Не придумав ничего получше, я выудила из ридикюля личную карточку с гербом Вишневских и протянула охраннику. Он прочел имя, вытесненное золотыми буквами на бархатистой бумаге, смерил меня внимательным взглядом, а потом, не произнеся ни слова, отодвинул кожаную занавеску с поблескивающим в полотнище магическим камнем для звуконепроницаемости.
Стоило оказаться по другую сторону занавеси, как в лицо пахнуло винной духотой и оглушило криками. Помещение оказалось набитым возбужденными людьми, сгрудившимися рядом с высокой клеткой. За спинами зрителей мне было не видно, что происходило на арене, но, судя по всему, народ ждал начала боя.
Я почти потеряла надежду отыскать Генри среди разгоряченного, подогретого алкоголем и азартом скопища, как вдруг увидела знакомый камзол, мелькнувший на балконе второго яруса. Не теряя времени, я принялась проталкиваться среди разгоряченной публики.
Тут над головами пронесся грозный звук гонга, перекрывший даже людской гвалт. Видимо, объявили новый раунд. Где-то истошно залаяли собаки.
Зрители взволновались, зашевелились, и, подхваченная волной, я вдруг оказалась рядом с клеткой. Рыча и хрипя, на пыльном полу, застеленном жиденькой подложкой из соломы, рвали друг друга взбешенные псы, волкодав и коренастый питбуль. В разные стороны летела шерсть, и противники явно находились в разных весовых категориях.
Наш Эрик всегда ставит не на ту собаку.
Как и в случае с Зигмундом Панфри, оказавшимся очень даже реальным ростовщиком, я решила, что пьяный Уилборт заговаривался, но подпольные собачьи бои действительно проходили почти в центре города!
Вдруг питбуль отлетел, врезался в прутья, и в мою сторону брызнула кровь. Густые капли упали на платье, потекли по лицу. Я попятилась, надеясь сбежать от жестокого зрелища, но толпа напирала, и меня снова, как пушинку, отбросило к клетке. Наступив на длинный подол, я шлепнулась на колени и рукой попала между прутьев. В дюйме от запястья лязгнули окровавленные зубы волкодава, кожу опалило горячим заполошным дыханием взбешенного пса. Я едва успела отдернуть руку.
Не знаю, что сверкнуло в голове у почти придушенного питбуля, но он вскочил, словно под ним распрямилась пружина, и вцепился волкодаву в загривок. Толпа взревела. Казалось, я услыхала хруст сломанного позвоночника. Волкодав заскулил и обмяк. Бой закончился, едва успев начаться. Публика разочарованно засвистела.
Народ разошелся, и мне удалось проскочить к лестнице. Генри был там, спорил с каким-то типом, размахивал руками. Нас разделяли жалких несколько футов, но мне никак не давали пройти. Путь преграждали стоявшие стеной плечистые здоровяки.
– Сунимы, разрешите? – подпрыгивала я, стараясь разглядеть, что же там делал Генри, а он, как назло, уже протискивался к противоположной лестнице. В голове забилась испуганная мысль, что мне снова не удастся получить подтверждения, что Эрик заказал мое похищение.
– Да, пропустите же меня! – вскричала я, отходя на шаг, и вдруг осознала, что нахожусь в плотном кольце головорезов. Видимо, они просто ждали, когда ко мне в голову придет светлая мысль, что я попала в капкан.
– Вот только не надо толкаться! – тут же попросила я, поднимая руки.
В подсобном помещении, куда меня привели, кипели нешуточные страсти. Плюгавенький типчик с жиденькой бороденкой накидывался с кулаками на коренастого крепыша в засаленном пиджаке. В углу на грязном полу прикованный цепью к крюку лежал потрепанный одноухий питбуль с арены.
– Она, как есть она! – увидев меня, завопил плюгавенький типчик. – Она сыпанула в глаза моему псу «Звездной пыли», и поэтому он проиграл бой! Они двое в сговоре!
– Да я в первый раз вижу эту чудачку! – вскричал второй, видимо, хозяин питбуля.
В комнате на секунду повисла оглушительная пауза. В мою сторону обратились хмурые, решительные лица.
– Он говорит правду! – тут же согласилась я. – Мы никогда прежде не встречались!
– Я видел, как во время боя ты присела рядом с клеткой и сунула руку между прутьев!
– Я просто упала, а ваш волкодав мне едва не оттяпал пальцы! – взвилась я и незамедлительно выдала в сторону здоровяков: – В вашем, с позволения сказать, клубе о безопасности слыхом не слыхивали! Отвратительное, опасное место!
Головорезы поджали губы, намекая, что лучше бы мне придержать язык за зубами.
– Ладно, вы правы! Про «отвратительный» я взяла лишку. Но мы с этим псом действительно не имеем ничего общего! – Я ткнула пальцем в питбуля, и тот жалобно заскулил, словно от него отреклась родная мама. Абсурд, но мне вдруг стало стыдно перед собакой.
– Она врет! – завизжал хозяин погибшего волкодава и в сердцах замахнулся в мою сторону.
В этот момент питбуль словно взбесился. С яростью, достойной настоящего убийцы, он стал кидаться в сторону обижавшего меня типа. Натягивал цепь, хрипел и брызгал пеной.
– Вот видите?! – тоненько взвизгнул обидчик. – Он за нее глотки готов рвать!
– Пес, замолчи уже! – рявкнула я. Питбуль послушно закрыл пасть и улегся на пол.
Возникла странная пауза, и стало ясно, что мы с хозяином бойцового пса оказались в большой беде. Здоровяки стали что-то обсуждать, и очень хотелось верить, что они не придумывали, как за мошенничество бросить нас с мешками на голове в Эльбу.
– Нима, откуда ж ты взялась-то? – пробормотал мне испуганный хозяин дога.
– Да, мимо просто проходила, – промычала я.
– Так и шла бы мимо, чего ты в клуб-то завернула?
– Я как будто виновата, что ваш пес выбрал меня как объект для охраны! – процедила я и, прочистив горло, громко спросила: – Эй, вы чего там обсуждаете?
– Ты что делаешь? – пропищал хозяин пса.
– Тихо, у меня есть опыт переговоров с бандитами, – едва слышно пробормотала я и громко спросила: – Сколько решили запросить за потерянного волкодава?
От такого нахальства и здоровяки, и хозяин погибшей собаки, прямо сказать, опешили.
– Пять… – выпалил плюгавенький, растопыривая пальцы, как будто без наглядной картинки никто не поймет, сколько он хочет стрясти денег. – Нет! Семь золотых!
– Всего-то? – закатила я глаза.
– Нима, ты в своем уме? – едва не плакал товарищ по несчастью. – Нового пса стоит купить в три раза дешевле.
– Помолчите уже, суним, – тихонечко отозвалась я, залезая в ридикюль. – Дайте я спасу нам шкуру, раз неудачно выпала.
Когда я перевернула кошель и на ладонь выкатилось два золотых, тройка серебров и высыпалась горка медных монеток с квадратной дырочкой посередке, у всех мужчин вытянулись лица, и только пес остался холоден к деньгам.
