Я сжала ладони, переживая настоящую бурю внутри. Каждое слово, каждая интонация рождали во мне настоящий шторм.
— Я тоже люблю тебя, Артур. И тоже не откажусь и сделаю всё, чтобы сохранить твою жизнь. Именно поэтому никакая война мне не нужна, потому что было бы глупо потерять тебя в ней, так и не успев толком узнать. Всё будет хорошо. У Арского нет силы на ближайшие две недели, без него остальные вряд ли что-то предпримут. А за это время я положу все силы, чтобы научиться защищаться. И ещё, ты мог бы что-то прислать для Саши и Тимеи? Игорь снабдил артефактами Эльвиру и Мадину.
— Да, кстати о Мадине. Игорь ещё молод и у него нет такого влияния, но ты не единственная, из-за кого может разгореться конфликт. Её жизнь для оборотней не менее ценна, чем твоя. Поэтому береги её тоже.
— Я поговорю с Мадиной, возможно, она согласится перейти в нашу группу.
— Если её не трогают, то не стоит. Об их связи ничего не известно, и в наших интересах сохранить секрет как можно дольше. Второго древнего артефакта у нас нет, но ты права, можно найти кое-что ещё. И Лейла, будь аккуратнее. Ведьмаки известны тем, что любят стравливать ведьм между собой. Мадине и Эльвире ты, пожалуй, можешь доверять больше. Игорь поручился за обеих, твои рассказы тоже внушают определённую долю надежды, но Тимея и Александра могут иметь свои мотивы. И если Яхно не замечена за подлой игрой и вызывает скорее симпатию, то о другой ведьме мне судить тяжело. Будь осторожна. Не рассказывай им всех планов, не открывай всех козырей.
— Артур, но что они могут сделать?
— Не знаю, любимая, но расслабляться не стоит. Вокруг тебя нет никого, кому можно было бы доверять абсолютно. Не забывай об этом. И Завьялова дала хороший совет: не наживай больше врагов. Молчи, уходи, отворачивайся. Если эта учёба так много для тебя значит, то усмири нрав. Иначе я тебя заберу.
— И даже мнением моим не поинтересуешься?
— Ты сказала, что ты меня любишь, — тепло отозвался он, — это мой карт-бланш.
— Ваши слова могут быть использованы против вас, так? — улыбнулась я.
— Я просто переживаю за свою единственную и бесконечно ценную пару.
— Хорошо. Я тебя поняла. Про кинжал никто не в курсе, я просто сказала, что это дополнительная защита.
— Да. Завтра будет посылка от Игоря. Ложись спать, тебе нужно восстановить силы после произошедшего. Покажи мне место удара, — попросил он, и внутри всё дрогнуло.
— Не стоит.
— Переключись на видео. — в его голосе было столько властности, что я не смогла спорить. — Теперь покажи.
— Артур, мне даже не больно, меня накачали снадобьями, натёрли мазями, Тимея сказала, что пострадала по большей части только кожа. Надежда дала специальные мази, следа не останется, — мягко уговаривала его я.
— Покажи. Ты обещала делать то, что я прошу, — брови оборотня сошлись на переносице, красивое лицо стало суровым.
Как же я скучала!
— Артур, ты разозлишься. Не стоит. Со мной всё будет хорошо. Я же ведьма, — улыбнулась я.
— Либо ты выполняешь мои просьбы, либо я тебя забираю, — спокойно ответил он, и я поняла, что он не шутит.
Действительно заберёт. Будет школу штурмовать, если потребуется. Вздохнув, я обнажила грудь, позволяя ему увидеть и огромный синяк, и запёкшуюся корку на месте раны.
Его лицо изменилось почти мгновенно, выросли клыки, выступила щетина, заострились черты лица. Святые небеса, он же сейчас перекинется!
— Артур, любимый, посмотри на меня. Всё хорошо. Я тебя люблю. Никого никогда в жизни не любила, и тут хоп, и сразу оборотень. Повезло, как ведьме, — улыбнулась ему максимально нежно. — Со мной всё хорошо. Ты меня уже защитил. Артефактом. Насколько я поняла, это один из самых страшных ударов в их арсенале. Я справилась.
Он смотрел на меня молча, пронзительно и долго.
— Если ещё хоть раз…
— То я сама сбегу. Обещаю. Я осознала всю серьёзность ситуации. Я буду осторожна. Мне ещё детей рожать. Двоих оборотней. Правильно?
