— Что за…? — Зазубренная щепка засела под кожей.
Точно в полусне, Джулс повторил жест ящера.
Крупная удача, что никто никогда не пронюхает, как Мастер Тени ухитрился так опростоволоситься! Абориген катался по земле и хохотал.
— Не смешно!
Красный от смущения, Джулиус выбросил аккуратно перебинтованную корягу и обернулся. Руфус лежал далеко позади, все такой же безучастный. Повторив процедуру с настоящим пациентом, Коллоу пересчитал бинты, проверил пульс мальчишки и только после этого продолжил движение.
— Стыд и позор, — бормотал он себе под нос.
Радовало одно: прихваченное по ошибке бревно не имело отношения к местной флоре, а значит, оставалось недолго.
* * *
Терпкий запах сырого дерева щекотал ноздри, а сквозь дырявую крышу подмигивала свежая зелень. Она дразнила мягким шелестом и совершенно сбивала с толку. Тем более что сделать это было совсем не сложно. Руф не узнавал место, в котором очнулся. И даже не пытался представлять, как попал сюда.
Он обвел взглядом серые дощатые стены. Изнутри все напоминало детский штаб или крошечный сарай. Дрожащей рукой Тангл попробовал свое лицо и с удивлением обнаружил на нем бороду и усы.
Когда Руф попробовал приподняться, острая боль зигзагом метнулась по телу. В памяти всплыло все: и уничтоженный модуль, и могила Люси Смит, и лужа грязи, и шипы…
«Если бы меня спасла Хэвэн Харпер, стала бы она тащиться в точку сбора? Она бы скорее поспешила выбраться», — вяло размышлял Руф. Он ощупал ароматный сверток под головой и вытянул оттуда длинный-предлинный рукав. Сделав над собой усилие, Тангл сел, чтобы изучить обстановку подробнее. Бережно наложенные повязки не мешали. Никакой музыки он не слышал, вернее, ее заглушал шум крон.
Открытия сыпались одно за другим. Помимо безразмерной рубашки, набитой сухой травой, постель состояла из двух мантий Танцоров. На своей Руф лежал, но та, что служила одеялом, казалась широкой, как парус. В углу сиротливо притаились сапоги. Даже не так… Сапожищи! А в довершение картины Тангл сообразил, что не помнит, куда делись его собственная рубашка и брюки.
Утопая в чужой мантии, Руф неуклюже встал на четвереньки. К боли привыкнуть нельзя. Ее можно только перетерпеть. Руфус стиснул зубы.
Встать получилось не сразу. Низкий шершавый потолок не позволял выпрямиться, но так было даже лучше. Мысли наползали друг на друга яркими жуками, соскальзывали, опрокидывались и беспомощно сучили тонкими ножками. По стеночке Тангл подкрался к брошенным без присмотра сапогам и с интересом подставил рядом босую ступню. При желании он сумел бы поместиться в голенище обеими ногами, а в сам сапог засунуть локоть, еще бы место осталось. Тут бы в мозгу что-то щелкнуло, но Руф пошатнулся и чудом удержался в вертикальном положении.
Следующим открытием стал сосущий голод. С тем же успехом Тангла могло шатать не от ран, а от него. Яркий проем без двери тянул магнитом. За ним колыхались пушистые кусты. Едва перебирая ногами, Руф двинулся на свет.
Пол оборвался слишком неожиданно. Руфус не вскрикнул. Он просто рухнул в никуда, как мешок с песком. Падение прекратилось высоко над землей. Танцора отнесло обратно в ветхий домик.
Тангл опять очутился на травяной постели, а через мгновение выход загородил силуэт, выпиленный лучами солнца. Навалилась чугунная усталость, как молотом по макушке.
— Почти соорудил дверь, — посетовал знакомый голос. — Чего тебе неймется?
Ловкие холодные руки уложили Руфуса и запеленали мантией. Складывалось впечатление, что Тангл не весит ничего, так просто управлялся с ним нежданный спаситель.
Руфус хотел попросить не оставлять его одного, но прошептал лишь «…не уходи». Мир погас.
Текучее забытье как рваная тряпка. Каждый раз, приходя в сознание, Руф старался зацепиться за реальность как можно крепче. Он выхватывал звуки, запахи, шорохи, запирая их в воображаемый сундук под ребрами.
С потолка сыпалась труха. Руфус оглушительно чихнул, и кто-то на крыше рассмеялся. В дыре мелькнул подбородок. Снова труха и снова смех.
— Я не нарочно. — В бреши появилось лицо.
— Сэр?! — изумленный Тангл предпринял попытку подняться.
— Лежи смирно, — попросил Коллоу. — Тебе лучше?
— Не знаю, — отозвался Руф.
Серая пустота длилась не то секунду, не то вечность.
