— Жиро, говори о главном. — Друид со стуком поставил кружку.
— А это не главное? Мне теперь чтоб оттереть доспех, надо… — мать-перемать! — закончил свою речь Жиро.
«Им обоим нельзя говорить с женщинами», решила я. И как-то пришла в себя. Сумбурный рассказ Брюна приобрел для меня смысл.
Трупы, покойник с запиской… И травница.
Мало того, что я нашла двоих, так еще одно тело лично привезла. А как там говорил капитан… кто нашел, тот и виновен? Надо полагать, что если еще иностранца найдут мертвым, то я точно подойду под главную злодейку. Только приехала и сразу всех поубивала. Логика.
Это, наверное, должно было напугать или заставить нервничать. Но я разозлилась.
— Жиро, — перебила я и положила руку поверх его. — Так вы приехали меня забрать? Посадить в тюрьму?
Я сжала его ладонь, крепко так, возможно, даже до хруста.
— Что? Нет. Ан-Мари! — В этот раз он, похоже, и правда, обиделся. — Пока я только говорю о трупах. Никто не понимает, от чего умерли люди. Могли просто от жизни. Пока проблема в том, что их как бы готовили к бальзамированию, но это тоже не точно. Мы еще не нашли ни одного человека, который в этом бы разбирался. Но если на капитана надавят и, если он узнает о записке, то быстро отыщет виновного. Того, кто уже мелькал рядом с этими трупами.
— То есть меня?
Жиро кивнул и опять улыбнулся. Он думал, это приободрит?
— Как у вас все просто.
— Обычно — да, а в этот раз много шума. Теперь капитан лично смотрит всех, кого записали жертвой улиц. Никакой работы, — пожаловался Брюн. — И все из-за иностранца. Не пропал бы, не пришел бы мэр с проверкой, не увидел бы тела… А, что говорить.
— Но пока никто вас не обвинил, вы можете исчезнуть. — Друид, оказывается, смотрел все это время на меня. Его глаза странно поблескивали и в полумраке это казалось опасным. — Уехать на время — хороший выход. Поживете где-нибудь, пока все не уляжется.
Кружка в моих руках окончательно треснула. Осколки впились в ладонь. Но я лишь поморщилась и стряхнула их.
У друида как будто был личный интерес в том, чтобы я уехала.
— Исчезнуть и подтвердить тем самым обвинения, — еще напомнила себе, что это значит бросить лавку и хороший дом, за который я платила гроши. Возвратиться к мадам Тома и признаться, что я — отличница и любимая ученица — не справилась с какой-то лавкой?
— Лучше переждать. Мы вам дадим знать, когда все уляжется и найдут виновного… Может быть, обработаем вашу руку?
— Как мило с вашей стороны. — Я намеренно пропустила мимо ушей замечание друида о руке и встала, опираясь на столешницу. Кровь сочилась и уже оставила пятна. — Но я никуда не поеду.
— Почему? — Дюбоис с искренним непониманием посмотрел на меня.
— Потому что я хочу остаться здесь, в Ансули. И не хочу, чтобы обо мне говорили: «она когда-то собирала трупы».
Жиро хмыкнул и отпил из кружки.
— И правильно, оставайтесь Ан-Мари, — вдруг поддержал стражник, чем удивил и меня, и друида. — Бальзамирование — это, конечно, плохо, но за него с вас возьмут штраф, да и только. Может, приставят в храм на месяцок, поучиться уму. У нас год назад был такой паренек, который верил, что бальзамирование способно возвратить умершего. Он по-тихому воровал тела из мертвецкой, обмывал, оборачивал в ткани. Никому плохо, кстати, не делал. Его застукали, и ничего. Он заплатил штраф, походил за служителем сколько-то и уехал домой к маме. Так что, я думаю, пока вас не обвиняют в убийствах, все хорошо. А в них вряд ли обвинят. Потому что никто не знает, как умерли наши трупы. По виду, так они точно померли от жизни.
Мне ничего не оставалось, кроме как сесть обратно. Улыбающийся Жиро, подмигнул и заглотил половину пышки.
Не то чтобы я была жутко подозрительной, но я не понимала поведения Брюна. Он же стражник, должен ловить преступников, задерживать подозрительных людей. Или нет?
Пока я разглядывала Жиро и думала, друид успел найти чистую ткань и принести воды. Он осторожно взял мою руку и занялся порезом.
