- А… что писать в заявлении? – смиренно спросил Сергей.
- Отупел на американских харчах, элементарных вещей не помнишь, - презрительно ответила Главная. – Пиши. Диктовать буду быстро. Времени мало.
- Эм… А можно ручку? – еле слышно выдавил Сергей.
- Господи, пошли мне терпения, - схватилась за голову начальница. – Ну просто мечтаю о пенсии.
С грехом пополам, едва успевая за диктовкой, Сергей справился с заявлением. Уходя, вид имел, как и положено, придурковатый. Пятясь, вышел из кабинета и тут же врезался во что-то мягкое. Что-то мягкое издало возглас «обожемой!» и, трансформировавшись в твердый острый локоть, ткнуло Сергея в бок, причем весьма болезненно.
- Назаров? – хорошенькая блондинка едва не потеряла челюсть, когда увидела, кто перед ней.
- Э… привет, - улыбнулся Сергей как можно дружелюбнее.
- Привет? – подозрительно переспросила блондинка. – И это все, что ты можешь мне сказать?
- Ты же понимаешь, я только что вышел отсюда, - Сергей многозначительно потыкал пальцем в сторону двести девятого.
- Ты даже не извинишься? – холодно произнесла блондинка.
- Извини, - послушно сказал Сергей.
- Дурак, - вздохнула блондинка. – Уйди с глаз моих.
То ли бывшая девушка, то ли лучшая подруга бывшей девушки, то ли коллега, на которую свалилась вся работа, когда настоящий Назаров отбыл в Штаты. Это ему только предстоит узнать. Сердито частя каблучками, блондинка скрылась за одной из дверей, которые усеивали длинные стены нескончаемого коридора НИИ.
Теперь надо идти на рабочее место. И снова страх, уже было отступивший, стал подниматься холодной волной. Сергей любил химию еще меньше, чем физику. По физике у него был крепкий, уверенный трояк. По химии – где-то минус двести восемнадцать. Судя по всему, Назаров был звездой НИИ. От него ждут сейчас чего-то эдакого. Сергею стало страшно, что он не справится с заданием Светлого.
Он вспомнил, как Светлый говорил: «Душа продолжает жить после смерти». А значит, неважно, что умерла бренная оболочка, известная как Сергей Лавров. Пока он осознает себя, помнит свою прошлую жизнь, выполняет задания – он жив. Его жизнь продолжается, хотя и немного странным образом. Поэтому все его страхи по-прежнему с ним. Но ведь не только страхи? Ведь и хорошие воспоминания тоже никуда не делись. Как только он об этом подумал, уверенности в нем прибавилось. В детстве он любил играть в разведчиков. Вот и надо представить, что это только очередная игра.
Артур вошел в здание школы за три минуты до звонка. Нужный кабинет он отыскал без труда, по дороге туда с ним постоянно здоровались какие-то другие учителя, а вернее, учительницы. Мужчин не наблюдалось.
Первыми у него были семиклассники. При виде галдящей толпы подростков он укрепился в своем решении, придуманный им пять минут назад план показался почти гениальным. Артур порылся в стопках бумаг на своем столе, поочередно открыл ящики и нашел все-таки то, что искал.
- Сегодня у нас самостоятельная работа, - объявил он притихшему классу. – Я раздам карточки с заданием. Приготовьте двойные листочки, учебники закрыть.
Дети издали тяжкий вздох и завозились, выполняя требования учителя. Вот и хорошо. Вот и замечательно. Посидят тихо, не будут мучить.
За пару минут до звонка Артур велел сдать работы ему на стол. Со следующим классом он проделал то же самое. Нужный ему 11 «А» пришел последним. Для одиннадцатого класса выглядели они как-то слишком взросло. Умело, по-взрослому накрашенные девушки, уверенные и даже немного развязные парни – где тоненькие шейки? Где неловкие взгляды? Где юность и наивность? Артур был неприятно удивлен. Их трудно было назвать детьми.
- Самостоятельная работа, - объявил он по привычке.
- У меня освобождение от физики! – выкрикнул кто-то. Грянул смех.
- А у меня ручки нет!
- А я…
Подростки принялись упражняться в остроумии. Артур не сразу понял, как их остановить. Но потом до него дошло, что учитель все-таки он.
- Тихо! – скомандовал Кривошапкин. – У кого нет ручки, пишет карандашом. Нет карандаша – получает двойку. У кого освобождение от физики, пусть предъявит. Не предъявит – пойдет к директору. Что там еще? Понос? Недержание мочи? Не выспались? Ваши проблемы, мои дорогие. Дмитриев раздаст задания.
