Дверь за их спинами пропала, но распахнулась в противоположном конце комнаты. Корникс бесшумно вплыла в лучи света. Она двигалась медленно, словно нарочно отодвигая момент истины. Наконец, Тень приблизилась к каталке вплотную и осторожно приподняла простыню. На мгновение Никс переменилась в лице. Неподдельное смятение и ужас не спутать ни с чем. Взяв себя в руки, Тень достала сигареты и покинула бокс.
— Твоя очередь, — мальчишка картинно указал на каталку. — Иди, раз уверен, что сильный духом.
Босые ступни гулко шлепали по холодному скользкому полу. Запоздалый страх стиснул горло. Сейчас Джулс ощущал себя ребенком, попавшим в жуткий сон, но отступить означало признать поражение. Свет моргнул.
Резко выдохнув, Джулиус одним движением сдернул простыню и обмер. Останки на каталке явно принадлежали человеку, только узнать его в почти плоском, бесформенном мешке удалось не сразу.
— Это Виатрикс? — Голос напоминал жалобный писк.
— Более-менее, — кивнул Сириус. — Ничего целого, кроме кожи. Ее бережно и медленно перемололи изнутри. Живьем. В закрытом режимном учреждении, в изолированном помещении под охраной.
— Это же не Фолия? Одних глазок-шпионов на такое недостаточно. — Коллоу дрожащими руками вернул простыню на место.
— Не Фолия, но мыслишь в нужном направлении, — согласился мальчишка. — Хитрец ближе, чем мы думали. Никс соображает быстрее. Пошли отсюда. Я замерз.
Комната истончилась, сменившись любимым пляжем, но даже здесь Джулс больше не чувствовал покоя.
— Когда ты уже усвоишь урок? — мечтательно произнес Сириус, растягиваясь на песке. — Если бежать вперед в темноте, можно крепко удариться головой.
— Представляешь, а мне стало легче, — вдруг осознал Джулиус. — Да, я встревожен, но…
— Встревожен? — рассмеялся вредный мальчишка. — Тебя трясет!
— Пускай, — возразил Джулс. — Зато у меня есть время все обдумать.
— Тогда держи в голове тот факт, что любимое занятие Хитреца — дурачить. — Он посерьезнел. — Такой способен пожертвовать здравым смыслом ради риска — единственное на чем Хитрец может проколоться. Когда его игра сама дойдет до кульминации, она вынудит раскрыться.
— Ты боишься Хитреца? — прямо спросил Коллоу.
— Да, — твердо ответил Сириус. — Как боятся фактора «х», который непременно повлияет на общую картину. Его нельзя контролировать, нельзя предугадать его действия, даже нащупать его сознание невозможно. Пробовал. О мотивах Хитреца мы тоже ничего не знаем. Есть чего испугаться.
На горизонте медленно поднималось солнце, окрашивая облачка спелым золотом. Джулиус укутал ноги песком, как теплым пледом, почти по колено. Рой мыслей мешал сосредоточиться на чем-нибудь конкретном. Все честно. На месте Никс он сам бы себе ничего не сказал. Если отталкиваться от того, что Первые Рыцари черпали силу из страданий своих жертв, Хитрец сейчас самый могущественный из всех. Такому ничего не стоит выследить и убить любого Танцора. Даже они с Корникс дети по сравнению с Хитрецом.
— А не мог он заставить Виатрикс напасть на Эмьюз? — По спине скользнул холодок.
— Посмотри правде в глаза, — улыбнулся Сириус. — Та женщина и была с большим приветом. Воспоминания Маркуса яркое тому доказательство. Ты их прячешь от себя, но не от меня. Эмьюз просто оказалась не в том месте не в то время. Назови другую причину.
— Убийство крайне жестокое. — Джулс не чувствовал уверенности, оттого цедил слова по капле. — Нечто личное? Месть?
— Именно поэтому я не мечусь в панике. — Мальчишка заправил волосы за ухо. — Мне действительно кажется, что Хитрец вот так странно «отомстил» за нашу девочку. Это опять же никак не характеризует его мотивы, но позволяет сделать вывод.
Он многозначительно поднял вверх указательный палец.
— Сторону Хитрец выбрал верно.
* * *
Низкое небо, затянутое тяжелыми тучами, льнуло к земле. Напряжение накрыло округу душным колпаком. Камни аббатства едва не гудели, а воздух кипел от взглядов наблюдателей. Монахи и послушники маленькими группками покидали основное здание. Полные смятения глаза, гнетущее безмолвие и мучительное ожидание развязки.
— Сэр, что планирует Орден? — нарушил тишину Клаус.
— Планирование — недоступная роскошь при недостатке времени, — усмехнулся Хьорт. — Задача: с минимальными потерями произвести арест подозреваемого в двойном убийстве. Тени заблокируют все входы и выходы. Субъект опасен. Стоит упоминать, что он успешно обманул наблюдателей? По их данным, ваш труп и мужчина в башне — одно лицо. Даже с привлечением сложной техники, в которой мы ничего не поймем, разницы не видно.
