— Мясо, фас, — лениво бросил самозванец.
В мозгу у Клауса что-то заклинило. Мальчишка не слышал ни команд Теней, ни своего собственного голоса. Тело двигалось так, словно именно этому обучалось с самого рождения. «Простите, отче», — мелькнуло в сознании, когда Клаус одним ударом сбил с ног седого старичка. Мальчишка успел оттолкнуть руку с палочкой так, чтобы огненный шар угодил в потолок, а не Хьорту в грудь.
Окно разбилось в дребезги и разлетелось на миллион звенящих осколков! Проклятый самозванец ухнул с подоконника вниз вместе с тяжелой рамой. Несколько секунд тишины и гулкий удар.
Никто не останавливал. Клаус, пошатываясь, миновал монахов, застывших в неестественных позах, словно скрученных невидимыми путами. Под подошвами скрежетали и потрескивали мелкие стекляшки. Мальчишка взглянул вниз. Встречный ветер, пахнущий зимой, карабкался по стене от земли. Клаус был готов к чему угодно, только не к этому…
— Тела… нет!
Вильгельм поравнялся с мальчишкой и тоже посмотрел вниз. Выпрямился, тряхнул головой и посмотрел еще раз.
— Дела… — протянул Танцор.
— … хуже не придумаешь, — закончила за него леди Корникс.
Внизу началось копошение. Тени и наблюдатели прочесывали каждую пядь в надежде найти ответ на простой вопрос: «Куда делся преступник?».
Монахи мешками повалились на пол, как только державшая их сила исчезла. С трудом верилось, что Орден потерпел поражение. Неуклюжее «мы проиграли» расползалось масляным пятном.
Мальчишка уставился на Танцоров. Он недоумевал, отчего те стоят статуями. Самолюбие требовало немедленно предпринять хоть что-нибудь. Клаус с готовностью покружил бы над аббатством, высматривая дивного, или попробовал бы вместе с наблюдателями просчитать траекторию его перехода, однако леди Корникс крепко взяла мальчишку под локоть.
— Знаешь, что странно? — Вильгельм потер лоб. — Товарищ высадил собой окно, но не осталось ни капли крови.
— Скорее, заставил стекло лопнуть, — поправила Тень. — Заметь, ни монахов, ни нас осколками не задело.
Из коридора раздались встревоженные голоса: кто-то громко возмущался наглости дивных, кто-то беспокоился о четверых несчастных, принявших бой против воли. Но никто прямо не говорил о провале. Люди заполнили комнату, как шумный цыганский табор.
— Не будем мешать. — Леди Корникс мягко подтолкнула Клауса к выходу.
Реконструкторы старательно осматривали и приводили монахов в чувства, специалисты изучали осколки. Уже никто не обращал внимания на троих неудачников, упустивших опасного преступника. Две Тени и связной покинули комнату. «Спасибо, братишка», — шепнул Хьорт и растворился в темноте.
— Отправь меня в университет, — попросила Корникс. — Крепостная стена подойдет. Надо проветриться. И судя по всему, не мне одной.
Клаус подчинился. А что ему оставалось? Не спорить же с древней Тенью? Хотя он много чего имел ей возразить. Едва ли после такого поражения Леди станет упрекать мальчишку за приключения под аббатством. Сейчас Клаусу казалось, что он сделал больше, чем все суетившиеся вокруг вместе взятые. За яростью и обидой навалился глухой ступор.
Бесцветный день черно-белым наброском врезался в память. День, когда с глаз спала сладкая пелена. Холодный ветер трепал волосы.
— Почему мы проиграли? — Клаус напряженно всматривался туда, где люди еще продолжали бороться с позорным поражением.
— Существуют только «плюс» и «минус»? — Встречный вопрос немного смутил.
Леди Корникс достала сигареты, развеяла маску и закурила.
— Не знаю, насколько это тебя ободрит, — выпустив струйку сизого дыма, продолжила она, — мы бы действительно проиграли, если бы попытались с ним сразиться. Он победил бы нас всех.
Тень протянула Клаусу пачку.
— Спасибо, у меня свои, — брякнул он. — А кто это был?
— Танцор, — отрешенно бросила Корникс.
— И вы так спокойно говорите об этом? — мальчишка побледнел.
— Я вообще ко многим вещам отношусь спокойно, — призналась Тень. — Технически он предатель. На практике — был бы врагом, мы бы тут не стояли. Технически у Ордена есть Вестник, прошедший процедуру посвящения, чтобы охотиться на предателей. На практике… это Эмьюз. Кури.
— Не поможет. — Нервный смешок вырвался сам собой.
— Зато мы знаем, как предатель оставался вне поля зрения. Высокая степень морфности многое объясняет, — она подмигнула. — Историю Ордена хорошо учил?
