Родители надеялись, что если директорская трость не вышибла из Уолтера фантазии, он из них просто вырастет. Как бы не так! После школы он умудрился завалить экзамен в семинарию, потому что не смог перечислить имена всех 11ти братьев Иосифа[9] Когда же Стивенс-старший с таким трудом выхлопотал ему место в конторе стряпчего, Уолтер и там надолго не задержался… Так что вампиры обязаны существовать! Он станет первым англичанином, который установит с ними контакт, напишет книгу о своих приключениях и вернется домой маститым литератором. И уж тогда-то родня его зауважает. Хотя черт с ним, с уважением, пусть хоть смеяться перестанут.
От вампиров умозрительных мысли Уолтера переметнулись к вампирам вполне конкретным, то бишь к Гизеле фон Лютценземмерн. Как блестели черные локоны, в которых запутались лунные лучи, как горели ее глаза! Настоящая принцесса из сказки, ни чета его блеклым соотечественницам. Он представил, как Гизела машет ему из высокой башни и сбрасывает вниз длинные черные волосы. Правда, вскарабкайся Уолтер по ним и тут же будет укушен. А может быть и нет? Может, она не такое злобное чудовище, как ее отец? Всего лишь пленница в замке? Что если пасть к ее ногам и уговорить ее бежать из этого узилища? И тогда… Юноша закрыл глаза и увидел, как прекрасная вампирша обнимает его на фоне огромной, в пол-неба луны. Дальше этого образа мысли пока что не продвинулись. Быт с немертвой женой трудно себе представить. Вряд ли Гизела будет готовить ему рождественские пудинги. Если задуматься, вряд ли они вообще будут отмечать Рождество… Вернемся-ка лучше к лунным объятиям.
Тут Уолтер почувствовал укол совести, ведь уже несколько минут он мысленно обнимался с чужой невестой. Правда, Леонарда женщины интересовали лишь в том случае, когда у них было как минимум 12 ног и способность к фотосинтезу. Он и не заметит, что Гизела не явится на свадьбу. Но все равно как-то неудобно. Дабы отвлечься от грешных мыслей, Уолтер решил принять ванну.
Из крана тоненькой струйкой полилась рыжеватая холодная вода. Чего и следовало ожидать. Интересно, как они собираются облагородить эту груду замшелых камней к Балу? Чтобы привести замок в порядок, здесь десятилетиями должна трудиться вся деревня. А потом, на манер средневековых строителей соборов, завещать это дело потомкам.
Можно, конечно, попросить Эвике согреть воды, но интуиция подсказывала, что служанка не расстанется с кипятком за просто так. Или продаст, или заставит отработать. Кроме того, после размышлений о прекрасной виконтессе, холодная вода пришлась как нельзя кстати. Хорошо бы еще и льда туда накидать.
Фыркая, Уолтер забрался в ванну, где и продолжил умственную деятельность. Чтобы снискать расположение Гизелы, он должен найти мисс Штайнберг и привести ее на Бал. Что именно должно произойти на Балу он не знал, как и то, зачем вампирам нужна Берта. Но судя по испугу Гизелы, если девица не отыщется в срок, случится нечто такое, что даже Варфоломеевская ночь рядом с этим покажется обычной потасовкой с парой расквашенных носов. Не то чтобы мистер Стивенс хотел отдать бедняжку на растерзание вампирам. Отнюдь. План его был таков — найти Берту Штайнберг, но не возвращать ее в замок, а привести к ней Гизелу. Наверняка две девицы договорятся безболезненно или хотя бы без серьезных увечий. Он же видел Гизелу своими глазами! Она не может быть монстром! Наверняка отец-вампир сделал ее немертвой насильно! А когда он выполнит поручение виконтессы, та поймет, что ему можно доверять. Это будет подходящим моментом, чтобы раскрыть перед ней свое сердце, и тогда они рука об руку убегут из проклятого замка. Хотя сначала можно все таки заскочить на Бал и быстренько поубивать всех врагов. Но это уж как Гизела захочет. Сам-то он не истреблять их приехал, а изучать. А то если всех перебить, о ком потом книгу писать? Разве что они первыми его спровоцируют.
В том, что он сумеет найти Берту Штайнберг, Уолтер не сомневался. На самом деле, не так уж сложно выяснить, куда сбежала молодая девушка. Достаточно просклонять местоимение «кто» — «от кого,» «к кому,» «с кем.»
* * *
— … И тогда в синих, как топазы, глазах Этьена вспыхнула бешеная страсть!!!
— В зеленых, — поправила ее сиделка. На коленях она держала журнал, в который старательно конспектировала рассказ пациентки.
— Что?
— Зеленые, говорю, глаза у него были.
— А вот и синие!
— Нет, ну кому из нас лучше знать? — фроляйн Лайд раздраженно отлистала с полсотни страниц назад и прочла, — «Среди толпы мужчин, жаждавших пригласить меня на тур вальса, был и вампир по имени Этьен, с темно-зелеными, словно отполированный нефрит, глазами.»
— У него были разные глаза, — нашлась Кармилла. — Один синий, другой зеленый. Так даже красивее.
— Гораздо.
