Всех пленных Тёмных ваниар сложили в пустующий амбар. Парацельс наложил на них дополнительные сонные чары, чтобы воины не пришли в себя как можно дольше.
Разбитые и сильно повреждённые корабли Парацельс передвинул подальше, чтобы гарью и дымом не отравляли воздух. Несколько же уцелевших и наиболее крупных образцов оставил поблизости от фермы. Эвелд Севергор проявил к ним недюжинный интерес. Ходил кругами и осматривал, иногда даже порывался заглянуть под днище.
В целом он производил на архимага впечатления адекватного человека старой закалки. Он не пресмыкался перед Тёмными ваниар и открыто выражал своё недовольство сложившейся ситуацией. Чего нельзя было сказать о его работягах‑фермерах. Те впали в форменную истерику, когда их откачали и они увидели, как сильно Парацельс побил Тёмных ваниар. Пришлось и на них наложить усыпляющие чары, чтобы по дурости чего не натворили.
– Скажите, уважаемый... – обратился к фермеру архимаг, задумчиво глядя на уцелевшие летучие корабли, сиротливо зависшие над песком недалеко от фермы. – А можно ли на этих летучих посудинах добраться до нашей родненькой планеты?
Предположение самому Парацельсу казалось несколько безумным, но кто знает эти инопланетные технологии. Вдруг с ними возможны даже самые невероятные вещи?
Бывший орбитальный капитан ответил после небольшой паузы:
– Движки достаточно мощные, так что в теории возможно... но у них нет соответствующего покрытия защитного. Нет достаточных запасов топлива... в общем, даже самую мощную модель нужно очень сильно переделать.
– А в городе есть подходящие корабли? – спросил волшебник.
– Конечно. Я вам больше скажу... Если вы угоните один корабль и доставите его к моей ферме, то я даже готовь на время стать вашим пилотом и помочь добраться до планеты.
– Ого! Это щедрое предложение...
– Да, я помогу вам, – сказал бывший капитан. – Сделаю всё, что скажете. У меня только одна просьба... заберите меня и мою семью с собой.
– Вы же понятия не имеете, что у нас на планете. Ничего не знаете про нравы, культуру и обычаи, – заметил Парацельс. – Вы уверенны, что это разумное решение – отправляться в неизвестность?
– Уверен, – тот кивнул. – Новые порядки на Целене с пришествием Тёмных ваниар намного хуже. Что бы не происходило на вашей планете – там просто физически не может быть хуже, чем у нас сейчас.
Парацельс вспомнил про суицидальные наклонности Тёмных ваниар, их безумное поведение, их пренебрежение к лунным ваниар и отношением словно к рабам... и вынужден был согласиться.
– Кроме того, я знаю о вашей планете больше, чем вы думаете, – заметил Эвелд. – У нас на луне очень даже развиты средства связи и наблюдения. Так что определённый план у меня есть. Просто доставьте меня и мою родню к эльфам. А дальше мы уже сами.
– Что ж... – Парацельс усмехнулся в бороду. – Ситуация начинает понемногу улучшаться...
Не все лунные ваниар оказались зашуганными личностями с промытыми мозгами. Кое в ком ещё играла старая закваска. Осталось лишь дождаться выздоровления Беатрисы. Благо Парацельс наглядно видел, как дела леди быстро пошли на поправку, едва она погрузилась в ту зеленоватую жидкость. Её рука прекратила гнить, и непрерывные вливания целебной магии более не требовались.
Парацельс пока не решил, что они будут делать – полетят домой на одной из летучих платформ, либо же угонят полноценный корабль. У него пока что имелось куда более интересное занятие – допрос пленника. Стоит ли уточнять, кого именно волшебник выбрал для разговора по душам?
– Мы, Тёмные ваниар, презираем боль и с детства учимся игнорировать её. Даже если гомункулы делают нам операцию на внутренних органах, мы не используем обезболивающее! – разглагольствовал пленный Мадьяк Усердный, глаза его фанатично сверкали. Кровавого Старосту привязали к кровати в одном из подвальных помещений фермы. Вокруг стояли многочисленные банки с солёными плодами кактусокапусты. – Что вы, низшие существа, способны противостоять нашей безграничной ярости? Мы смотрим в холодную бездну равнодушного космоса и смеёмся ей в лицо!