— Вроде да, — с опаской отозвался Клаус.
— Забудь ее немедленно, — приказала Тень. — Там процентов шестьдесят чушь собачья. Первых Рыцарей, наших героев, заманили в ловушку и замуровали заживо. Скажешь кому-нибудь — тебя засмеют. Но, увы. Вы видели мимика и дверь в катакомбах. Теперь понимаешь, что за ней? Избежали общей участи только двое. Один демонстративно уничтожил себя, а другую заперли в психушке навечно.
— Слишком много информации.
Дежурная фраза должна была остановить поток сознания собеседницы, но этого не произошло. Леди Корникс изобразила ехидную улыбку и достала вторую сигарету. Сам мальчишка боялся, что в принципе не имеет права знать таких подробностей. Желание заткнуть уши и сохранить хотя бы осколки прежнего представления о мироустройстве боролось с неистребимым любопытством.
— Информации всегда мало, приятель. — Лукавые огоньки вспыхнули в хитрых карих глазах Тени.
В голову закралась глупость: «А вот такая она действительно похожа на Шпильку из книги». Нет, Клаус прекрасно понимал, насколько все могло перемениться за века. Но если верить священному для чокнутых антропоморфов тексту, у вписавших свое имя в томик много общего.
— Не впадай в транс. — Тень звонко щелкнула пальцами прямо у мальчишки перед носом. — По официальной версии преступник, разумеется, дивный. Кому надо, будут знать правду. Обсуждать что-либо тебе позволено исключительно со мной или Сэром Коллоу. И еще. Как только Джулиус доберется сюда…
— Оторвет мне голову? — Клаус болезненно поморщился.
— Маловероятно, — отмахнулась Корникс. — Но раз так любишь додумывать за других, я промолчу. Рядом с нами тебе придется узнать много разного, что никому и не снилось. Привыкай.
Тень потушила сигарету, воровато огляделась и швырнула ее за стену подальше. Леди Корникс казалась внушительной, пугающей, но в то же время хрупкой и близкой. Расставаться совершенно не хотелось. Только достойного предлога бродить за Тенью хвостом не нашлось.
— Ты отлично сработал, — сказала на прощание она.
Клаус поплелся домой, по дороге утвердив личный способ борьбы с разочарованием. Он собирался снова взять у Бэна «Том Непослушания» и перечитать.
Глава 38. Делай, что решил
Групповая терапия приносила плоды. Коллоу с удовольствием наблюдал за быстрым выздоровлением Руфуса. Да и сам Тангл радовался каждому новому дню, приближавшему окончание карантина. Мальчишка беспрестанно благодарил Джулиуса за все подряд и улыбался, улыбался…
Ветераны джунглей поначалу чувствовали себя неуютно, посещая глухие белые боксы. Естественно, ведь для большинства эта картина воскрешала самые неприятные воспоминания. Здесь они сами когда-то пытались вернуться к нормальной жизни. Заставить замкнутых и одиноких Танцоров делиться ощущениями — непростая задача. В процессе терапии Коллоу осознал, что и им нужна помощь.
Прошедших «зеленый ад» считали странными. Часть из них даже после выздоровления продолжала страдать галлюцинациями, некоторые переставали испытывать страх в любых обстоятельствах, единицы намеренно гибли в первые месяцы после карантина. А всем поголовно не хватало настоящей опасности и… музыки.
К тому моменту, как Хэвэн смогла присоединиться к общей терапии, реконструкторы свели почти все ее татуировки. Коротенькие рыжие волосы делали Тень похожей на огненного цыпленка. Она продолжала звать Тангла «пупсик», а тот продолжал это позволять. Несмотря на чудовищную разницу в возрасте и темпераменте, Руфус и Хэвэн неплохо сошлись. Они то шутливо задирали друг друга, то искренне поддерживали.
Воля к жизни, пожалуй, главное, что на данном этапе впечатляло Коллоу в мальчишке. Чуть только Танглу сделалось полегче, он сам начал старательно делиться внутренним светом со всеми вокруг. Рядом с ним Тени охотнее раскрывались. Руф смотрел на них широко распахнутыми и по-детски наивными голубыми глазами, и самые прочные стены рушились.
Джулиусу пришлось пообещать, что с окончанием карантина встречи не прекратятся. Пусть у Танцоров не получится собираться регулярно, но хотя бы раз в месяц «клуб ветеранов джунглей» будет снова объединять их.
Сириус перестал темнить. Теперь он выкладывал все и сразу, даже то, о чем напряженно молчала Никс. Друг не сомневался относительно личности преступника из аббатства. «Очень на него похоже», — твердил он. — «Сам оставил против себя улики, чтобы посмотреть, насколько быстро Орден отреагирует».
