В коридоре я нос к носу столкнулся с Алей. Она со страшно деловым видом неслась куда-то со шваброй наперевес.
— Доброе утро, доктор! — улыбаясь, поприветствовала меня девушка, пробегая мимо.
— Доброе… — машинально пробормотал я и тут же опомнился: — Аля!
— Да, Пал Палыч? — остановившись, она обернулась ко мне. Зеленые глаза смеялись.
— Аля, э-э, скажите… — замялся я, пытаясь сформулировать мучавший меня вопрос. Девушка терпеливо ждала.
— Аля, это было? — ляпнул я наконец.
Она подошла ко мне вплотную и очень серьезно ответила:
— Нет, Кот. Это — есть!
Легко провела горячей ладошкой по моей щеке и убежала.
Часть 2
Шерлок Холмс и доктор Палыч
Дотянуться бы песней, но голос к ней был не готов,
Да и ноты с мотива срывались, как листья с ветвей.
И шепчу обреченно я странную песню без слов
Той, которую ветры по праву считают своей…
29 сентября 1987 года, 17.40,
поселок Ноябрьский, ЦРБ
— Нет, ребята, пулемет я вам не дам! — заявил нам главврач после недолгих раздумий.
— Какой пулемет? — ошалело переспросила Клавдия Петровна.
— Ручной, дисковый, — объяснил я ей. — Фильм такой есть: «Белое солнце пустыни». Это оттуда.
— Точно! — подтвердило начальство.
— Александр Иваныч, так за державу ж обидно! Нам в самом деле нужно это оборудование. Поверьте, я три недели уже в Кобельках, и за это время было восемнадцать — вы только вдумайтесь — восемнадцать случаев, требующих интенсивной терапии! Из них — одна клиническая смерть. И еще в шести случаях события могли развиваться по другому, печальному сценарию! — я перевел дух и грустно закончил: — А у нас нет даже банального дефибриллятора, не говоря уж об ИВЛ, интубационных наборах и мониторах.
— Да-да, Александр Иваныч, — встряла в разговор фельдшерица. — Пал Палычу даже пришлось дефибриллятор из ложек делать!
Я ткнул ее пальцем в бок, но было поздно.
— Из чего делать? — брови начальства недоуменно вздыбились, отчего гигантский колпак подпрыгнул почти до потолка.
— Из ложек! — пискнула Клавдия Петровна и спряталась за меня.
— Эт-то как? — поперхнулся главный.
Я вздохнул и объяснил. Повисла напряженная тишина. После долгой паузы начальство наконец отмерло и осведомилось:
— И помогло?
Я пожал плечами:
— Пациентка выжила.
Александр Иваныч выбрался из своего логова, подошел вплотную ко мне. И принялся таращиться на меня снизу вверх, отчего мне тут же захотелось присесть на корточки.
Налюбовавшись вдоволь, начальство изрекло:
— А знаете что, Пал Палыч? Пожалуй, я выпишу вам все, что вы просите. Иначе, неровен час, в следующий раз вы надумаете ИВЛ из какого-нибудь трактора соорудить. А в разгар уборочной страды нам этого не простят. В райком затаскают.
— Спасибо, Александр Иваныч! — я расплылся в улыбке.
— Не за что! — буркнул главный и вальяжно прошествовал за свой стол.
Уселся, подтянул к себе мою заявку и поставил на нее размашистую визу.
— Возьмите, отдадите главной сестре, она вам все выдаст. Удачи!
Мы с Клавдией Петровной попрощались и направились к выходу.
— Пал Палыч! — окликнул меня главный, когда я уже взялся за ручку двери.
Я обернулся.
— А вы молодец. Надо же — дефибриллятор из ложек! Это ж фантастика просто!
— Фантастика, конечно, — согласился я. — Вот только автора не помню. То ли Кларк, то ли Стругацкие.
И, не дожидаясь, пока озадаченное начальство придет в себя, выскочил за дверь. Мало ли, вдруг еще передумает.
Мы уже почти загрузили «уазик» отвоеванным оборудованием, когда в больничный двор въехал знакомый милицейский «воронок».
— Здравия желаю, лейтенант! — поприветствовал я выпрыгнувшего из машины Семена Михалыча.
— Здорово, Палыч! — он крепко пожал мне руку. — Клавдия Петровна, я вашего доктора заберу?
— А что он натворил? — из салона высунулась озабоченная фельдшерица.
Кешка тоже выкарабкался из кучи коробок и молча уставился на нас.
— Пока ничего. Я для профилактики, — рассмеялся лейтенант.
— Ну, тогда забирайте! — великодушно разрешила Клавдия Петровна.
Я вопросительно поглядел на Семена:
— Случилось что-то?
— Случилось. Новая покойница. Шестая.
— Седьмая, — поправил я его.
Лейтенант недоуменно посмотрел на меня. Я пояснил:
— Об одной ты не знаешь.
— А тебе-то откуда известно? — Семен озадачился еще больше.
— Известно. Аля сказала.
После недолгой паузы, в течение которой участковый беззвучно открывал и закрывал рот, он опомнился:
— Ладно, потом расскажешь в подробностях. А сейчас пошли: совет держать будем. С Абрамом Мееровичем.
— А это кто?
— Вот и познакомитесь. Мудрейший человек! Ты своих-то отпусти, я тебя потом сам отвезу.
Я раздал ценные указания персоналу и вслед за участковым направился к приземистому одноэтажному зданию, притаившемуся в самом дальнем углу больничного двора.
«Мудрейший человек» оказался старым патологоанатомом.
— Здравствуйте, Пал Палыч, рад вас видеть! Наслышан, наслышан уже о вас! Давно хотел повидаться, да все как-то оказии не было.
Старичок был необычайно бодр и свеж для своих лет, которых, по моим скромным прикидкам, ему набежало очень даже немало.
— Рад познакомиться, Абрам Меерович! — я осторожно пожал сухонькую ладонь и с немалым удивлением ощутил весьма крепкое ответное пожатие.
— Коньячку? — Абрам Меерович скорее констатировал, чем спрашивал.
— Я за рулем, — с заметным сожалением открестился лейтенант. — Это вы уж с Палычем как-нибудь.
— Можно и коньячку, — пожал я плечами.
— Тогда милости прошу за стол! — старик провел нас в свой кабинет, невесть откуда извлек бутылку и ловко разлил в две стопочки коричневую жидкость.
Терпеливо дождавшись, пока мы осушим стопки, Семен начал военный совет:
— Палыч, ты пока не в курсе. Сегодня утром в Антоновке обнаружили еще одно тело. Покойница тоже была беременна.
— Причина смерти? — поинтересовался я.
— В том-то и дело, что выбивается из прежнего сценария. Самоубийство. Если точнее, то — повешение…
— Позволю себе не согласиться, милейший Семен Михайлович! — перебил его патологоанатом, старательно разливая очередную порцию коньяка.
Мы вопросительно уставились на него.