— Попробуй поесть, — уговаривал Древний, помогая Руфусу сесть в постели. — У тебя получится. Куда своими руками? Ну-ка!
Почти не соленая похлебка напоминала жидкий пряный сыр. От нее в животе сделалось приятно и тепло. Сытого Тангла моментально начало клонить в сон. Однако Руф отчаянно сопротивлялся. У него имелся один крайне важный вопрос:
— Почему? — стараясь поймать Сэра Коллоу в прицел распадающегося взгляда, выдохнул Тангл.
— Шутники должны помогать друг другу, — улыбнулся Древний и растворился в мареве.
Очнулся Руф глубокой ночью в полной темноте. Кристально чистое сознание несказанно осчастливило. Руфус потрогал свои раны и почти ничего не почувствовал!
— Сэр. Сэр! — позвал он.
— Что стряслось? — Джулс едва успел задремать.
— Мне лучше! — объявил мальчишка.
«Вот болван», — подумал Коллоу, а вслух добавил как можно мягче: — «Рад за тебя». Чтобы избежать продолжения диалога, Джулиус отвернулся лицом к стене.
Руфуса же буквально распирало. Желание немедленно поделиться всеми ощущениями не давало покоя. Он взглянул на покачивающийся бок и вдруг сообразил, что сам-то Мастер лежит на досках! Если для Тангла новое пристанище тесновато, то для громадного Коллоу это — скворечник.
— Простите меня, Сэр, — пролепетал Руф.
Он поспешил укрыть начальника его собственной мантией.
— Ползи на место, — приказал тот.
— Я… мне так неловко, — мямлил Руфус. — Спасибо…
— Отползи, — терпеливо повторил Коллоу. — И не говори в мою сторону. Впечатление такое, что кто-то почистил зубы дохлым скунсом, после того как съел потные носки. Как маленький, честное слово.
Руф пристыжено вернулся куда велено.
— Не бери в голову, — виновато произнес Джулс. — Лучшее, что ты способен сделать для меня сейчас, поскорее поправиться.
Он снова укутал беспокойного мальчишку и свернулся рядом, обняв сапоги.
Руфус не сомкнул глаз. Он прислушивался, как дышит Древний, как под ним скрипит пол, как за пределами домика шелестит листва. Жизнь, начавшаяся заново, завораживала и восхищала. Руф не верил, что ответ Коллоу о шутниках не пригрезился. Такие далекие и такие одинаковые антропоморфы, картинка госпожи Шпильки в ее книге, — теперь сходство с Древним было почти очевидным. Время меняет людей внешне и внутренне, но как допустить, что легендарный Танцор, Мастер Тени, человек, который вызывает трепет, мог дразнить горгулий и вообще совершить все то, что описано в Томе Непослушания?
«Это получается, что Леди Корникс — Шпилька?», — осенило Тангла. Он до рассвета перебирал в уме все, что знал о Коллоу: слухи, исторические факты, догадки. От самых абсурдных до вполне правдоподобных. Например то, что Мастер Тени никогда не был женат — факт, что горячо любил свою воспитанницу — слух, а то, что Шпилька никогда бы не потерпела рядом с Шутником другую женщину — свежая догадка.
Спал Коллоу беспокойно: ворчал, как пес, щелкал зубами, наконец перевернулся на спину и, сам того не замечая, высадил дверь, чтобы хоть как-то вытянуть ноги.
Когда-то Руфус не понимал, за что Натан так беззаветно любил своего господина. Теперь он не понимал, как сумел отнять у Коллоу Связного. Раньше Руф считал Древних снобами, что ли. Они видели все, сражались в настоящих войнах, охотились за артефактами первой эпохи, заслужили бессмертную славу. Таким не обязательно замечать копошение молодняка, решать глупые проблемы и гоняться за измельчавшими Дивными. Что там! Древние даже физически отличались от остальных поколений Теней. Они представлялись богами, статуями из чистого золота! Но вот он, Коллоу. Босой и голый по пояс, лежит на полу, плямкает, а все равно — бог, как ни крути.
Тут в прежнем отношении Танглу почудилось что-то постыдно обывательское. Как подросток не в состоянии верно оценить взрослость со своей колокольни, так и молодым Танцорам не дано понять, как ощущают мир Древние. Те, кому больше ничего не нужно доказывать. Они ничем не меряются, не выставляют себя напоказ, не требуют поклонения. Просто живут.
Где Руф слышал эту байку, не имело значения, но кто-то рассказывал, что Древние холоднее остальных Теней. Не задумываясь о возможных последствиях, Тангл деловито прикинул, в каком месте Коллоу должен быть теплым, и немедленно потянулся туда руками.
Как только ладони Руфуса коснулись кожи, старший Танцор мгновенно подскочил. Потолок затрещал и осыпал Теней трухой.