За этот короткий вечер я устала удивляться. Подумаешь, друид промыл порез и обработал моей же мазью, которая хранился где-то далеко за всеми баночками. Ничего не обычного.
Жан Дюбоис плотно перевязал мою ладонь и снова положил ее на стол. К слову, уже протертый, ни одной капли крови на нем не было.
— Почему вы пришли ко мне? — Наконец-то я смогла подобрать слова. — Почему не пошли к капитану? Четыре тела, я же правильно посчитала? Четыре — это не шутки.
— Ан-Мари! — опять возмутился Жиро.
— Если бы я думала, что кто-то виновен в смерти людей или даже в бальзамировании, я бы пошла к стражникам. А вы здесь. Почему?
— Потому что милые девушки не должны попадать в такие истории, — улыбнулся стражник.
— Потому что я попросил Жиро, — сказал следом друид. Брюн чуть поморщился, но не стал перебивать. — Я знаю, что тела не ваших рук дело, и хочу найти виновных. Они закапывают мертвецов фактически в моем лесу, без служителей и какого-либо благословения.
И я думала, что не способна удивляться! Спокойный взгляд друида почти заставлял смотреть ему в лицо.
Темные в свете лампы глаза и притягивали, и отталкивали одновременно. Даже было как-то неловко, потому что в них будто затаилось беспокойство, и я опустила взгляд.
— Значит, вы никому не сказали о записке?
— Нет, — вновь ответил друид. — Я хочу, чтобы вы уехали, пока все не успокоится. Для вас так будет лучше.
— С чего же такая забота обо мне?
— Вы сказали, что ваши проблемы — это мои проблемы… С ними легче будет разобраться, если вы не будете мешать.
Умеет он начать с хорошего и закончить плохим. Вот что значит «мешать»?
— Но я не уеду, — пришлось заставить себя поднять взгляд.
— Я уже понял.
Смотреть в темные и понимающие глаза стало совсем неловко. Словно я сделала что-то неправильное, но меня за это не наказали, а лишь посмотрели с грустью.
Жиро тем временем налил вина в мою последнюю целую кружку. Еще неделю назад, когда я только приехала сюда, подумала, что четыре кружки для одинокой травницы — много.
Я наконец-то ощутила вкус вина и распознала терпкие нотки, о которых слышала.
Пили в молчании. Друид больше не смотрел в мою сторону, склонился над кружкой и, кажется, готовился уснуть.
— Слушайте, если подумать… — Я заговорила первой. — Выходит, кто-то специально подбрасывал тела, чтобы меня обвинили во всех грехах.
— Да, мы тоже об этом думали. Я бы сказал, что кто-то хочет выжить вас из Ансули, — поделился Жиро. — Враги?
Я покосилась на друида, но он даже бровью не повел.
— А может, дело и не во врагах. Просто вы вовремя подвернулись. Новый человек вызывает подозрения, особенно когда рядом с его домом трупы, — сказал Жан Дюбоис.
— В любом случае выходит, что кто-то хочет меня подставить.
Мужчины кивнули. А я вдруг поняла, что действительно разозлилась на неизвестного, который затеял эту странную игру.
Ну, еще посмотрим, кто кого, не будь я Ан-Мари Морель.
Я сделала большой глоток вина и посмотрела на Брюна.
— Жиро, а как обычно стражники начинают расследования?
Друид с трудом подавил смешок и пробормотал: «Напиваются в таверне».
— Зависит от того, какое расследование. Если нужно отыскать краденое, то спускаемся в нижний Лигос. Там есть такая мелкая таверна, где можно потолковать с нужными людьми. Если ищем пропавшего, тогда идем на авеню Пренсипель. Не знаю, каким боком, но пропавшие через раз находятся в тамошних дорогих тавернах. Отдыхают, так сказать.
— А если нужно узнать что-то о нищих, которые недавно пропали или об исчезнувшем иностранце?
— Тогда идем в «Косую блоху». Не самая хорошая таверна, но слухи там — первый сорт. — Брюн запнулся, наконец-то понимая к чему я веду. И, кажется, что-то хотел ответить, но его отвлек ехидный шепот друида: «Ну, я же говорил, таверна».
— Жиро, вы как-то хотели пригласить меня куда-нибудь, — сказала я, упершись кулак в столешницу. Жиро икнул. — Пригласите меня в «Косую блоху».
