Я пожал плечами и развернулся, чтобы идти, не заметив, что кот остался стоять на месте, а когда я уже вышел за дверь из комнаты до меня долетел дикий вопль в тональности чистейшего сопрано.
Я непонимающе оглянулся и заметил выходящего из дверей с самым независимым видом Батона. На мой вопросительный взгляд кот только пожал плечами и, гордо воздев хвост к потолку, направился вперед по коридору.
Кстати, если кто еще не понял, то идея, так неожиданно стукнувшая мне в мозжечок, была насчет музыки. Ибо парад без должного музыкального сопровождения это даже и не парад, — а так, бодрое шествие в ногу брутальных мужиков.
Антонио мы нашли уже к вечеру, проплутав несколько часов в его поисках, пока какая-то девочка не указала нам на небольшой дом на краю деревни. Надо заметить, что местные жители довольно приветливо к нам относились, а узнав, что мы гости графа, так вообще старались помочь, кто чем может и было похоже, что отец Эрнесты пользуется немалым уважением среди простого народа. Деревня кстати расположилась под самыми стенами графского замка и состояла десятка из трех добротных домов, большинство из которых имели необычные куполообразные крыши. Дом же Антонио имел обычную двускатную крышу и несколько потрепано-обшарпанный вид. На стук нам открыла миловидная девушка в столь откровенном наряде, что я даже не сразу понял, во что она облачена: в одежду с вырезами или просто на ее обнаженное тело кое-где прилипли кусочки разноцветной ткани. Я быстренько прикрыл глаза своему пушистому спутнику, дабы не травмировать его нежно-возбудимую психику и вежливо поинтересовался об искомом субъекте.
— Атонио, это к тебе! — крикнула незнакомка куда-то вглубь дома и, вновь повернувшись ко мне, потянула носом. — Человек?
Последняя фраза была то ли вопросом, то ли утверждением, — если честно я не понял, но согласно кивнул на всякий случай. Девушка сверкнула глазами и шагнула ко мне, но тут появился хозяин дома и полуголая красавица поспешно ретировалась.
В отличие от Глоссера, Антонио быстро согласился на наше предложение и пообещал оказать полное содействие нашей задумке. И вообще парнем он оказался компанейским и довольно-таки разговорчивым, так что мы проболтали дотемна, обсуждая концепцию музыкального сопровождения. Он даже притащил свой инструмент чем-то напоминающий американское банджо и збрямкал на нем пару мелодий, но я их решительно отверг, сказав, что с нужной определимся позднее, а пока его задача набрать оркестр, причем желательно до завтрашнего вечера, ибо время уже поджимало. Тут же я назначил Батона курирующим данный проект и попросил Антонио все свои пожелания и нужды передавать через кота.
В замок мы с котом возвращались практически перебежками от одного фонаря к другому, ибо, как я уже писал раньше, ночь тут была больше похожа на густой кисель черного света. Путь, конечно, получился длиннее, так как фонари стояли вдоль центральной дороги, что делала порядочный крюк на пути к замку, но решение пройтись напрямую явно привело бы к ночевке на природе под открытым небом. Данная перспектива меня не очень устраивала, ибо в окружающей тьме местная живность производила такие звуки, что волосы по всему телу нехорошо шевелились. Можно конечно было заночевать у Антонио, как, собственно говоря, тот и предлагал, но постоянно заглядывающая в гостиную странная девушка, как-то не очень хорошо на меня смотрела, а посему я решил, что лучше вернуться в замок. Знаете народ тут конечно дружелюбный и все такое, но вампиры — это все же вампиры, чтобы мне кто ни говорил.
Впрочем, добрались без приключений, но едва я переступил порог, как, возникшая буквально из ниоткуда, служанка сообщила, что в гостиной меня ожидает господин Грегор и пришлось отправляться туда, хотя в данную секунду основным моим желанием был спокойный сон в обнимку с мягонькой подушечкой.