— Не подскажите, на чем я остановилась?
— Вы рассказывали про очередную охоту на оборотней, — помогла сиделка. — На этот раз вы оставили дома любимый меч-двуручник и отправились душить их голыми руками.
— У нас, вампиров, есть некоторые сверхспособности, — скромно заметила девушка. — Итак, звезды в ужасе попрятались за облака, когда я вступила под полог зачарованного леса…
Медсестра вновь взялась за увесистый фолиант. Еще два журнала, уже исписанные, лежали под табуретом. Неудивительно, ведь она строчила 7 часов подряд, да еще столько же вчерашней ночью. Доктор Ратманн велел ей завести «Историю Болезни Пациентки К.,» а после собирался отправить сей ценный документ какому-то коллеге, молодому врачу… Как его там… Кажется, фамилия на «Ф» начинается.
Пока Кармилла живописала свои приключения, сиделка монотонно кивала, продолжая записывать. Хотя голос у пациентки был тонкий, чтобы не сказать визгливый, он удивительным образом убаюкивал. Фроляйн Лайд почувствовала, как мысли ее уносятся далеко отсюда, а в следующий момент на пустой еще странице проступило знакомое лицо. Сиделка прикусила губу. Сколько раз давала себе зарок не думать об этом, хотя бы на службе не думать, но нет! И ведь никакие вампиры не сравнятся по коварству с ее собственным воображением, которое раз за разом выкидывает такие фортели. А потом и рука задвигалась совсем не в такт словам пациентки, и карандаш вывел -
«Знаешь, мне никогда не удавались любовные письма. Хотя откуда тебе знать, если я так ни одного и не отправила? Что, в общем-то, и следовало доказать.
Сказать ли, что я люблю тебя? Но это чересчур банально, а в подобных обстоятельствах еще и лицемерно. Разве что я расскажу тебе про мой сон? Он посещает меня так часто, что в пору назвать его вещим. Только я не верю в вещие сны. Должны же быть хоть какие-то суеверия, в которые я не верю. Передо мною стоишь ты, и на тебе совсем нет одежды. (Собственно, так я понимаю, что это сон, потому что в обычной жизни она на тебе есть всегда.) Я протягиваю руку и глажу твою грудь, чтобы ощутить на кончиках пальцев теплую шелковистую кожу, чтобы почувствовать как — словно мотылек зажатый в ладони — бьется твое сердце. Но мои пальцы тщетно вслушиваются в тишину. В груди у тебя пусто и холодно. Человек, превратившийся в статую. И тогда мне хочется сложиться вдвое и закричать, поэтому что это моя вина, я не смогла защитить тебя от них. Хотя какая из меня защитница, когда я за себя-то постоять не умею? Да и примешь ли ты мое заступничество? Сомневаюсь.
Я уже знаю, что произойдет дальше — зрачки взорвутся красным, а клыки покажутся из-под губ, которые еще секунду назад мне улыбались. Мне хочется бежать от тебя сломя голову. Мне хочется вцепиться тебе в губы и целовать, расцарапывая язык о клыки, пока рты наши не наполнятся кровью. Нашей общей.
Как-то раз я поклялась, что без тебя мне не жить. Я ведь не соврала, правда? Теперь я без тебя и я действительно не живу.»
— Фроляйн Лайд? Вы меня вообще слушаете?
Сиделка аккуратно вымарала каждую строку и как ни в чем не бывало посмотрела на Кармиллу.
— И что это вы там зачеркиваете? — девочка вытянула шею, силясь заглянуть в журнал, но фроляйн Лайд вовремя его захлопнула.
— Так, отсебятина. Мои комментарии, довольно неудачные. Думаю, пора закончить наше интервью и начать лечение. Что скажете, сударыня? Приступим? — она недобро усмехнулась, и больная сникла под ее колючим взглядом.
Фроляйн Лайд уже пришла к выводу, что с Кармиллой нужно обращаться посредством кнута и пряника. В буквальном смысле. Ну первый-то способ никуда не денется. Наверняка в лечебнице найдется парочка крепких кнутов, применяемых в терапевтических целях. Так что фроляйн Лайд решила начать со второго.
— Хочу задать вам задачку. Представьте, будто вы обыкновенная современная барышня.
— Даже представлять такой кошмар не хочу!
— Понимаю, это сложно. Ведь вы, — сиделка открыла журнала на самом начале, — родились в 13 м веке в небольшом испанском городке, где прославились необыкновенной красотой, недюжинным умом, выдающимся милосердием, а так же тем, что вы изготовляли мечи и бились на них гораздо лучше мужчин. Местный лорд полюбил вас и три раза ополз вокруг вашего дома на коленях, но вы так и не снизошли к его мольбам. Вы обороняли город от чумы, цыган, сарацинов, и нашествия саранчи. За это вас избрали первой женщиной-мэром. В конце концов, вами заинтересовалась Инквизиция и, верно, гореть бы вам на костре, если бы в вас не влюбился сам Верховный Инквизитор. Ну а потом в ваше окно стали залетать вампиры с ювелирными глазами. Хорошо. Но напрягите воображение и представьте себя на месте обычной барышни. Что бы вам хотелось съесть на ужин?