— Идеальный антропоморф? — Сказал первое, что пришло в голову.
— Ты не самый умный, — фыркнул Танцор. — С чем мы столкнемся, неизвестно. Неучтенных морфов нет.
— Тщеславие погубило многих. — Знакомый голос заставил Вильгельма и Клауса вздрогнуть. — И нам оно чести не делает.
Громадная леди Корникс появилась из ниоткуда — бесшумно, как призрак. Мальчишка не рассчитывал встретить ее так скоро. Чувство вины застряло между ребер. Клаус крепко зажмурился. Внутренности перемешались. Стоило немалых трудов взять себя в руки.
— Это передал твой дедушка. — Тень протянула Клаусу зачарованную болванку. — Надеюсь, не пригодится. Вильгельм, что там творится?
— Самозванца почти вывели на точку, — сообщил Хьорт. — Тупиковая комната, есть окно, но слишком высоко для побега. Дороти страхует аббата. Она даст мне последний отсчет, и парень тут же перебросит нас.
Сердце оборвалось. Танцоры словно не хотели понять, что Клаус всего лишь мальчишка. Они не сомневались… или делали вид, что не сомневаются в нем. Слепая паника стремительно подступала к горлу. «Куда перебросит?!», — колотилось в висках. Он и карты-то внутренних помещений не видел никогда! «Хорошо если просто промахнусь», — думал бедняга. — «А если впечатаю всех в стену?».
Волнение нарастало. Мальчишка чувствовал себя приговоренным к смерти. Хуже всего, что ему не хватало смелости открыть рот и внятно заявить о своих опасениях. Или это опять глупое детское самолюбие так не к месту вмешалось?
Время тянулось чудовищно медленно. Тени перекидывались короткими репликами, похожими на секретный код. Вроде и слова знакомые, но смысл постоянно ускользал. Клаус тупел на глазах. Он в подробностях изучил все до единой царапины на серых камнях и пересчитал бурые травинки, торчавшие под ногами.
«Возможно, сегодня ты умрешь», — вдруг очнулся внутренний голос. Захотелось достать зеркальце, вызвать Би и спросить у нее наверняка. «Ничего с мной не случится», — как можно убедительнее сказал себе мальчишка. — «Во-первых, я не растяпа. Во-вторых, я не один».
Он поднял голову.
— Дот выдернет аббата сюда, — подытожил Вильгельм. — Минута.
Тяжелая ладонь леди Корникс опустилась Клаусу на плечо. Ноги подкашивались. Вероятно, оттого, что эффективность двух Танцоров зависела сейчас от него. И еще каких Танцоров! Без иллюзий, эта парочка сумела бы превратить аббатство в руины в мгновение ока.
Беспорядочное мельтешение взглядов наблюдателей внезапно прекратилось. Они точно выстроились в линию, образуя незримый коридор. Если раньше и возникали справедливые сомнений относительно роли сопливого мальчишки в серьезной операции Ордена, то тут они сошли на нет. Только Клаус мог безошибочно воспользоваться протоптанной наблюдателями дорожкой. Он широко улыбнулся.
— Десять секунд, — бесстрастно произнес Вильгельм. — Девять. Восемь. Семь.
Клаус накрыл ладонь леди Корникс своей и взял Хьорта за руку. Никаких вспышек. Слишком короткая дистанция. Просто сменились декорации. Коридор, дверной проем, а за ним длинная комната.
Мужчина у окна с нескрываемым интересом обернулся.
— Господа Рыцари, какая встреча!
— Именем Очевидца, приказываю сдаться, — объявил Вильгельм.
— Так сразу? — преступник приподнял бровь. — А знаете? Я подумаю.
Он казался безмятежным и преисполненным собственного достоинства. Если дивный и боялся, то никак не проявлял этого.
— У нас же бездна времени. — Мужчина развел руками, демонстрируя открытые ладони. — Здание оцеплено, люди эвакуированы, аббат спасен. Я загнан в угол.
Преступник шагнул вперед.
— Не вынуждайте применять силу, — попросил Хьорт.
— Силу? Это ж как вы меня боитесь. — Наглец укоризненно покачал головой. — Зря. Я не страшный. А вот… они…
Четверо монахов выросли между Танцорами и преступником. Бессмысленные выражения на каменных лицах, пустые глаза. Пожилые почтенные мужчины сжимали оружие, не отдавая себе отчета.
— Мясо, фас, — лениво бросил самозванец.
В мозгу у Клауса что-то заклинило. Мальчишка не слышал ни команд Теней, ни своего собственного голоса. Тело двигалось так, словно именно этому обучалось с самого рождения. «Простите, отче», — мелькнуло в сознании, когда Клаус одним ударом сбил с ног седого старичка. Мальчишка успел оттолкнуть руку с палочкой так, чтобы огненный шар угодил в потолок, а не Хьорту в грудь.
