— Если так не хотите войны — уберите от меня этих психов! Я сама ни единой драки или перепалки не начала! Только и делаю, что защищаюсь. И уж точно я не виновата, что у вас тут принято стоять и обтекать, когда тебя дерьмом обливают.
— Ах, посмотрите, святая простота! Да если из-за тебя начнётся война, вся эта кровь будет на твоих руках! — вскочила она.
— Да что за бред вы несёте! Можно подумать, кто-то реально начинает войны из-за такого! — разозлилась я.
— Историю почитай, Лейла Троянская. Если нужен всего лишь предлог, войну начинают из-за такой ерунды, что и подумать смешно. Ведьмаки уже лет сорок только и делают, что провоцируют. Они хотят войны! Они, не мы!
— Зачем? — тихо спросила я.
Она подошла к небольшому холодильнику в углу, достала бутылку, налила себе стакан прохладной воды и медленно пила, глядя в стену, пока я ждала ответа.
— Затем, что им свой гонор девать некуда, — наконец сказала она спокойным голосом. — Кулаки у них чешутся. Оборотни договор соблюдают, но у их терпения тоже есть свой лимит. Есть и ведьмы дурные с промытыми мозгами, которые только и рады фыркнуть, что оборотни зверьё. Мол, мы этих псин из жалости терпим. Смешно слушать. Если бы мы как вид могли их победить — давно бы это сделали. Любая война, скорее всего, повлечёт за собой обнародование наших способностей и статуса. Спецслужбы у людей хорошо работают. Это раньше можно было отбрехаться, колдануть, мозги свернуть кому надо. Теперь есть такая техника, что против неё хоть обворожись до посинения, много ты не сделаешь. До тех пор, пока мы сидим тихо, нами никто не интересуется. А если начнётся война, то за ней и вторая Охота на ведьм начнётся, только современная.
— Почему? Люди стали гораздо цивилизованнее.
— Святые угодники, да мне с тобой прямо говорить тошно, настолько ты непроходимо наивна! — всплеснула Завьялова руками и возмущённо посмотрела на меня. — Люди не могут смириться с тем, что у соседа жена красивее и корова толще. И уж точно никогда не смирятся с тем, что нужно жить бок о бок с одарёнными, которые могут одним лишь желанием получить что угодно, да ещё и живут в два раза дольше. Нас будут ненавидеть и бояться. А люди уничтожают всё, чего они боятся. Всё, устала я бисер метать. Иди. И постарайся не нажить себе новых врагов. В ближайшие две недели тебе ничего не грозит. Используй это время, чтобы подумать головой и наконец немного повзрослеть.
Я вышла из кабинета в глубокой задумчивости. Слова Завьяловой, хоть и обидные, имели смысл. И от того на душе было ещё тяжелее.
Как же мне быть? Как вылавировать среди этих айсбергов? Как не пойти на дно корабликом, который не сумел?
И главное — всем от меня что-то нужно. Эрлену инициацию и ведьмака, Блевоту потешить самолюбие, Арскому-старшему ударить по слабому месту Артура. А браслет нужен вообще всем. И как же глупо всё складывается. Если бы Артур не перекинулся тогда на пирсе, если бы в патруле была не Злата, если бы я не оказалась грешным вторым рангом, если бы была достаточно слабой, чтобы на дому обучаться, а не в школе. Да даже с Арским… Возможно, действительно стоило потерпеть прессинг, а не показывать свою удаль молодецкую?
На занятие не опоздала, но тяжёлые мысли не давали сосредоточиться, тем более что по расписанию у нас была работа в кругах, что само по себе жалило острым чувством дежавю. Стервятники сидели молча, колдовать они не могли, только слушать теорию.
Я же всех этих «псучек» и «бздычек» уже пропускала мимо ушей. Наверное, привыкла. Или жалко стало всех этих ведьм, которые обладают невиданным могуществом, но всё равно ничего не решают за себя? Получается, у меня положение даже лучше. По крайней мере, я сделала свой выбор самостоятельно.
Война? Нет, этого я точно не хочу. Хотя бы потому, что на ней может погибнуть Артур. Он меня любит, по-настоящему, и моей смерти или унижения никому не простит. Права Завьялова — пойдёт и будет карать всех, кого посчитает виновным. И тогда каторгой не отделается, а оборотни, наверное, поднимутся за своим вожаком. Артур тоже упоминал разные провокации и наглость ведьмаков. Да я и сама слышала, как с ним говорила та же Злата.
