— Я был в подавленном состоянии.
— Ах, в подавленном? Это ты-то? — Алексия так разозлилась, что начала брызгать слюной. Изогнувшись, словно изготовившаяся к прыжку кошка, она смотрела на мужа снизу вверх, что всегда казалось ей немного странным, поскольку ростом Бог ее не обидел и она привыкла возвышаться над собеседниками. Но лорд Маккон мог нависать над ней сколько угодно — ее это нисколько не трогало!
Она стала тыкать его двумя пальцами в грудь, подчеркивая свои слова:
— Ты бесчувственный, — тычок, — предатель, — тычок, — не умеющий доверять, — тычок, — грубый, — тычок, — чурбан!
Каждый тычок делал лорда Маккона смертным, но он, видимо, нисколько не возражал.
Вместо этого он схватил руку, которая тыкала его в грудь, и поднес к губам.
— Прекрасно сказано, любовь моя.
— Не подлизывайся, муж. Я еще с тобой не закончила.
Она начала тыкать его другой рукой. Лорд Маккон улыбался во весь рот — должно быть, догадалась Алексия, тому, что у нее вырвалось это «муж».
— Ты меня выгнал, не дав мне оправдаться… Не смей меня целовать! Ты даже не подумал, что это твой собственный ребенок… Прекрати сейчас же! Нет же — тебе непременно потребовалось сразу предположить самое худшее! Ты знаешь мой характер. Я никогда не смогла бы тебя предать. Если история утверждает, что какое-то событие невозможно, это еще не значит, что не бывает исключений. Исключения всегда есть. Посмотри на лорда Акелдаму — он сам исключение из всех правил. Да мне стоило только просмотреть кое-какие записи у тамплиеров, и я сразу поняла… Перестань целовать меня в шею, Коналл, я тебе серьезно говорю! Тамплиерам следовало бы больше заниматься наукой, а не бросаться с мечами на всех подряд, — она сунула руку в декольте, достала маленькую, пропахшую чесноком римскую табличку с проклятиями и сунула в лицо мужу. — Вот, смотри. Доказательство! Но тебе же было не до того, куда там! Ты же сначала делаешь, потом думаешь. И я осталась одна, без стаи.
Только тут лорду Маккону удалось вставить слово, и то лишь потому, что леди Маккон пришлось перевести дыхание.
— Я смотрю, ты сумела сколотить свою собственную стаю, дорогая. Протекторат парасоля, если можно так выразиться.
— Ха-ха, очень смешно.
Лорд Маккон наклонился к Алексии и, прежде чем она смогла возобновить свою тираду, поцеловал прямо в губы. Это был знакомый глубокий, собственнический поцелуй. Это были объятия, в которых Алексия всегда чувствовала, что, даже если ее прикосновение убивает в Коналле оборотня, он все равно способен сожрать ее живьем. Она продолжала рассеянно тыкать мужа в грудь, даже когда прильнула к нему.
Он остановился так же внезапно, как и начал.
— Фу!
— Фу? Ты целуешь меня, даже не дождавшись, когда я перестану на тебя кричать, а потом говоришь «фу»? — Алексия высвободилась одним рывком.
Коналл остановил ее вопросом:
— Алексия, дорогая, ты что, недавно ела песто?
Он стал тереть нос, будто в нем засвербело. Глаза у него начали слезиться.
Алексия засмеялась:
— И правда, у оборотней же аллергия на базилик. Видишь, как страшна моя месть?
Она могла прикоснуться к своему громадному оборотню, и аллергическая реакция, вероятно, сразу прекратилась бы, но отступила на шаг назад и смотрела, как он страдает. Забавно, что, даже будучи смертным, Коналл так отреагировал на вкус ее ужина. А потом она поняла, что смирилась и готова жить без этого вкуснейшего песто, готова простить своего мужа.
Когда-нибудь.
Коналл вновь приблизился к ней — осторожно, словно боялся спугнуть ее слишком резкими движениями.
— Давненько я не пробовал этот соус! Честно говоря, мне он никогда не казался вкусным, даже когда я был человеком. Но если тебе он правда нравится, я могу потерпеть.
— А ребенка ты тоже готов терпеть?
Муж снова обнял ее.
— Если он тебе правда нравится.
— Не будь таким язвой. Тебе он тоже понравится, вот увидишь.