Как я и думал, модельер притащил образцы полностью готовой формы и ожидал моего утверждения, дабы передать оную на пошив швеям Манголии. И надо сказать местный Юдашкин справился отменно, даже несмотря на несколько непривычную расцветку материала, солдатская форма смотрелась неплохо. А вот на офицерский вариант он опять налепил каких-то оборок и рюшечек, пришлось заставлять отпарывать. Впрочем, после уборки всего лишнего оказалось, что все выглядит вполне даже ничего, и я со спокойным сердцем дал добро на изготовление, после чего отправился к себе. По пути я встретил ребят, направляющихся так сказать на "вечернюю заморку червячка" и минут десять выслушивал их рассказ об охоте, заодно узнав что "саблезубые скрябли" это небольшие зверьки типа помеси наших тушканчиков с тарантулом. Бррр, если честно даже представлять как-то не особо охота, а уж бегать за ними по местным лесостепям и подавно. Однако ребята были довольны сим мероприятием и с восторгом рассказывали мне, как они загнали стаю этих созданий к реке, а те долго отплевывались паутиной и даже покусали Гая, кинувшегося защищать споткнувшуюся и упавшую Эрнесту. Мальчик с гордостью продемонстрировал мне место укусов, которые покрывали часть спины и ниже, заставив девочек зардеться и смущенно захихикать. Похвалив нашего героя и намекнув, что показывание данного места как-то "не очень", я потрепал покрасневшего как помидор Гая по голове и, узнав у Эренсты, что укусы скряблей не опасны, отправился к себе.
Батон к моему удивлению еще не спал, а заложив руки за спину, слонялся по комнате, напевая что-то себе под нос. Заметив меня, он тут же извлек из сумки свою гитару и заявил, что как главный по музыкальному сопровождению парада просто обязан знать, какую мелодию я задумал использовать. Пришлось с тяжким вздохом извиниться перед ожидавшей меня мягонькой подушкой и заняться с котом музицированием, вспоминая все подходящие под данный момент песни. В общем, спать я лег уже под утро, при этом бурча себе под нос песню о том, что: "от тайги до британских морей Красна я армия (как известно) всех сильней".
Все дни я мотался по замку и окрестностям как очумелый, подгоняя своих помощников, раздавая направо и налево ценные указания, а порой и вставляя особо умным "волшебный пендель", дабы работа спорилась и кипела. Больше всего, надо сказать, меня порадовала Манголия, чьи швеи буквально за пару дней выдали мне все три сотни комплектов солдатской формы и десяток офицерской. Солдатики на плацу тоже трудились неустанно, так что вскоре вполне прилично держали строй и их дружный шаг был слышен аж за несколько сот метров, особенно после того как я приказал сделать на сапоги медные набойки в виде небольших металлических подковок на носок и пятку. А вот с музыкальным сопровождением вышла небольшая заминка. Местный инструментальный ансамбль, собранный для нас Антонио, никак не мог приноровиться к исполнению отобранных нами с Батоном мелодий и выдавал такую какофонию, что бедный кот волосы себе драл промеж ушей, вызывая у меня беспокойство сим фактом. Впрочем, в эти дела я как раз лезть не стал ибо, судя по виду моего котейко, Батон был настроен весьма решительно, а значит только оставалось пожалеть бедных музыкантов.
Я же в это время занялся пушками, которые Крум обнаружил, инспектируя полузаброшенный военный склад. Орудия находились в довольно неприглядном состоянии, а своим видом напомнили мне дикую смесь современной гаубицы и пушки времен Наполеоновских войн. Я приказал их выкатить из склада и за день привести в божеский вид; ликвидировать гнезда неизвестных мне существ из стволов, покрасить лафеты, а так же надраить украшенные причудливой чеканкой стволы, чтобы те блестели как у боцмана… рында в солнечный день.
Кстати надо сказать, что бывший рядовой Крум за несколько дней настолько врос в должность главнокомандующего графских сил, что пару раз мне приходилось его осаждать и напоминать "ху есть ху", а то больно важным стал. Форма ему, кстати, новая не очень понравилась, ибо по его словам не отличалась особым лоском, а вот солдатики приняли ее на "ура", заявив, что она более удобна.
В общем, оставшиеся до парада дни пролетели как-то незаметно, однако к моменту часа "Х", который должен был ознаменовать собой прибытие инспектирующей особы, я сделал все что мог, о чем со спокойной душой и доложил вернувшемуся с утра пораньше графу. Тот только вздохнул и сообщил, что был в столице, где узнал, что его сосед граф Эмирган впал в немилость герцога, так как, по словам великосветского вельможи: "был крайне неучтив в речах, а так же содержал местное ополчение в крайне постыдном состоянии".
— Эмирган всегда был слишком остер на язык, — с тяжелым вздохом рассказывал отец Эрнесты. — В свое время он был приближен ко двору, но именно за свое неумение сдерживаться его отправили с глаз долой. Впрочем, он всегда выбирался из подобных ситуаций без особых проблем, уверен, что и сейчас выкрутится.
