— Что делать будем?
— Для начала посмотрим, что там. Пошли! — Семен крадучись пошел вокруг валуна.
В соответствии с боевым расписанием, я прикрывал его тылы.
Обойдя камень, лейтенант осторожно выглянул за его край. И тут же отпрянул обратно:
— Тут они. Метров десять.
Я тоже посмотрел. У костра, разожженного у самого входа в небольшой грот (или пещеру?), сидели двое. Лицом ко мне — Мария Глебовна. Вид у нее был совершенно счастливый: радостно улыбаясь, она что-то говорила своему собеседнику.
А тот сидел ко мне спиной и загораживал собой пламя. Отчего вся его сгорбленная фигура казалась невероятно большой и зловещей. А может, и была такой на самом деле.
Я отполз обратно за камень и уселся рядом с лейтенантом:
— И что дальше?
Тот пожал плечами:
— А… его знает! Брать надо!
— Извиняюсь за нескромный вопрос: а за что? Сидят двое, беседуют, законов не нарушают. За что их брать-то?
— «За что, за что»! — передразнил меня Семен. — За …опу! Если это не наш клиент — извинимся и отпустим. А если наш — то другого такого шанса может и не представиться.
— А как ты поймешь, наш он или не наш? — не отставал я.
— Того я узнаю. Я же его лицо видел, забыл? Хоть и прозрачное, но, думаю, не ошибусь.
— Ну, тебе виднее. Я что должен делать?
— Не высовываться! — лаконично обрисовал круг моих обязанностей лейтенант и, вытащив пистолет, щелкнул предохранителем. — Я пошел.
Не успел я ничего ответить, как Семен одним прыжком выскочил из-за камня и рявкнул:
— Руки вверх! Оставаться на месте!
Мария Глебовна взвизгнула и вздернула руки. Даже в полумраке было видно, как побелело ее лицо. А вот ее спутник повел себя неправильно: он втянул голову в плечи, сжался в комок, но рук не поднял.
— Повторяю: руки вверх! Всех касается! — спокойно произнес лейтенант, держа на мушке сгорбленную спину мужчины.
Тот наконец внял разумному совету и неохотно поднял руки.
— Молодцы. А теперь очень медленно повернуться ко мне. Без глупостей и резких движений!
Акушерка молча открывала рот, переводя изумленный взгляд с Семена на меня, но не могла произнести ни слова. А ее загадочный приятель медленно начал поворачиваться. Рука с пистолетом у лейтенанта заметно напряглась.
— Михалыч, ты чего? Док, и ты здесь? — знакомым голосом поинтересовался задержанный. Поскольку он стоял спиной к огню, лица его видно не было.
— Кешка?! — хором изумились мы с Семеном.
— Ну да, — пожал плечами мой водитель. — А вы-то здесь откуда?
Семен смущенно кашлянул, но пистолет не убрал:
— Давай-ка сначала вы объясните нам, что тут делаете в это время!
Мария Глебовна из мертвенно-бледной мгновенно стала пунцовой. Кешкино лицо по-прежнему пряталось в тени, но, судя по тому, как он потупился, можно было догадаться о его окраске.
— Михалыч, ты, конечно, извини, но тебе-то какое дело? — тихо поинтересовался он.
— Я тебе потом объясню, какое мне дело. Поверь, есть причины спрашивать, — ледяным тоном заявил лейтенант.
— Ты бы хоть пушку-то убрал.
— Иннокентий, хватит болтать не по существу. Отвечай на вопрос! — прикрикнул на него участковый.
Ответить Кешка не успел. Мария Глебовна решительно подошла к нему сзади, обняла за плечи и громко, вызывающе заявила:
— Сами-то не поняли? Любовь у нас!
— Ага. Любовь, — тихо подтвердил Кешка.
Семен крякнул и опустил пистолет. Я устало опустился на холодный камень. Вот уж воистину — самые сложные вопросы имеют самые простые ответы!
— Михалыч, ты это… ты только никому не треплись, ладно? Док, и ты тоже. Я вас очень прошу! — голос у Кешки был потерянный.
— Мы просим! — поправила его акушерка. — Сами понимаете, деревня у нас маленькая, чуть что — слухи побегут, не остановишь. А нам этого не надо.
— Да не бойтесь вы. Ничего и никому мы не расскажем! — смущенно пообещал лейтенант, засовывая пистолет в кобуру. — Верно, Палыч?
— Конечно! — подтвердил я и неожиданно для самого себя ляпнул: — А лопата вам зачем?
— Чего? — оторопело переспросил Семен.
Я молча показал рукой на вход в пещеру. Там, аккуратно прислоненная к каменному «косяку», стояла лопата. Обыкновенная, штыковая. Совершенно обычная вещь на любом огороде — и вовсе неуместная здесь, на пустынном островке посреди большого озера.
Любовники-отшельники в замешательстве переглянулись.
— И в самом деле! Зачем вам лопата? — заинтересовался лейтенант.
Первой пришла в себя Мария Глебовна.
— Кешик клад ищет. А я ему помогаю, — как-то буднично сообщила она.
Я заерзал на своем камне. Вечер удался на все сто! Ловили маньяка-убийцу со сверхъестественными способностями, а поймали влюбленную парочку кладоискателей.
— Кла-ад?! — протянул Семен. — А он здесь есть?
— Должен быть! Мне дед еще рассказывал, когда живой был. И карту рисовал! — уверенно заявил Кешка.
— А кто у нас дед? — вяло поинтересовался я.
— А дед у меня героический был. Он в этих местах в гражданскую воевал. Атамана Тутова по степям гонял. Клад-то как раз его. Тутовский.
— И что, атаман здесь его и зарыл? На острове? — недоверчиво спросил лейтенант.
— Семен, ты чего, с елки упал?! Какой остров? — возмутился Кешка. — Тогда еще озера и в помине не было! А острова — это холмы бывшие. Вот на этом-то холме, в пещере, Тутов клад и зарыл, когда его красные прижали.
— Да, как-то я про озеро забыл… — смутился участковый.
— И как успехи? Нашел что-нибудь? — спросил я кладоискателя.
Тот понурился:
— Не успел…
— То есть?
— Да вот, облом вышел: неделю целую копал, ямища получилась — будь здоров! А сегодня приплыл, в пещеру захожу: а в яме — вода до краев. Затопило! — скорбно поведал нам Кешка.
— А откуда вода-то?
— Как это — «откуда»? Из озера, само собой. Видно, я под самый берег подкопался, вот и прорвало.
Лейтенант решительно направился ко входу в пещеру:
— Ладно, авантюрист, показывай, чего нарыл. Раз уж мы тут. Да и поплывем обратно, пожалуй.
— Да чего там показывать! — скорбно махнул рукой Кеша. — Залило все.
Однако взял лопату, включил фонарь и первым вошел в темноту.
— Палыч, ты идешь? — Семен выжидательно посмотрел на меня.
Я колебался. С детства я почему-то недолюбливал всякого рода дырки в земле, начиная от погребов и подвалов и заканчивая пещерами. Причем, что характерно, никакой почвы для этой нелюбви не было. Просто не любил, и все.
А кроме того, меня сильно смущал огромный валун, нависший над самым входом в пещеру. По всем законам физики он давно должен был упасть. И, если не упал до сих пор, то вероятность того, что он грохнется в любой последующий момент времени, повышалась на глазах.
