Мы вопросительно уставились на него.
— Это — не самоубийство! — торжественно заявил Абрам Меерович.
— А что? — в один голос спросили мы.
— Убийство, господа, убийство. Повесили несчастную уже после смерти.
— Уверены? — недоверчиво поинтересовался Семен.
— Голубчик, я в этом скорбном месте проработал тридцать лет. Уж поверьте, могу отличить смерть от повешения от таковой по другой причине! — невесело усмехнулся патологоанатом.
— «Другая причина» — это какая?
— Покойнице банально свернули шею, — как-то буднично поведал старик и опрокинул в рот свою стопку.
Лейтенант выругался, вскочил и принялся нервно расхаживать по кабинету. Я поймал его за штанину:
— Семен, и что? По-прежнему никаких следов?
— Абсолютно никаких! Осмотрели все — тщательнее некуда! Следственная бригада приезжала, как и положено на суициды. И вот ведь какая закавыка-то еще: окна и дверь были закрыты изнутри! Никаких следов взлома. Дверь нам уже пришлось вскрывать, когда сестра убитой милицию вызвала.
— Это что же получается, убийца каким-то образом возник внутри дома, свернул жертве шею, повесил ее и таким же таинственным образом улетучился?! — я не верил своим ушам. — Это же бред полный!
— Бред! — согласился Семен, высвободил из моих рук штанину и вновь принялся носиться по кабинету.
Патологоанатом вздохнул и налил себе еще коньяку.
— Ты думаешь, эта смерть — из того же ряда, что и предыдущие? Все-таки три недели прошло, как все затихло. Да и сама смерть не вписывается в прежнюю схему: раньше-то несчастные случаи были, а сейчас — явное убийство, пусть и замаскированное, — с сомнением нарушил я затянувшуюся паузу.
— Так-то оно так… Знаешь, Палыч, я почти уверен, что это — продолжение серии. Да, сценарий другой. Но смотри: как не было никаких следов убийцы, так их и нет. А это — само по себе характерно, знаешь ли… Опять же — основной объединяющий признак жертв — все они были беременны, — лейтенант прекратил метания по комнате и тяжело плюхнулся на свой стул. — Нет, док, это работа одного и того же парня.
— Почему же обязательно «парня»? — вскинулся патологоанатом. — Помните, Семен Михалыч, мы с вами уже когда-то обсуждали тему возможной половой принадлежности убийцы.
— Обсуждали, помню. Но, учитывая сегодняшний случай, — это мужчина.
— Да почему же?
— А вы можете представить себе женщину, которая легко сворачивает человеку голову? Уверяю вас, без соответствующей подготовки это не так-то просто!
— А если предположить, что есть такая подготовка? — не унимался старик.
— Баба-спецназовец? — усмехнулся участковый. — Вот это уж точно бред!
— Ну, почему же обязательно спецназовец? — пришел я на помощь Абраму Мееровичу. — Может, она просто самбо занималась. Или каратэ… Не знаю, правда, в какой борьбе есть такой прием, чтобы шею сломать?
— Нет, друзья мои, придумывать вы, конечно, горазды, но наш загадочный убийца — мужчина! Зуб даю, — безапелляционно заявил лейтенант.
— Ладно, сейчас это не принципиально. Делать-то что? Твое начальство так и открещивается от возбуждения уголовного дела? — поинтересовался я у него.
— Ну уж нет! Теперь-то мы имеем дело с очевидным убийством, если верить Абраму Мееровичу. А я ему верю.
Патологоанатом благосклонно кивнул Семену и маханул очередную стопку.
— Так что теперь не отвертятся: это дело будет раскручиваться по полной программе. Но сильно подозреваю, что только это. От серии в районе и области будут отбиваться руками и ногами, — грустно закончил лейтенант.
— А нам-то что сейчас делать? — спросил я.
— Думать. Думать, Палыч. Мне ваши с Абрамом Мееровичем мозги нужны.
Патологоанатом крякнул.
— Последняя фраза в этих стенах звучит несколько буквально, милейший Семен Михалыч! — пробурчал он и указал рукой на застекленный шкаф, в котором рядами выстроились банки с заспиртованными органами. В том числе и с мозгами.
Лейтенант передернул плечами:
— Шуточки у вас, доктор!
— Работа такая! — виновато развел руками старик.
— Так вот, товарищи, давайте думать! Потому что у меня уже весь мозг скособочился, а версий как не было, так и нет.
— От чего плясать будем? Классика жанра — искать кому это выгодно? — поинтересовался я.
Патологоанатом кашлянул. Мы уставились на него.
— Предлагаю подумать о том, как убийца выходит на беременных женщин. Мне кажется, так мы сможем вернее его вычислить. Да и быстрее.
— То есть? — заинтересовался Семен.
— Объясняю. Видите ли, отнюдь не во всех случаях жертвы были на поздних сроках беременности. То есть когда уже имеет место быть большой живот. Более того, таких, помнится, было подавляющее меньшинство, — начал рассуждать Абрам Меерович. — Отсюда вопрос: каким образом убийца вычислял беременных на ранних сроках?
Мы с лейтенантом ошалело переглянулись: а ведь прав старик!
— Точно! Значит, надо искать того врача, у которого все жертвы наблюдались и состояли на учете! — встрепенулся я.
— Или акушерку, — мрачно заметил Семен.
Клацнув зубами, я захлопнул рот. Акушерка!
— Насколько я понимаю, все погибшие женщины наблюдались в вашей больнице, Пал Палыч? — тихо спросил патологоанатом.
Я молча кивнул, пытаясь принять совершенно неожиданную версию. Она упорно не осознавалась.
Мария Глебовна?! При всем желании я не мог представить себе ее в роли убийцы. Или наводчицы.
— Палыч, ты сможешь поднять архивы и уточнить, все ли погибшие наблюдались у Марьи? У Марии Глебовны то есть? — поинтересовался Семен. Вид у него тоже был убитый.
Я кивнул.
— Смогу, конечно. Если список дашь. Но… не знаю, этого просто не может быть!
Лейтенант невесело усмехнулся:
— Поверь мне, может быть все! Хотя, если честно, я тоже не верю, что Машка замешана в этом. Просто в голове не укладывается!
— Вот и у меня тоже! — согласился я.
— Стоп! Смурякову помнишь? Ну, которую вы с Кешкой в озере нашли? — встрепенулся Семен.
— Помню, конечно.
— Она-то уж точно у Марьи не наблюдалась! Потому, как в городе жила. К родителям как раз приехала, когда ее утопили!
— Ну да, точно! Значит…
— Да ничего это не значит! — вклинился в наш диалог патологоанатом. — У этой… как вы сказали? Смуряковой? Не важно: у женщины, утонувшей в озере, был уже приличный срок беременности. Точно не помню, но восьмой-девятый месяц, не меньше. Она даже родила в агонии, если вы не забыли.
Я поежился. Такое не забудешь!
— Стало быть, живот у нее был большой и вполне очевидный. Убийца мог просто случайно увидеть ее, догнать и утопить, — продолжил мысль Абрам Меерович. — Так что, друзья мои, тот случай никак не исключает причастности вашей акушерки к убийствам. Как бы вам этого не хотелось.