— Правильно, — его черты смягчились и стали более человеческими.
— Я должна уметь сдерживать свой дар. Ты прав, что жизни важнее, но у меня слишком сильный дар, чтобы от него отмахнуться. Эти правила тоже написаны кровью, Артур. Было бы глупо сбежать из школы, а потом саму себя сжечь, испугавшись таракана.
— Ты боишься тараканов?
— До одури. Намного сильнее, чем Блевота и всей его чокнутой компании. И заметь, это меня таракан ещё ни разу даже не укусил. А я читала, что они это могут делать. Вот где настоящая опасность, Волков. Если меня укусит таракан, я сойду с ума от омерзения и однозначно потеряю контроль над даром. И тогда даже ты можешь пострадать.
— Я живучий, — усмехнулся он.
— А я не хочу проверять границы этой живучести. Ты для меня слишком важен.
— Тебе нужны силы, ложись спать, — сказал он после короткой паузы. — Спокойной ночи, моя любимая ведьмочка.
— Спокойной ночи, мой любимый оборотень.
После нашего разговора я действительно завалилась в кровать и отрубилась. Силы были на исходе.
Глава 10
О затишье перед бурей
Следующие дни были эмоционально напряжёнными, но бедными на события. Мы с девочками держались вместе, но на нас больше никто не нападал. Завьялова издала школьный указ: любые драки с применением колдовства будут разбираться на школьном совете, а любой зачинщик будет исключён без права на компенсацию. То есть грязью друг друга поливать можно, а шарахать ворожбой — нет.
Это охладило самые горячие умы, и все вернулись к старым добрым устным оскорблениям. Но, откровенно сказать, к вопросу подходили хоть и с огоньком, но без должной креативности. Нет, серьёзно, хочешь человека по-настоящему задеть? Узнай его, пойми, что ему дорого. Высмей не те недостатки, которые видишь в нём ты, а те, которые он видит в себе. Но нет, ведьмаки в этом плане были просты, как топор без топорища. Они неизменно пытались задевать мои достоинства своими недостатками. Недостатками мозгов в первую очередь, конечно, но и о внешности не забывали. Любые оскорбления, сказанные ртом Арского, сразу же теряют остроту. Такими губами не в словесные дуэли лезть, а слизняков целовать. Ирман отмалчивался, Жиар с жадностью наблюдал за перепалками. Больше всех упражнялись в скудоумии Блевот, Ильяр и Гревор. Временами мне их даже жалко становилось, хотелось подсказать. Особенно Ильяру, у которого весь нормальный вокабуляр заменяли слова «это» и «того». Трудно, наверное, жить с таким большим самомнением и таким маленьким интеллектом. То-то их всё время перекашивает.
Рана на груди заживала хорошо, но через несколько дней начала чесаться так, что я чуть ли не на стену лезла. Даже подруги не остались равнодушными к моему чёсу. Тимея сварила мазь от зуда и намазала многострадальное место. Надо ли говорить, что я ходила за ней хвостом и требовала добавки? Нет, само средство не особо помогало, приносило облегчение только минут на пятнадцать. Но это лучше, чем ничего.
С Мадиной мы тоже стали общаться больше, особенно после её дня рождения, который мы отпраздновали со всем доступным нам размахом. Совершеннолетие, как-никак. Заканчивали занятия мы теперь около девяти и как минимум час проводили в комнате у меня или Саши. На третьем этаже было слишком много недругов, поэтому мы предпочитали четвёртый.
Дело с вязанием тоже продвигалось, но совсем не так быстро, как хотелось бы. Я в итоге предпочла спицам крючок и уже дважды распускала сделанное, недовольная результатом. Но третья попытка пока что удавалась.
Вязание умиротворяло мечущуюся душу, занимало руки и эмоции, но оставляло разум свободным, поэтому мы с девочками много говорили в такие моменты и стали по-настоящему близки.
Мадина рассказывала об Игоре, о том, как они таились от Эльвиры. Та же в свою очередь баловала нас разными историями из детства дочери, заставляя ту краснеть и смешно фыркать. Саша много говорила о своих планах на будущее, и нужно заметить, что амбиций у неё было немало. Она планировала встретить подходящего ведьмака и даже привязать его к себе, а с этой целью все еще присматривалась к однокурсникам.
