову. У нас спокойное, респектабельное место, ночной покой постояльцев мы тоже ценим.
— Вы сказали, есть отдельный вход. Ночью он заперт?
— Безусловно.
— Тогда скажите мне, дорогой Виктор, как же так случилось, что ночью в ресторан кто-то безнаказанно протащил труп через всю гостиницу, и никто этого не заметил? А?
Митя в этот момент почти торжествовал. Вот оно! Этот портье, вроде, славный малый с первого взгляда, но мимо него преступник не мог проскользнуть. Тем более, с таким грузом. Выходит, этот тоже в доле? Или просто спал в свою смену?
Администратор вздохнул.
— Видите ли, Дмитрий Александрович, в этом и весь подвох. Из номеров-люкс, а их всего шесть, есть прямые ходы непосредственно в ресторан. Для сохранения конфиденциальности и анонимности наших гостей, как я уже говорил.