Он ткнулся носом ей в шею и удовлетворенно вздохнул.
— Моя, — сказал он радостно.
Алексия смирилась со своей судьбой.
— К сожалению, мы оба твои.
— Ну тогда все в порядке.
— Это ты так думаешь, — она отстранилась и стукнула мужа по руке — просто для того, чтобы четко обозначить свою позицию. — Факт остается фактом: ты тоже принадлежишь мне! А у тебя хватило наглости вести себя так, как будто ты не мой.
Лорд Маккон кивнул. Она была права.
— Я заглажу свою вину, — и неосторожно спросил: — Что я могу для этого сделать?
Алексия задумалась.
— Я хочу иметь свой собственный эфирографический передатчик. Новой конструкции, без кристаллических клапанов.
Он кивнул.
— И несколько божьих коровок от месье Труве.
— Что?
Она сердито посмотрела на Коналла.
Он снова кивнул. Покорно.
— И новый пистолет для Флута. Хороший револьвер или еще что-нибудь, только чтобы несколькими пулями подряд мог стрелять.
— Для Флута? А он тут при чем?
Алексия скрестила руки на груди.
— Как скажешь, дорогая.
Она подумала, не попросить ли у мужа «норденфельт», но решила, что это будет немного слишком, и умерила свои запросы.
— И еще я хочу, чтобы ты научил меня стрелять.
— Алексия, ты думаешь, это подходящее занятие для женщины в твоем положении?
Снова сердитый взгляд.
Он вздохнул.
— Ла-адно, хорошо. Что-нибудь еще?
Алексия задумчиво нахмурилась.
— Пока хватит и этого, но потом я могу еще что-нибудь придумать.
Оборотень снова прижал ее к себе и стал водить руками по ее спине широкими круговыми движениями, уткнувшись носом в ее волосы.
— Так как ты думаешь, дорогая, это будет девочка или мальчик?
— Очевидно одно — это будет душекрад.
— Что?! — граф отпрянул от жены и посмотрел на нее с подозрением.
Чаннинг прервал их:
— Боюсь, нам пора.
Майор склонил голову набок, словно все еще оставался в облике волка и прислушивался к звукам погони, наставив уши.
Лорд Маккон мгновенно превратился из щедрого мужа в альфу-оборотня.
— Мы разделимся. Чаннинг, вы, мадам Лефу и Флут станете приманкой. Мадам, боюсь, вам придется надеть женское платье.
— Иногда с этим приходится мириться.
Алексия усмехнулась: и над недовольством мадам Лефу, и над самой мыслью, что кто-то способен их перепутать друг с другом.
— Я бы рекомендовала еще накладные подушки, — предложила она, слегка выпятив грудь, — и выпадение волос.
Изобретательница хмуро поглядела на нее.
— Я прекрасно понимаю, насколько мы несхожи внешне, могу вас уверить.
Алексия подавила улыбку и повернулась к мужу.
— Ты хочешь отправить их по суше?
Лорд Маккон кивнул и перевел взгляд на часовщика:
— Месье?..
— Труве, — тут же подсказала ему жена.
Часовщик подмигнул им обоим.
— Думаю, я отправлюсь домой. Может, кто-то захочет сопровождать меня, пока нам по пути?
Чаннинг и мадам Лефу кивнули. Флут, как всегда, очень скупо отреагировал на такой поворот событий. Но Алексии показалось, что она заметила в его глазах довольный блеск.
Месье Труве повернулся к Алексии, взял ее руку и галантно поцеловал. Его усы щекотали кожу.
— Было очень приятно познакомиться с вами, леди Маккон. Очень, очень приятно.
Коналл бросил на него возмущенный взгляд:
— Вы говорите о моей жене, так?
Француз не удостоил лорда Маккона вниманием, что сделало его еще симпатичнее в глазах Алексии.
— И мне тоже, месье Труве. Нам непременно нужно продолжить наше знакомство когда-нибудь в недалеком будущем.
— Полностью согласен.
Алексия вновь повернулась к мужу, который что-то тихонько бормотал себе под нос.
— А мы отправимся морем? — Альфа Вулси кивнул. — Хорошо, — усмехнулась она. — Ты будешь только мой. Мне еще есть за что на тебя покричать.
— А я тут подумал, что у нас ведь должен быть медовый месяц.
— A y оборотней это выражение означает то же самое?
— Очень смешно, женушка.
