— Четвертый.
— Что, простите?
— Четвертый случай. Одну погибшую родственники забрали без вскрытия, — тихо уточнил участковый.
— Ах вот даже как? Ну тем более: за два месяца в окрестностях ваших Кобельков по разным причинам погибли четыре беременные женщины. Четыре, Семен Михалыч! Причем, заметьте, не по причинам, связанным с внутренними болезнями. Все эти дамы погибли в результате несчастных случаев! Утопление, падение с высоты, отравление (случайное, разумеется!) и тому подобное. Ах да, чуть не забыл: одна из этих несчастных просто задохнулась во сне! Будто младенец! — старый врач наклонил голову и заглянул в глаза лейтенанта. — Меня все это, мягко говоря, удивляет. А нашу доблестную милицию, как я понимаю, нет?
Участковый покачал головой и глубоко затянулся:
— Удивляет, Абрам Меерович! Весьма удивляет. Но по каждому случаю силами районного УВД проводилось тщательное расследование…
— И?
— И — ничего. Это и в самом деле были несчастные случаи. Никаких следов преступления и преступника. Никаких улик. Никаких зацепок. Да и в самом деле, если предположить, что всех этих женщин убили, то — кто? И, что главнее, — зачем? Их ведь ничего не связывало. Каков мотив?
— Как это — «не связывало»?! А то, что все они были в положении — чем не связь? А то, что все они погибли в радиусе двадцати-тридцати верст от Кобельков? Это что, геопатогенная зона такая? Гиблое место, как говаривали прежде? А мотив — это, знаете ли, задача следствия — мотив определить! Даже я сейчас, не сходя с этого места, предложу вам пяток гипотез по поводу мотива! Но я-то не сыщик. Не мое это дело — следственные версии выстраивать.
Лейтенант вздохнул:
— Так предложите, Абрам Меерович! Чем черт не шутит, вдруг и в самом деле мы чего-то не замечаем. Иногда полезен взгляд со стороны, сами знаете.
— Знаю. Вот вам первый мотив: имеется некая психопатичная дамочка с неудавшейся личной жизнью, бездетная и, возможно, бесплодная. Она не может спокойно переносить существование более удачливых в семейном вопросе женщин. И целенаправленно истребляет беременных. Мотив — зависть и месть. Она мстит им за счастье, которого лишена сама. Принимается?
— Принимается, — кивнул головой Михалыч. — Я и сам подумывал о чем-то подобном.
— Хорошо. Вот еще мотив: женщина, которая не доносила по каким-то причинам ребенка. Как говорит нынешняя молодежь, на этой почве у нее поехала крыша. И наша гипотетическая дамочка теперь пытается не дать доносить беременность другим женщинам. Тонко инсценируя несчастные случаи. Возможно такое?
Участковый молча кивнул.
— А как вам такая версия: есть некая секта, которая решила, что в районе ваших Кобельков в скором будущем должен родиться Антихрист. И вот фанатики начинают рьяно истреблять всех беременных в округе, устраивая своеобразную профилактику. Что-то вроде метода царя Ирода.
Старик выбил потухшую трубку о перила крыльца и принялся сосредоточенно прочищать ее замысловатым инструментом.
— Видите ли, Абрам Меерович, мы с вами можем до полного обалдения сидеть тут и придумывать мотивы убийств. Но… есть одно, огромное «но»! Ни в одном из случаев не был доказан сам факт убийства. Поверьте, мы искали весьма и весьма тщательно! Преступник всегда оставляет следы, это аксиома. Мы могли бы не найти их в первом случае, во втором, в третьем, наконец! Но не найти ничего, что могло бы позволить предположить убийство в четырех случаях, — это, знаете ли, из области сказок. Не было убийств! А значит — и мотив искать незачем. Думаю, мы имеем дело с каким-то чудовищным, невероятным стечением обстоятельств…
Патологоанатом с прищуром взглянул на милиционера:
— Скажите мне, Семен Михалыч, как на духу: вы сами-то в подобные совпадения верите?
Лейтенант надолго замолчал. Неторопливо вытащил из кармана пачку, зацепил губами сигарету, прикурил. И только тогда, когда столбик пепла дорос почти до фильтра, ответил:
— Не верю, Абрам Меерович. В том-то и дело, что — не верю! Как говорится, печенкой чую, что нечисто здесь, а зацепок найти не могу. И следователи из района — тоже не могут.
— Ищите, товарищ лейтенант, — патологоанатом усмехнулся и встал, покряхтывая. — Наплюйте на факты и верьте вашей печенке. Это не несчастные случаи, это — убийства. И чем дольше вы будете отгонять от себя эту простую мысль, тем больше жертв получите. Ищите, Семен Михалыч. Этого мерзавца надо остановить.
— Или мерзавку! — уточнил участковый и тоже поднялся.
— Или мерзавку, — согласился старик.
14 августа 1987 года, 13.36,
окрестности Бедулино
Велосипед наконец одолел крутой подъем и теперь весело катился по узенькой тропинке, протоптанной по гребню длинного холма. Слева внизу, прямо под откосом, блестели рельсы железной дороги. Поезда здесь ходили редко, поэтому Женя без особых опасений накручивала педали, торопясь попасть домой к обеду. Муж и так бурчал недовольно весь вчерашний вечер, когда она заявила ему, что поедет к акушерке в Кобельки на велосипеде.
— Женька, ну куда тебе на восьмом-то месяце на велике гонять?! Давай я тебя на машине отвезу: тридцать минут туда, тридцать обратно. За час-полтора управимся. А на велосипеде своем — полдня потеряешь. Да и растрясешь живот, не дай бог, родишь раньше срока где-нибудь в поле. Как крепостная крестьянка.
— Типун тебе на язык! — она шутливо шлепнула мужа по губам. — Не рожу я в поле, не бойся. А велосипедные прогулки для беременных очень даже полезны, я статью читала в «Здоровье». Хочешь, покажу?
— Нужна мне твоя статья! Не понимаю, зачем так рисковать, если можно спокойно съездить на машине? — муж не унимался.
— Объясняю: погода замечательная, птички поют, воздух свежий… Едешь себе спокойненько, крутишь педали и наслаждаешься окружающим великолепием. А в твоей машине трясет и бензином воняет! Меня от этого тошнит.
В общем, настояла на своем. И не пожалела. С утра пораньше выехала, к десяти уже была в Кобельках. Мария осмотрела, сказала, что все хорошо, дала какие-то витамины. Женя посплетничала с ней немного да и подалась в обратный путь.
Тропинка прижалась почти вплотную к крутому откосу. Женя чертыхнулась: вправо принять тоже не было никакой возможности — к тропе подступили густые заросли кустов. Пришлось значительно сбавить скорость, чтобы не скатиться случайно на железнодорожное полотно.
Ветви больно захлестали по ногам.
«Угораздило же меня! — подумала Женя, старательно направляя переднее колесо по воображаемой осевой линии тропинки. — Надо было по проселку ехать, потеряла бы лишние полчаса, зато — никаких тебе проблем! А тут мало того, что приеду вся исцарапанная, так еще и вниз того и гляди свалюсь…»
