— Ах, да! Совсем забыл! — спохватился Хруль и, надув щеки, выдохнул в мою сторону.
Началось что-то невообразимое. Скотч, стягивающий мои руки и ноги, моментально рассыпался в пыль. Меня сдуло со стула и понесло к противоположной стене, переворачивая и крайне болезненно ударяя всеми частями тела о каменный пол.
К счастью, кувыркание быстро закончилось — мощный поток воздуха распластал меня по стене, вдавливая многострадальный организм в кирпичную кладку. Я посмотрел вниз: ноги болтались в добром метре от пола. Напор ветра был таков, что легко удерживал все мои восемьдесят с чем-то кило на отвесной стене!
А в подвале бушевало торнадо. Стул, который я только что покинул столь экзотическим образом, описывал широкие круги в воздухе, вместе со всяким мелким мусором, высосанным ураганом из многочисленных щелей старой кирпичной кладки. Мимо моего носа, отчаянно пища, пролетела упитанная крыса: несчастное животное явно протестовало против столь экстравагантного способа передвижения.
В эпицентре смерча гордо стоял Хруль. Скрестив руки на груди, он довольно ухмылялся, откровенно любуясь сотворенным безобразием.
— Прекрати это! — пытаясь перекричать вой торнадо, заорал я.
Встречный ветер моментально забил мой крик обратно в легкие. Я поспешно закрыл рот, резонно опасаясь раздуться и банально лопнуть.
Но Хруль услышал. Он с видимым сожалением оглядел напоследок царящее в комнате непотребство и хлопнул в ладоши.
Разом все стихло. Лишившись аэродинамической поддержки, я рухнул со стены на пол, пребольно ударившись локтем. Рядом со мной с визгом шлепнулась летающая крыса. Потрясла головой и неверной походкой потрусила прочь.
— Вы, полтергейсты, не можете обойтись без дешевых эффектов! — пробурчал я, поднимаясь и потирая ушибленный локоть.
Хруль фыркнул:
— И это вместо благодарности? Ты хотел освободиться? Ты свободен. И я размялся чуть-чуть. Всем хорошо! — Хранитель противно захихикал.
Я растер затекшие запястья и подошел вплотную к зеркалу. Ничего постороннего в зазеркалье пока не появлялось. Внимательно осмотрев затейливую раму и безуспешно попытавшись ее открыть, я повернулся к полтергейсту:
— А нельзя ли просто разбить зеркало? Лишить Хозяев двери в этот мир?
Хруль испуганно замахал на меня короткими ручками:
— И не думай! Ты что, не знаешь, что разбитое зеркало — к несчастью?
— Мне всегда казалось, что это лишь глупая примета! — удивился я.
Хранитель подошел ко мне. Его голос стал тихим и каким-то торжественным:
— Запомни, не все приметы — глупые. Разбив зеркало, ты не закроешь дверь для Хозяев. Наоборот: у них появится возможность выйти в ваш мир. Понимаешь, выйти по-настоящему! Они не будут привязаны к зеркалу в ожидании, когда жертва сама подойдет к нему, а смогут свободно бродить среди людей, выбирая подходящие души. Правда, лишь одну ночь, до рассвета, — Хруль сделал паузу и продолжил: — Но и одна ночь для освободившегося Хозяина — это очень много! Его аппетит безграничен… как и возможности нападения. История знает много случаев, когда из-за одного разбитого зеркала вымирали сотни и даже тысячи людей!
Я поежился. Старые поверья, оказывается, не лгут. Но что-то же надо делать, чтобы выбраться отсюда!
Хруль подслушал мои мысли.
— Нужно открыть дверь и подняться наверх.
Я невесело усмехнулся. Решение простое до гениальности. Как в старом анекдоте про джинна и заблудившегося в пустыне странника.
— Расскажи! — потребовал Хранитель, напрочь забыв о своем обещании не заниматься телепатией.
— Заблудился странник в пустыне. День идет, другой, неделю… Устал, измучился жаждой. Вдруг видит, в песке лежит кувшин. Странник его схватил, вытащил пробку, думает — вода… а оттуда — джинн. И говорит: «Ну, проси, спаситель, чего хочешь!». Странник, недолго думая, кричит: «Домой, домой хочу!» «Какие проблемы, — отвечает джинн, — пошли!» «Да нет, ты не понял, — говорит ему странник, — я хочу попасть домой быстро!» Джинн в затылке почесал и отвечает: «Ну, тогда побежали!»
Хруль гулко захохотал. Эхо от его смеха мячиком проскакало по стенам и растворилось где-то под сводчатым потолком. Я терпеливо ждал. Наконец Хранитель угомонился, утер выступившие слезы (полтергейсты тоже плачут?!) и хитро взглянул на меня:
— Ну, тогда побежали! — и, зацепив пальцем край зеркальной рамы, потянул. С противным скрипом рама повернулась на невидимых петлях и открыла выход в длинный узкий коридор.
