Я чуть не крякнула от неожиданности.
— Ладно, уговорила. Поработаю для тебя светильником… кажется, у меня уже маленько накопилось… конопля! Силой, данной мне Светом, я тебя благословляю!
Протянув вперед слабенько засветившиеся руки, я торжественно возложила их на коричневый ствол и, обхватив его пальцами, недовольно покосилась на подругу.
— Чего смотришь?! Я тут что, до утра стоять буду?
Улька, спохватившись, выудила наружу горсть смятых конспектов. Подошла ко мне вплотную, чтобы лучше видеть, и, зарывшись в свои бумажки носом, что-то забормотала, торопливо водя пальцем по пожелтевшей странице. Я, постояв смирно некоторое время и заметив, что пальцы потускнели, нетерпеливо напомнила:
— Уль, быстрее. У меня благословение скоро закончится.
— Так благослови ее еще раз.
— Чем?!
— Чем хочешь! Я еще не дочитала!
Недобро помянув неугомонных любителей косячков, я снова возложила руки на коноплю и процедила:
— Благословляю тебя вести себя благоразумно!
— Обязательно слушаться мамочку… — гадко хихикнул откуда-то сверху фей.
— И папочку… — тут же подхватил Васька, во второй раз чудом увернувшись от пинка. — Мартин, я думаю, не откажется от столь почетного звания!
— Кто?! Я?! — испуганно шарахнулся ангел, едва не сбив меня с ног.
— Васька!
— Ну-ка, не мешайте! — рявкнула Улька, когда свет снова угас. — А то я кого-нибудь сейчас укушу!
— Укусит, укусит, укусит… — эхом отозвался давящийся смехом фей и опрометью ринулся прочь, когда с моих рук сорвался крохотный комочек Света, целеустремленно метнувшись в его сторону. — Хель, не надо! Ай! Ой! Уй! Я ж пошутил!
— Я тебя за твои шуточки…
— Хель, не отвлекайся, — недовольно буркнула баньши, когда злобно шипящий шарик перестал прижигать фею голые пятки, а мои ладони снова погасли. — Мне совсем немного осталось. Давай еще раз!
Я вполголоса ругнулась, но послушно выдала:
— Конопля, благословляю тебя быть осторожной!
— Отлично. Еще чуть-чуть…
— Не давайся в руки чужакам, береги свои листья и не вздумай бесплатно раздавать косяки всем желающим!
— Ура! — торжественно помахал у меня перед носом конспектом Улька. — Я нашла, как ее спрятать от чужих глаз!
— Молодец, — облегченно выдала я и поспешно убрала руки от заметно нагревшегося ствола. — Теперь колдуй, наконец, и пошли спать. У меня уже глаза слипаются.
— Щас. Думаешь, все так просто? Мне нужно еще немного света, чтобы начертить на листьях несколько рун.
Я горестно возвела глаза к ночному небу, но все же вернула руки на прежнее место и, стараясь не обращать внимания на подхихикивающего сверху фея, забормотала всякую белиберду, надеясь, что моя фантазия не иссякнет, пока баньши ползает на карачках и портит директрисе газон.
— Ну вот, — довольно сказала баньши через некоторое время, снова поднимаясь на ноги. — Нарисовала на нижних листьях, чтобы поменьше фонило. Теперь, если кто-то заметит, ни за что не догадается, что это — конопля.
Я с невыразимым облегчением выдохнула.
— Все, народ, вы как хотите, а я — спать. Шмуль, имей в виду — завтра я тебе отмщу за саботаж!
— Ладно, сочтемся… а что с тобой все-таки случилось? — опомнился фей, когда я поплелась в соседний корпус, придерживаясь рукой за стену. — Что на демонологии стряслось, что вы с Мартином в таком виде вернулись?
Я только отмахнулась.
— Все завтра. А пока мне нужно срочно доползти до комнаты и куда-нибудь упасть.
* * *
Сегодня мне впервые за полгода приснился сон…
Знакомый сон. Но кто бы сомневался, что будет иначе? Правда, на этот раз от вида огромной кровати во мне ничто не дрогнуло, а пушистый ковер, раскрашенный в багрово-черные тона, не вызвал неприятных ассоциаций. Все остальное — письменный стол, кресло, аккуратная стопка книг… осталось таким же, каким я помнила. Разве что исчезла причудливая роспись на стенах да никто не зажег бронзовую люстру под потолком.
— Князюшка-а… ау-у, — тихонько позвала я, настороженно оглядевшись и убедившись, что попала точно по адресу. — Кня-а-аже, муж мой драгоценны-ы-й… неужто у тебя хватило совести и умений снова меня призвать? Или тот урод красноглазый просто навеял ненужные воспоминания?
