Рябухин с Угробенко ничего о Радужном лассо не знали. Выражение их лиц стало кислым, как неспелая антоновка, и фээсбэшники молча покинули кабинет. Наверное, пошли решать, что делать со своей пленницей дальше.
– Эй, а вы моему отцу позвонили? – крикнула она в закрытую дверь. – Когда он приедет?
Но ответа не последовало. Неужели Морок решил, что она обойдется без его помощи? Значит и правда не может ничего сделать. То есть нужно выкручиваться самостоятельно. Женька прикрыла глаза и до мельчайших подробностей представила лицо Угробенко. В ее голове немедленно возник приглушенный голос майора.
– Мы только начали. Посмотрим, как эта соплячка через пару часов запоет.
– Ох, Толя, сел я с тобой в лужу. Нужно было скинуть инфу наверх и не париться.
– Не дрейфь, Пал Иваныч. Лучше дырку под орден сверли – раскрытие само в руки идет.
– Послушай меня, девчонка-то не простая. До тебя дошло, кто ее отец?
– Из наших?
– Да черт его разберет, из наших или из ваших. Про СКК слышал?
– «Люди в черном» местного разлива?
– Не смейся над тем, чего не знаешь. Я когда тридцать лет назад в Систему пришел, с ним сталкивался по одному делу. Он тогда у нас еще не работал. Так вот, скажу тебе, я за эти годы стал седым, как лунь, живот отрастил, артрит заработал, а этот Мороков вообще не изменился. Точно время не для него идет. Да и ребята много всякого болтают. Опасный это человек. Злопамятный.
– Ничего, если девка расколется, нам на твоего Морокова трижды положить будет. Победителей, как ты знаешь, не судят…
Женька прервала связь.
Оставаться здесь дольше не имело смысла. Если честно, она чувствовала себя полной дурой – надо же было повестись на приторные улыбочки! Увы, теперь просто так не сбежишь. Во-первых, на входе в здание у нее забрали сотовый телефон. Если люди, обещавшие помочь Тимке, решат с ней связаться, то вполне вероятно сделают это по мобильнику. То есть бросить его здесь она не может. Во-вторых, стоит перемахнуть через подоконник, как ее, скорее всего, объявят в розыск. Даже если этот допрос – всего лишь самодеятельность двух майоров, откровенное бегство будет выглядеть как признание вины. Тогда останется только спрятаться в городе крысюков и наблюдать за предсмертными мучениями Тимофея. Женька потерла онемевшее от усталости лицо: надо сделать так, чтобы майоры сами ее отпустили. Еще и платочками из окна помахали.
* * *
Ключ с хрустом повернулся в замочной скважине. Словно кто-то из вредности сыпанул в нее горсть песка. Вернулись Рябухин с Угробенко.
– Что за… – молодой майор замер на пороге. Его озадачил стул. Если быть точным, отсутствие на нем задержанной. – Куда она делась?
Рябухин вошел следом и суетливым движением закрыл дверь на ключ.
– Да здесь она. Правда Женечка? – громко спросил старший из напарников с интонацией воспитателя ясельной группы, который обнаружил содержимое детского горшка в своем кармане, но старается держать себя в руках.
– Конечно, правда, – немедленно отозвалась Женька, выходя из-за пыльного шкафа.
Игра в прятки позволила оказаться ей возле двери, за спинами фээсбэшников. Пара коротких движений, и на ручке появился кокетливый бантик из бледно розовой фибры. Ее противоположный конец был прочно привязан к батарее. Теперь майоры не смогут покинуть кабинет без Женькиной помощи.
– У нас, как бы, есть к тебе еще пара вопросов, – проворчал Угробенко. – Вернись на место.
– Только пара? Потом отпустите? – Женька захлопала ресницами с преувеличенной наивностью. – Тогда я не буду садиться – тут постою, – и, сунув руки в карманы кутки, облокотилась о стену.
– Нет, родная, так не положено! – ласково объяснил Рябухин.
Он двинулся к Жене, но отчего-то промахнулся и уперся в шкаф. Майор смущенно поправил усы и повторил попытку. Снова мимо – Рябухи вернулся к пустому стулу.
Раздраженный Угробенко решил помочь коллеге, но тоже не смог добраться до девчонки. Нечистая сила, прочно обосновавшаяся в кабинете, привела его к двери.
– Не понял… – Угробенко сдобрил реплику крепким словом и вытер рукавом рубашки вспотевший лоб. – Это полтергейст, что ли?
Еще пара попыток вернуть задержанную на место результата не дали. Как ни старались фээсбешники, у них не получалось подойти к дочери Морокова ближе чем на полтора метра. Женька стояла в треугольнике невидимых ни для кого кроме нее фибр. Его вершина цеплялась за стул, а два других угла упирались в шкаф и дверной косяк. Майоры скользили вдоль натянутых нитей, но прорваться внутрь не могли.
– Слушай, ты тут пока побудь с ней, Пал Иваныч, а я, того… выйду, – нервно сказал Угробенко. За прошедшие пять минут майор успел вспотеть, словно находился не в прохладном кабинете, а в натопленной сауне. Под мышками и на спине образовались мокрые пятна, светлые волосы собрались в жалкие сосульки, а физиономия пионера-героя покрылась испариной.
– Я с тобой! – у Рябухина дела обстояли не лучше. Пышные усы обвисли, сделав своего хозяина похожим на грустного моржа. Пожилой майор начал слегка приплясывать, словно в штаны к нему забрались пара белок.
К разочарованию сотрудников ФСБ, дверь оказалась надежно закрыта. Ключ легко поворачивался в замке, но выйти наружу это не помогало.
– Эй, да нас заперли! – Угробенко внезапно осип.
– Но замок-то открыт, – засомневался Рябухин.
Оба майора больше не могли стоять на месте. Они начали нарезать круги по кабинету, с жадностью поглядывая в зарешеченное окно. Женьке не нужно было объяснять причину этих метаний. Едва фээсбэшники вернулись в кабинет, как она слегка повысила уровень жидкости в их организме. При этом использовала один прием, которому научил ее знакомый депфер. Сейчас отважным майорам больше ордена, повышения по службе и премии хотелось в туалет.
Увы, окно облегчить их муки не могло. Оно находилось как раз над главным входом в здание. Возле ступеней из красного мрамора уже успела припарковаться пара темных автомобилей, явно принадлежавших начальству. Вряд ли оно обрадуется, если кто-то из сотрудников ведомства воспользуется форточкой вместо нужника.
Глянув вниз, Угробенко жалобно всхлипнул.
– Я больше не могу.
– Терпи, – сжал кулаки Рябухин.
Женька едва не прыснула. Майоры сейчас очень походили на двух отчаянных разведчиков, готовых умереть, но не выдать врагу Военной тайны.
– Вам не помочь? – участливо спросила она. – Дверь открыть?