Сейчас там было темно. Хруль отважно шагнул в проем, небрежным жестом приглашая меня следовать за собой. Я послушался.
Через десяток метров коридор круто повернул направо. За углом началась винтовая лестница, уходящая вверх. Хруль начал было подниматься, но, увидев, что я не иду за ним, остановился:
— Ну, чего ждем? — недовольно спросил он.
— Погоди. Должен же быть какой-то план. Там, наверху — Охотники. Как минимум трое. Мы ничего не знаем о том, где именно они расположились, чем вооружены, где Петрович и Кларочка…
Бравый полтергейст нетерпеливо меня перебил:
— И что? Стоя здесь, мы этого уж точно не узнаем! А план простой: прочесываем комнату за комнатой, пока не найдем твоих друзей. Врагов… м-м-м, нейтрализуем. Ты ведешь наземный бой, а я, невидимый и ужасный, прикрываю тебя с воздуха, — в качестве иллюстрации Хруль легко взмыл под потолок и, прижав уши, сделал несколько кругов вокруг меня.
План показался мне простым и довольно эффективным. Пожалуй, имея в арсенале такое секретное оружие, как невидимый летающий полтергейст, можно было рассчитывать на успех кампании. Я с хрустом размял кисти и кивнул головой висящему под сводами подвала Хранителю:
— Принимается. Ну что, вперед за Родину, за Сталина?
— Вот уж нет! — Хруль подлетел ко мне вплотную и прошипел в самое ухо: — Ты знаешь, что он был Охотником?
— Да ну? — в изумлении я отвесил челюсть.
— Ну да! — передразнил меня полтергейст. — На его счету столько украденных душ, что хватило бы на сотню-другую Ульев городского масштаба.
Я поневоле присвистнул. А что, очень похоже на то. Быть Охотником и по совместительству — руководителем государства очень даже удобно. Открываются невиданные перспективы для хищений душ в особо крупных размерах.
— Увы, и так бывает… редко, но случается, — подтвердил мои догадки Хруль и полетел вверх по лестнице.
Я, прыгая через две ступеньки, понесся следом, настраиваясь на бой. Сегодня — плохой день для Охотников!
Перед закрытой дверью на верхней площадке Хруль исчез. Я притормозил, озираясь в поисках соратника.
— Я здесь! — сказала пустота.
— Готов?
— Готов! — ответил невидимый Хранитель.
Я разбежался и ударил ногой в дверь. С оглушительным треском она распахнулась, открывая взгляду небольшую комнату, судя по интерьеру и запахам, — кухню.
За столом сидели, раскрыв в неописуемом изумлении набитые едой рты, оба моих давешних знакомца. Немая сцена была недолгой.
— Вы не скажете, как пройти в библиотеку? — невинно процитировал я Вицина из бессмертной «Операции Ы».
Тот, который с перевязанной головой, среагировал первым:
— ……! — неизящно выразился он, плюясь недожеванной пищей, и выскочил из-за стола с явным намерением причинить мне физические увечья.
Я пресек его попытку, перехватив метнувшуюся к моему лицу руку, и с мстительным удовольствием вывернул ее сразу в нескольких суставах. Агрессор взвыл и с размаху ткнулся лицом в удачно случившуюся поблизости массивную кухонную тумбу. Я невольно поморщился: звук, сопровождающий столкновение, был крайне неаппетитным и заставлял заподозрить революционное изменение геометрии носа супостата. Удерживая неприятеля в позе сломанной березки, я оглянулся.
Открывшаяся картина была великолепна: второй вражина (тот, что со сломанной рукой) молча висел вниз головой в воздухе в аккурат над заполненной жирной водой и немытой посудой мойкой. Лицо подвешенного выражало целую палитру эмоций, среди которых доминировали дикий испуг и не менее дикое изумление. А молчаливость Охотника объяснялась просто: его рот был занят большой губкой для мытья посуды, которую тот и пережевывал.
Вид врага был настолько комичным, что я не выдержал и расхохотался. Однако коварство и фантазия Хруля еще не иссякли: с размаху бандит ткнулся головой в заполненную водой и посудой мойку. Да там и остался. Судя по судорожным подергиваниям конечностей, он бешено пытался вырваться, но полтергейст держал крепко: подрыгавшись минуту-другую, висящее вопреки всем законам физики тело затихло.
Только после этого невидимый Хруль смилостивился и приподнял его над водой. Учитывая его нездоровый вид, данного воина уже нельзя было считать полноценной боевой единицей. Я переключил внимание на своего пленника.
