Я не понял. Он что, признаёт за собой вину по отношению ко мне?
Странный мир. Невероятные существа.
— Голодно, поди, у вас? — жалостливо спросил один из эльфов.
Я вздохнул и начал рассказывать.
Про то, что Подземелье — это очень голодное место. Нет, есть пещеры, где обильно плодятся съедобные мхи, съедобная плесень, съедобные грибы. Но их мало. И вокруг каждой строится свой Дом.
Мензоберран — это сообщество подобных пещер. Укреплённых от проникновения извне — да от кого угодно. Мать Пауков ограничивает взаимную вражду и желание захватить тот или иной Дом, то есть — тот или иной источник ресурсов. В первую очередь — еды.
Резня всех против всех — её помнят. У тёмных эльфов хорошая память. И первое время обитания в Подземелье известно у нас как Время Голодных Войн.
Мы выходим наружу, чтобы обдирать деревья и тащить всё содранное в наши грибницы. Тогда будет урожай грибов и мы сможем наесться.
Мы откармливаем кобольдов на съедобной плесени и едим их, кобольдов. Потому что есть плесень постоянно — это ведёт к сумасшествию.
Из глубин выходят дварфы и свирфнебли. Охотятся на мясо. На нас. Мы — на них.
— Н-да, — тихо промолвил светлый. — Когда я читал про тёмных эльфов, там было — иначе.
Странное Чело вздохнул и покачал головой. В отрицательном смысле.
— Провидец улавливает некие сведения и оформляет их в художественное произведение. При этом искажая воспринятое им. Писатели за деньги — уворовывают новую тему и громоздят вокруг неё привычное: интриги, убийства, желание «вдувания» элитным самкам, — и так далее.
Воспринимать детали как факты — ошибка.
Что надо воспринимать — мы обсуждали неоднократно. Ладно, пошли мы. У нас завтра деловая командировка в Подземелье. Когда вернёмся — обсудим. Возможно, понадобится ваша помощь. О нас — молчим. Кстати… Желание говорить о политике всё ещё есть?
Оба одновременно покачали головами. В отрицательном смысле.
— Вот и ладненько. Обсуждать политику и тихо дрочить в уголке — занятия одинаковые. Видимость удовлетворения плюс потеря времени и энергии.
Всё. Пока.
Помню, уснул сытым. Редкое и восхитительное чувство. В ладони остаток плитки. Во рту — недоеденный шоколад.
Было сладко.
Очень.
В которой открываются некоторые тайны как Подземелья, так и Над-земелья. Не сказать, чтобы так уж и много. Но на экстренную эвакуацию — хватило.
Мать Пауков ожидала нас внутри бастиона портальной пещеры. Ворота: и сюда, и отсюда, — были распахнуты. Кроме неё — никого. Ллосс сидит за столом и гоняет пальцем по его поверхности светящийся шарик. Туда — сюда. Семо — овамо. Поднимает голову, и:
— А каким образом произошло закрытие нашего общего мира? Мир-то — он большой, и намного больше, чем Подземелье?
— Ага, — отвечает он и садится напротив.
(Я скромненько так стою в сторонке).
— Сам много думал за механизм, обращался к подсознанию, чтобы оно пошуровало в ментальном плане, но единственное, что вылезало на запрос — «Кольцо Мёбиуса».
— Что это? — ровным голосом интересуется она.
Он хмыкает.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как говорится… Лента найдётся? Кусочек?
Мать Пауков разводит перед грудью руки с поставленными вертикально ладонями. Между ними образуется на глазах ленточка из паутины. С пол-локтя длины. Палец ширины.
— Сойдёт? — спрашивает она.
— Ага, — отвечает он, и: — Давай лучше ты всё сама будешь, а? Чтобы исключить всякое мошенничество? Договорились?
— Что надо делать? — спрашивает она. Без эмоций.
— Согни ленточку как бы в кольцо. Вот так. Да. А теперь — разверни один конец на сто восемьдесят градусов… Тьфу! Вот так вот — разверни! Да… Скрепить есть чем?
Она молча прикладывает один конец отрезка к другому. Те срастаются на глазах.
— Ага! — говорит он. — Теперь так: вешаешь получившуюся фигуру на пальчик левой руки. У тебя главная рука какая, правая? Обе равны? Совсем гожо. Значит, вешаешь на палец одной руки, во вторую руку берёшь кусок мела, или другого чего, — чтобы след за собой оставляло. Ну и вертишь на пальце фигуру. Одной рукой. Второй — чертишь. Когда прочертишь до начала линии, остановишь.
Закончив, Мать Пауков снова подняла глаза на Странное Чело.
— Сколько сторон у этой ленты? — спрашивает он, — этак, с ехидством.
— Две, — спокойно отвечает она.