Чаша терпения переполнится, полетят головы. И если некоторые из них не жалко, то большинство ни в чём не виновато.
А с другой стороны, не слишком ли я много на себя беру? Надумала исправить мир, с которым знакома месяц? Помнится, когда мне встречались книжки про попаданок, всегда поражало их хамоватое поведение и попытки причинить добро там, где их никто не спрашивал. И чем я лучше? По сути, попаданка и есть, только в своём собственном, привычном мире.
Значит, надо не мир спасать, а сохранять свою жизнь и бороться за маленький личный кусочек счастья. С гегемонией ведьмаков справится тринадцатая дочь. Раз уж есть пророчество, то кто я такая, чтобы против него идти? Без меня разберутся. Живут по двести лет, романы с царями крутят, уж как-нибудь свои проблемы сами решат. А у меня первая любовь, между прочим. И вообще, я котик, и у меня лапки.
Привычно крутя пальцами кулон, я постепенно успокоилась. Есть в этом жесте что-то медитативное.
Своими соображениями я поделилась с девочками за ужином и нашла в них горячую поддержку.
А вот разговор с Волковым сложился совсем не так, как я думала.
— Я рад, что Завьялова понимает и отдаёт себе отчёт в том, что происходит. Она права, ведьмочка, если с тобой что-то случится, начнётся война. Именно поэтому я постарался защитить тебя настолько, насколько мог.
— Артур, но ведь погибнут обычные ведьмы и оборотни. Разве так можно?
— Что ты хочешь от меня услышать? Что мне жалко каких-то абстрактных ведьм и ведьмаков? Не жалко. Они обнаглели, Лейла, все это понимают. Я девять лет провёл на каторге за то, что не позволил оскорблять свою мать. И сейчас я сижу и покорно позволяю им держать в заложницах мою любимую женщину, — прорычал он. — Ты считаешь, что это справедливо? Ты считаешь, что я один с подобным сталкиваюсь? Мы терпеливы, Лейла, мы планомерно наращиваем мощь и готовимся к войне. И мы начали это делать ещё до твоего рождения. Тот артефакт, который я тебе дал, может очень многое. Но он не всесилен. Если дело дошло до прямых попыток тебя убить — возможно, мне не стоит ждать развязки, нужно просто выдернуть тебя из этой чёртовой школы, поставить метку и наконец дать парням спустить пар.
В его тоне чувствовалась такая ярость и мощь, что мне стало не по себе.
— Артур, мы теперь знаем, что Десница Жизни в сочетании с оружием даёт очень сильную защиту. Не все хотят моей смерти, не все хотят войны, тут есть и хорошие ведьмы. Пожалуйста, не нужно идти на конфликт.
— Это мне решать, Лейла. Ты моя женщина, и я имею право тебя защищать так, как считаю нужным. Завтра я хочу выдвинуть свои требования школе и Трибуналу. Я не хотел ставить тебе метку, чтобы избежать того, что происходит. Но если разницы нет, то я заберу тебя и сделаю это.
— Но мне действительно надо учиться! — воскликнула я. — У меня есть дар, и мне нужно уметь с ним обращаться!
— Мёртвой тебе будет немного от него толку, не находишь? — спокойно спросил Артур, но я чувствовала, как у него всё клокочет внутри.
— Артур, родной, пожалуйста, успокойся. Я буду осторожна. Очень-очень осторожна. Я закончу эту грешную школу и зацелую тебя до изнеможения. Обещаю.
— Лейла, нам нужно хотя бы подать рапорты в Трибунал. Уже два.
— Игорь же в Стамбуле? Объясни ему, как передать их, и мы сделаем это завтра. Я буду делать то, что ты говоришь, и так, как ты говоришь, мой хороший. Честно. Но пойми, я не хочу, чтобы это всё началось с меня. Возможно, нужна только искра, чтобы разгорелся этот пожар, но я не хочу ею быть, Артур. Пожалуйста, услышь меня.
Больше всего на свете хотелось прикоснуться к нему, погладить бархатистую кожу на щеке, прижаться к сильному телу.
— Я слышу тебя, любимая. И даже понимаю. Понимаю, ты будешь винить себя, если так случится, что ты станешь точкой бифуркации, но я хочу, чтобы ты знала: я от тебя не откажусь и сделаю всё, чтобы сохранить твою жизнь.