– Если бы я не успел узнать вас получше... – произнёс Парацельс, продолжая что‑то химичить за столом у противоположной стены. – Я бы решил, что ты меня агитируешь вступить в свой клан. Как усердно расхваливаешь.
Связанный заклинанием Мадьяк задергался, злобно щёлкая зубами, словно дикий зверь. Геренд молча стоял у входа, скрестив руки на груди, и следил, чтобы никто не входил и не мешал архимагу делать его дела.
– Ха! Наслаждайся свободой, пока можешь! Уже очень скоро Шаррум‑итер узнает, какие бесчинства вы творите на его землях! – никак не успокаивался "студент".
Парацельс не слушал его. Он держал в руках кружку, до краёв наполненную парцеядом и зачем‑то неторопливо водил над ней рукой, словно рисуя в воздухе загадочные символы.
– Что ты делаешь? – не выдержав, спросил Мадьяк.
– Видишь ли... – произнёс Парацельс, неторопливо помешивая жидкость ложечкой. – У моего парцеяда есть один недостаток. Серьёзный недостаток. Я бы даже сказал побочный эффект. От него очень сильно болит голова по утрам.
Геренд кивнул. В глазах вампироэльфа на секунду мелькнуло странное выражение – он словно на секунду вспомнил о невероятных нечеловеческих мучениях, которые ему однажды довелось пережить.
– Единственный способ уменьшить мучения – хорошо закусывать. Но жизнь такова, что закуска не всегда под рукой. Проблему я решил, как мне кажется, довольно оригинальным способом, – сказал архимаг. – Я растворил закуску прямо в парцеяде. Это очень удобно, не нужно за огурцами и колбасой бегать... Когда вернусь домой, надо будет обязательно наладить выпуск партий с разнообразной закуской...
– Как это относится к нашей ситуации? – Кровавый Староста ничего не понимал. Архимаг в очередной раз сбил его с толка.
– А вот так... – в руке Парацельса, застывшей над поверхностью парцеяда, откуда не возьмись появилась... Долька огурца! – Я при помощи магии извлекаю всю закуску из парцеяда. Потом напою им тебя. А утром не дам похмелиться...
Геренд посмотрел на Парацельса с крайне осуждающим видом.
– А я‑то думал, что хуже Темных ваниар зверей и садистов быть не может по определению... – укоризненно произнес он.
– Знаю, Геренд... – вздохнул Парацельс и отправил огурчик в рот. С хрустом задвигал челюстью. – Но я готов взять грех на душу. Все ради нашего возвращения домой. Кто‑то должен предупредить Империю о существовании космической угрозы... Что кто‑то умеет выращивать виноградники в пустоте. Обладая подобными технологиями, они способны поставить под угрозу всё наше виноделие...
Парацельс поднял руку на уровень груди и сжал кулак, глядя перед собой одухотворённым взглядом. Ещё чуть‑чуть – и затянет гимн Империи Арсамон.
– Парц, парц... – вздохнул Геренд. – Вот уж не думал, что ты такой патриот...
– Когда мне это выгодно, я очень даже патриот, – пояснил волшебник. – Или, наоборот, рьяный борец за свободу и равенство. В зависимости от политической ситуации в стране.
– Ты, главное, своему коту весточку отправить не забудь, – напомнил Геренд. – Пока делаешь свои чёрные делишки с этим психопатом‑суицидником...
– И то верно... Совсем из головы вылетело. Васька забывчивости не прощает...
На Мадьяка слова волшебника заметного эффекта не произвели. Напротив, он лишь злобно оскалился, его глаза сверкали издёвкой.
– Ты хочешь сказать, что собрался пытать меня похмельем? – Мадьяк оглушительно расхохотался. – Глупец! Я, Тёмный ваниар, ультимативная форма жизни, презревшая саму смерть! Неужели ты считаешь, что твоя жалкая бурда способна...
...Утром дикие вопли, полные невыразимой боли и отчаяния, разлетелись по пустыне далеко окрест. Их даже слышали в Целене на окраинах. Прохожие сразу поняли, что кричит Тёмный ваниар, и испуганно втягивали головы в плечи, не желая даже думать о том запредельном ужасе, что довёл этих маньяков до пограничного состояния.
