– Читать славянскую грамоту?!
– Вот я и говорю, нужен другой текст!
– Текст еще вчера переделали…
Азартная перебранка людей, переживающих за свое детище, отозвалась в голове Алексея Малявина тупой болью. Он отвернулся и тоскливо посмотрел на закрытые двери, в которые при желании мог въехать грузовик.
В первый раз, когда он вошел в пустой павильон, арендованный на «Мосфильме» для съемок мистического сериала «Одинокий волк», тот произвел на него гнетущее впечатление. Глухой звук шагов не отзывался эхом. Голоса запутывались в решетках звукоизоляции. Темно-зеленые стены и неестественно высокий потолок придавал плохо освещенному помещению сходство не то с крытым легкоатлетическим манежем, не то с заводским цехом, из которого вывезли все оборудование. Зверь, живущий в Леше Малявине, рвался прочь из замкнутого пространства.
Сейчас павильон выглядел куда более обжитым и уютным и полнился не зловещей тишиной, а рабочей суетой. По периметру разместились гримерки и раздевалки, в центре – живописные развалины, сработанные киношными умельцами из дерева, пенопласта и гипсокартона. К развалинам примыкал короткий отрезок глухой улочки со скамьей, увитой пластмассовым плющом.
Постепенно пространство павильона не то чтобы стало казаться Леше менее опасным, скорее, оно приобрело знакомые черты, характерные для человеческого мира, который он знал с детства. А где человеческий мир – там и Сумрак, и древняя звериная Сила – неисчерпаемый источник, с лихвой восполнявший все потери. Вот только Сумрак здесь с некоторых пор сам стал иным. Первый слой потускнел, отяжелел и странно пах. А второй, который был Леше Малявину недоступен, кипел где-то в глубине, точно раскаленная лава.
Алексей оглянулся на свет софитов и поискал глазами Светлого мага, присутствовавшего на съемках. Его «продавил» Ночной Дозор, узнав, кто на самом деле является заказчиком и главным продюсером проекта, побившего все рекорды популярности. Светлый наблюдатель изображал из себя младшего помощника всех и вся, постоянно вертелся под ногами и наверняка строчил в свой офис многостраничные отчеты, но пока Ночной Дозор, крайне раздраженный успехом сериала, съемочную группу не трогал – прицепиться было не к чему.
Великий Договор в данном случае никто не нарушал. Положительный образ оборотня формировался в сознании многочисленных поклонников исключительно благодаря хорошему актерскому составу, интересному сценарию, дорогим спецэффектам и массированной рекламе. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества, то есть в данном случае – магии. Темных можно было всерьез поздравлять с успехом. Если они и не переплюнули сверхпопулярную вампирскую сагу, снятую их заокеанскими коллегами, то точно возглавили список отечественных телепроектов. И что бы там ни писал в отчетах Светлый наблюдатель от Ночного Дозора, круг поклонников «Одинокого волка» неуклонно расширялся от серии к серии.
Но сейчас Алексея Малявина интересовало не это… Видел ли он, Светлый маг шестого уровня Силы, крутившийся на площадке, тайное кипение в глубинах Сумрака? Что подсказывал ему Свет? Спросить бы, да со Светлыми Иными связываться оборотню как-то не с руки. Еще свои заметят, греха не оберешься.
– Приготовились! Вторая камера…
Темные Иные в съемочной группе тоже присутствовали. Но двух ведьмочек, занятых на второстепенных ролях, куда больше интересовал актер, игравший в сериале Черного Охотника, чем все тайны сумеречного мира вместе взятые. К тому же далеко не факт, что они были способны уйти в Сумрак глубже оборотня Малявина.
Андрея Старкова, который мог бы при желании выяснить, что таят второй и третий слои, погруженные в вечную Тьму, Алексей Малявин боялся до икоты. Наверное, он самого Завулона так не боялся. Со всемогущим шефом Дневного Дозора он виделся всего однажды и знал о его крутом нраве больше по рассказам, а Темного мага Андрея Старкова встречал неоднократно. И тогда-то встречи теплотой не отличались, а уж после сегодняшнего прокола лезть к нему с вопросами было вообще опасно для жизни.
– Алексей, ты готов?
Ребята из гримерного цеха протащили мимо него силиконовый труп бандита, якобы разорванного оборотнем, и пристроили около скамейки, забросав для достоверности вечнозелеными пластмассовыми веточками.
Съемочная группа вообще времени даром не теряла. Пока Малявин стоял погруженный в тяжкие раздумья, в декорациях появилась требуемая колдовская книга, написанная неразборчивой кириллицей, с красными заглавными буквами у каждого абзаца, жар-птицами, петухами и цветущими папоротниками.
– Начали! – скомандовал режиссер.
Виктория Карминова, держа пухлый том на весу, сдула пудру, изображавшую вековую пыль, и стала нараспев зачитывать заклинание, наспех переписанное на славянский манер:
– …яви мне зверя невиданного дивного, – донеслось до Малявина, – …кто будет мне защитником, чьих клыков беда девичья убоится, в чьих когтях обидчики смерть найдут, кого верность – песья, в ком сердце львиное да облик волчий…
Наверное, все девушки, оказавшись под вечер в таинственных развалинах, первым делом читают незнакомые заклинания, написанные в старинных книгах. «Сценаристам виднее», – подумал Алексей, сделал глубокий вдох и, дождавшись команды режиссера, вошел в кадр.
Пол декорации неестественно пружинил, скрытый густыми клубами пара, вырывавшегося из дым-машины. Стены из гипсокартона дрожали, теряя краски. Бетонный потолок опускался все ниже и ниже, точно небо сумеречного мира. Черное окошко объектива целилось в глаза, словно сам Черный Охотник на оборотней, рожденный чужой фантазией, стал явью, взял в руки камеру и медленно отступал, заманивая зверя в ловушку.
– …кто явится на зов – тому любовь девичья судьбою уготована! А как явится вместе с ним враг лютый – ему смерть придет! – Виктория отбросила книгу и драматично раскинула руки в стороны.
– Вспышка! – крикнул кто-то совсем рядом.
И ударила зеленая молния.
Ослепительный свет за спиной разорвал пространство и рассыпался, померк, открывая чернильный портал. Сумрак протаял в реальный мир. Аура вспыхнула. Звуки стали оглушительными, зашелестели, распались на составляющие. Алексей одновременно слышал, как шуршат страницы падающей колдовской книги, как самодовольно шепчутся мастера спецэффектов и как учащенно бьется сердце Виктории Карминовой, вошедшей в образ.
Его захлестывали запахи человеческой плоти. Он видел тень декорации, тень Сумрака и почти полную луну, висевшую где-то у горизонта Иной реальности. И кровавое зарево вокруг луны, возвещавшее начало Охоты. Все замедлилось и одновременно ускорилось в десятки раз. Мышцы, готовые к трансформации, сводило судорогой, глаза вылезали из орбит, и никаких сил не было этому противиться. Темный Иной дико взвыл, упал на спину, прокатился по земле, принимая сумеречный облик, вскочил на четыре лапы и затравленно огляделся.