Не дождавшись ответа, я во второй раз огляделась и поняла, что нет причин для волнений: мои руки остались такими же полупрозрачными, как в последний визит в Преисподнюю, а длиннополая ночнушка… та самая, кстати, из салона мадам Мими, которая подошла моему новому телу лучше других… ничуть не раздражает мою чувствительную кожу.
— Я - привидение, — несколько обескураженно заключила я, повернув ладони так и этак. — Круто! Интересно, а летать я тоже могу?
Оказывается, да. Для этого даже крыльями шевелить не понадобились — просто захотела, взлетела и все.
— Замечательный сон, — сделала вывод я и, раз никто не собирался мне мешать, отправилась исследовать соседние помещения.
Князюшка как-то обмолвился, что где-то поблизости библиотеку расположил? Отлично. У меня появился прекрасный шанс это проверить. К тому же, обещанные им двери до сих пор находились на своих местах, и я рассудила, что имею полное право полюбопытствовать.
С первой дверью мне не повезло — это оказалась купальня. Просторная, но несколько мрачноватая из-за обилия черного камня и полнейшего отсутствия света. Где его включить, я не знала, но оно и не к чему — я не собиралась тут надолго задерживаться. Впрочем, стоило мне только подумать об освещении, как под потолком вспыхнуло несколько сотен крохотных золотистых точек, мгновенно превратив похожую на гроб купальню в загадочный и уютный грот. И я восхищенно застыла, любуясь неяркими бликами на абсолютно гладком камне и мысленно прикидывая, можно ли повторить эту красоту в нашей скромной на чудеса общаге.
Пока я с любопытством исследовала купальню и пыталась дотронуться до всяких интересных штуковин на стенах, в соседней комнате громко хлопнула дверь.
Я тревожно замерла, обратившись в слух, а заслышав тяжелые шаги, инстинктивно попятилась к противоположной от двери стене, лихорадочно решая, верить ли в свой сон или нет. В первом случае мне ничего не грозило — как заснула, так и проснусь, а во втором… собственно, не грозило тоже, поскольку с привидением даже Князюшка не способен серьезно воевать.
Успокоившись на этот счет, я на цыпочках подкралась к двери и осторожно выглянула наружу. Но мгновенно отпрянула, когда передо мной неожиданно вырос обнаженный мужской торс, а бешено раздувающий ноздри Князь на полном ходу ворвался в купальню, по пути сдирая с себя одежду.
Сон не сон, а испугалась я знатно. И, непроизвольно отшатнувшись, с такой силой врезалась в стену, что едва не упала. Устояла лишь потому, что рассвирепевший муж, явившись сюда в демонической ипостаси, буквально вонзил когти обеих рук по обе стороны от моей головы и, уставившись мне прямо в лицо, зло выдохнул:
— УНИЧТОЖУ!
Я, как стояла, так и сползла вниз по стеночке, чувствуя, как бешено колотится сердце. Даже зажмуриться не посмела, потому что в своей безудержной ярости Князь, как это ни дико звучит, обладал какой-то дикой, неповторимой, воистину демонической привлекательностью. Это окаменевшее лицо, плотно сжатые губы, из-под которых выглядывают кончики острых клыков, пылающие Тьмой глаза на абсолютно белой коже…
— За что? — только и прошептала я, глядя на него снизу-вверх и обмирая от сладкого ужаса. Однако Князь не ответил. Уперевшись руками в стену, он так и стоял, склонившись надо мной карающим демоном. А потом внезапно рыкнул, запрокинул голову и, зажмурившись, прогнулся в пояснице так, что я непонимающе вжалась в стену. И сумела вздохнуть лишь тогда, когда сверху что-то негромко зашумело, а по каменным плитам звонко застучали первые капли упавшей сверху воды.
— Хоро-ш-шо… — тихо простонал Князь, когда на него обрушился целый дымящийся водопад, окатив с ног до головы. Затем мотнул головой, разбрасывая в стороны брызги, и царапнул когтями стену. — Еще горячее… мр-р-р… еще…
Я шокированно уставилась на его исказившееся от удовольствия лицо, но тут же вздрогнула, потому что муж снова опустил голову и посмотрел на меня в упор. Правда, очень быстро его глаза заволокла мутная пленка нестерпимого наслаждения, после чего мой рассерженный демон, опершись на стену не только ладонями, но и локтями, буквально прильнул к ней, подставляя тугим струям воды полурасправленные крылья.
Судя по всему, вода действительно была горячей, потому что купальню вмиг заволокло густым паром. А я наконец-то пришла в себя и бочком-бочком, стараясь не шуметь, попятилась к двери.