— А чертила ты по одной? Значит, вторая чистая должна быть, да? Тогда — посмотри.
Мать Пауков посмотрела — и… Некоторое время она смотрит, не понимая, затем начинает вертеть фигуру: и так, и сяк. В конце концов, она просто размыкает фигуру, превращая её в простую ленту и снова — некоторое время смотрит то на одну сторону, то на другую… Замирая и осмысливая увиденное, смотрит.
Потом поднимает голову и, этаким странным тоном:
— Так вот как ты выглядишь, Три Плёнки…
— Чего?! — не понимает он. Потом вздыхает и говорит:
— Три Плёнки — это совершенно другой механизм действия. Это как будто ты сидишь дома, лампочка светит, ток электрический в проводах имеется, всё чин-чином. И включаешь ты телевизор, посмотреть передачу с важнейшей информацией. А он, аппарат, сволочь, не включается. Ты вынимаешь вилку из розетки, чтобы нести к телемастеру, и вдруг обнаруживаешь, что какая-то падла смазала оба контакта штепселя чем-то типа клея «Момент». Отчего на контактах образовалась плёнка диэлектрика. То есть и ток есть, и аппарат рабочий, — а хрен в грызло вместо передачи. Понятно?
Мать Пауков чуточку склонила голову и ответила приятным голосом:
— Хрен — понятно. Сволочь — понятно. В грызло — понятно. Остальное — не понятно.
— Тьфу! — говорит он и усмехается. — Ладно, даю другое сравнение. Ты капаешь яд в бокал с вином тому, кого хочешь отравить. А некий вредитель капает туда же другое вещество. И это вещество обволакивает каждую каплю яда. Да так, что яд проскакивает в рот и выходит из задницы, не прорывая этой плёнки. Так — понятнее?
— Да, — отвечает она. — Так — понятнее. А на что ты намекал, когда показал мне это дикую фигуру, которая вроде из двух сторон, а на самом деле — с одной стороной?
— Закрытие системы. Изоляция шарика нашей планеты от безграничного Космоса. Иными словами, представь себе, что кто-то так свернул пространство Подземелья так, что оно стало замкнуто само на себя, и сколько ни рой — в любую сторону, наружу ход не выроешь. Понятно?
— И внутри этого пространства можно делать всё, что угодно? — уточняет она.
— Ага, — снова отвечает он.
— И так — со всем большим миром?
— Ага. Со всем геоидом.
— Как можно плоской лентой покрыть объём?
— Тьфу ты, е…, Мать Пауков, то бишь! Я же сказал: Лента Мёбиуса — это ответ моего подсознания на запрос моего «я». На тему: на что похоже «закрытие системы». На одностороннюю плёнку. Похоже — понимаешь? Сам механизм закрытия — сложнее. Поумнеем — поймём. А пока — так, аллегорично, образно, примитивно. А как конкретно — бог весть. Сворачивание пространства во фридмон — мир в точке. Ещё как… а-а-а!..
— То есть, ты не всеведущ? — с неким удовлетворением произнесла она вслух. Как бы про себя.
— Я похож на боги или идиота? — встречно вопросил её он.
К месту разгадывания загадки Подземелья мы отправились на летающих дисках жриц. Нет, сперва Мать Пауков небрежно спросила его — как хорошо он ездит на ездовых ящерах. Он ответил, что в его мире ездовые ящеры железные и ноги у них круглые. На них — хорошо. Мать Пауков слегка задумалась и предложила единственное круглое, что у неё есть — летающий диск жриц. Он радостно согласился. Одна из жриц (они и воины молча стояли снаружи, в пещере, освободив бастион для беседы своей богини с приглашённым специалистом), — подвела, держа рукой на уровне своей груди, — скользящий по воздуху диск. Подвела и отошла. Дескать, пользуйся, гость издалека. Если сумеешь.
Гость воспользовался.
Сперва он ощупал круглое летающее со всех сторон. Потом хмыкнул, положил руку сверху… и диск жриц послушно опустился на требуемую высоту. Легко заскочил, сел сверху, скрестив ноги. Потом взялся руками за край диска, и тот послушно поднялся вверх, опустился на прежнюю высотку, потом подвигался в разные стороны. После чего Странное Чело завис в воздухе, глазами напротив глаз Матери Пауков и довольно сказал:
— Я готов.
Она только хмыкнула, села как он на другой диск. Диск поднялся на ту же высоту. Так что голова Матери Пауков оказалась чуточку повыше головы Странного Чела. Пустячок, а приятно. Я сел на поданный третий диск. Жрицы вокруг, привычно стоя на своих дисках, привели в боевое положение змеехлысты, воины на ездовых ящерах пришпорили своих змеевидных напарников, и мы отправились в путь. Познавать смертоносные тайны Подземелья.