Из-за второй парты вылез симпатичный паренек среднего роста. Артур внимательно смотрел на него, чтобы запомнить. Светло-русые волосы, серо-голубые глаза, в ухе какая-то фигня непонятная. Тоннель, кажется, это называется? Слава богу, не такой, от взгляда на который с души воротит, а совсем маленький и аккуратный. Синие джинсы, черный джемпер. Взгляд открытый и спокойный. В целом, Илья произвел на него хорошее впечатление. Весь его внешний вид словно говорил – мальчик из благополучной семьи. Теперь надо попытаться установить контакт с ним и уберечь от похищения.
Илья написал работу очень быстро. Впрочем, этого следовало ожидать. И что теперь? Отпустить? Или попросить досидеть до конца урока? Или дать другое задание? Артур был в растерянности. Не успел он еще ничего придумать, как Илья взял рюкзак и пошел к выходу. Н-да, установил контакт, ничего не скажешь. Первый день прошел зря. Ладно, если завтра другие классы, не те, что были сегодня, он опять устроит день самостоятельных работ. А там видно будет.
Неожиданно Артуру стало интересно выполнять задание. Приехал в Новосибирск он в паршивом настроении, ненавидя весь белый свет. Кривошапкин бесился от того, что ему была уготована участь еще неизвестно сколько болтаться между небом и землей. Он решил, что не будет играть роль учителя, но потом все-таки согласился с волей Светлого. Наверное, потому, что он осознал, что может подвести Вику и Сергея.
А еще оттого, что все равно никуда ему не деться. Светлый найдет способ его достать. У кого власть, тот и музыку заказывает. Артур находился в зависимом положении – именно это его так и раздражало. Он, привыкший сам рулить собственной жизнью и незаметно манипулировать теми, кто рядом, и вдруг – оказался по другую сторону барьера.
Звонок прозвенел так неожиданно, что Артур, поглощенный своими мыслями, даже вздрогнул. Вернувшись к реальности, он увидел, что к его столу уже потянулась вереница учеников с работами в руках. Ну что ж. Он выжил. Это оказалось не слишком сложно. Теперь надо выбраться из школы, чтобы, не дай Бог, не пришлось общаться с кем-то из учителей.
...Вика сидела на лавочке, которая стояла прямо напротив школьных ворот, курила одну сигарету за другой и чуть не пропустила Илью. Наконец, он вышел. Вика сразу его узнала по фотографии – у нее была хорошая память на лица. Когда Илья ушел достаточно далеко, Вика взяла байк и пошла следом, стараясь не терять его из виду. Так они дошли до автобусной остановки. Дмитриев почти сразу сел в какую-то маршрутку, Вика на мотоцикле последовала за ней.
Путь был близкий, всего четыре остановки. Когда он вошел в подъезд кирпичной пятиэтажки, она успокоилась – все, объект дома. Наверняка у нее есть хотя бы час времени, чтобы перекусить. Вряд ли он прямо сейчас куда-то сорвется. Скорее всего, он тоже не прочь пообедать.
Ей пришлось долго сидеть у школы, она замерзла и проголодалась. На первом этаже соседнего дома был небольшой круглосуточный магазинчик. Вика убедилась, что из окна магазина хорошо просматривается двор, и если Илье приспичит куда-то пойти, она его заметит. Купив пару слоек и стаканчик растворимого кофе, она пристроилась у окна, разглядывая изрисованную дверь подъезда, за которой десять минут назад скрылся Илья. Теперь ей предстоит нести тут вахту до тех пор, пока не придут его родители. Это еще часа четыре, не меньше. Да, завтра надо будет это учесть и одеться потеплее.
- Девушка, вы уже тут три часа стоите и ничего не покупаете, - раздался сердитый и ужасно неприятный голос. Вика громко вздохнула. Сейчас попрут отсюда.
- Я жду родителей. Ключи дома забыла. На улице холодно очень, - обернувшись, сказала она спокойно, вложив в голос побольше дружелюбия и немножко просительности.
- Это не мои проблемы, - резко заявил обладатель неприятного голоса – небольшого роста плюгавый мужичок в форме охранника. Очевидно, формы на его габариты просто не нашлось, поэтому он выглядел комично, словно малыш в одежде старшего брата.
- Книгу жалоб и предложений можно? – приподняла вопросительно брови Вика.
- Чеши отсюда, эмо, - сморщил нос охранник.
- Попрошу без оскорблений! Я не эмо. Это во-первых. А во-вторых, если вы не предоставите мне книгу жалоб, я завтра приду сюда с родителями. И если книгу жалоб не предоставят им, я вашему магазину не завидую, моя мама адвокат, чтоб вы знали. А в-третьих, так и быть, отвечу любезностью на любезность – я-то могу накраситься и юбочку надеть, сразу буду красавицей. А вот ты, малыш, уже не вырастешь. И твой дружок тоже, - выдала всю тираду на одном дыхании Вика, рассерженно развернулась на каблуках и выбежала из магазина, забыв о книге жалоб и предложений.
