Бугаев одинаково ровно приветствовал и капитана Мищенко, и разжалованного лейтенанта. Бородатый выехал на коляске с заранее открытым зипповским ящиком, в котором хранил дежурную отвертку для скручивания погон.
– Докладов не надо. – Полковник поднял руку, опережая возможные реплики, и недовольно огляделся. – Ну, с этими попугаями без вас уже справимся. Ты, старшина, за гибель людей лично ответишь.
Бородатый печально моргнул.
– Развел тут турбазу какую-то! – продолжал Бугаев. – В кого твои бойцы превратились?! В козопасов! Отстреляться не могут! Короче, сержант, пора тебя в реальную часть переводить, в пехоту… ну, в моторизированную… – добавил он, недовольно посмотрев на коляску. – А сейчас ведите ко мне это мясо.
– Мясо пропало, господин полковник! – отрапортовал капитан.
Бугаев, кажется, собирался пошутить, но осекся.
– Что-о? – грозно протянул он. – Куда оно могло пропасть?!
– Исчезло в неизвестном направлении, – уточнил Мищенко.
Полковник тяжело сглотнул и резко поднял указательный палец, словно хотел что-то проткнуть. Застывшие сто двадцать десантников тотчас пригнулись и в сопровождении пяти установок типа МУЗА двинулись к запертым пришельцам.
– Если мясо окажется среди нападавших, не сносить вам головы, – предупредил Бугаев.
– Нет, там его не окажется, – неожиданно возразил Матвей.
– Ну, ты еще, насекомое, поучи меня… – снисходительно молвил офицер.
– С его стороны это было бы нелогично.
– Ох, ох!.. – только и сказал полковник.
– Там неземные, а он все-таки человек, – поддержала Дарья. – Не должен он к ним соваться.
– Про неземных спой кому-нибудь другому.
– Я бы даже рискнула заключить с вами пари, – робко молвила она. – Если, конечно, устав не запрещает.
– Пари, – поддакнул Матвей. – Я бы тоже… Тысяч на десять.
– А у тебя столько есть? – усомнился Бугаев. – Хорошо. На десятку с тобой и с тобой, – сказал он Дарье с Матвеем.
– Нет, со мной на двадцатку, – произнесла девушка. – Если вы позволите…
– И я, – подал голос Мищенко. – Ставлю пятьдесят тысяч, господин полковник.
– И я, – тут же подхватил бородатый. – Спорю на дембель и новые ноги.
– Вы что, ополоумели? – растерялся Бугаев. – Вы с ним побрататься успели, или, может, у вас внутреннее зрение синхронно прорезалось?
– Обыкновенное, господин полковник, – ответила Дарья. – Самое обыкновенное, – повторила она, кивая ему за спину.
Сзади приближались два бойца, тащившие Борисова. Сам Борисов тащил какую-то странную железку, с виду – симбиоз маленького противотанкового ежа и большой чайной ложки. Подойдя к Бугаеву, он сбросил ношу на землю и перевел дух.
– Здравствуйте, господин полковник, давно не виделись, – сказал Шуберт. – А что это вы все такие счастливые, как будто в шахматы на мизере кого-то поймали?
– Ты где был?! – взревел Бугаев.
– В разведке, – гордо произнес Шуберт.
– Где вы его взяли? – обратился он к десантникам.
– Здесь недалеко, господин полковник. Мы фланговую разведку проводили. Там справа за полем холмы идут, невысокие, ну как те курганы, у которых мы туристов встретили. Из одного труба торчит, точь-в-точь как там, и в склоне – дверца. Мы сначала даже подумали, что снова фокус какой-то приключился. Ну, с этими перемещениями по стрелочкам… Потом глядим – мясо! Цивил этот дверцу ножичком ковыряет. Мы предупредительный выстрел сделали, ну, чтобы он не вздумал бежать, да в дверь и попали. Когда пыль улеглась, глядим, нету его, шпиона этого. Сначала подумали – под выстрел попал, диссамблировался. Потом глядим – нет, внутри холма его макушка мелькает. Мы туда, а там хламу какого-то технического – по шею. А цивил вот эту штуковину из груды достал и от грязи рукавом протирает…
– Штуковина подозрительная, – заметил экс-лейтенант.
Он как раз отвинтил левый погон и теперь угрожающе похлопывал им по ладони. Впрочем, распространяться о том, при каких условиях Борисов ушел в разведку, бородатый не стал.
– Ну и что ты там разведал, мясо? – презрительно спросил Бугаев.
– Ничего особенного, – чистосердечно ответил Шуберт. – Все стреляли, а у меня оружия нет, не выдали. Вот я и пошел… Проверить…
– А что принес?
– Не знаю. Там, в хранилище, много всякой ерунды валяется. Оно, кстати, вот на их бункер похоже. – Мастер указал на Матвея. – Только приборов там слишком много и не подметал никто лет пятьсот. Я хотел еще одну штуковину прихватить, но она побольше будет, а юноши ваши помогать мне почему-то отказались… А еще там какая-то бандура прямо из земли торчит… Я ее пошатал – глубоко зарыта, не идет. Вот, подобрал что полегче. Может, сгодится…
Он пнул конструкцию ногой, и та, лениво перевернувшись набок, вдруг заговорила человеческим голосом:
– …в Воркуте плюс тридцать два, на Сахалине плюс восемнадцать, в Сиднее плюс двадцать пять, с кратковременными дождями. И о погоде на Луне. На солнечной стороне плюс сто пятьдесят, на теневой – до ста пятидесяти ниже нуля…
По вогнутой поверхности «ложки» перемещалось сильно искривленное тело дикторши в кольчужке из искусственных бриллиантов и жидкокристаллической юбке чуть выше колена.
– Да это же Мармеладова с ГалТВ! – воскликнул Матвей. – Шуберт нам телевизор приволок!
Он неосторожно сдвинул устройство, и изображение в «ложке» мгновенно изменилось: теперь там был какой-то мужик в сверкающем балахоне – по всей видимости, шоумен. Он порывисто взмахивал руками и что-то тараторил на незнакомом языке. Вокруг него вспыхивали то ли лампочки, то ли настоящие огни, и все присутствующие некоторое время маялись навязчивым дежа вю, пытаясь вспомнить, что это за программа, – но лишь до тех пор, пока камера не показала табличку с текстом. Увидев начертание символов, каждый, отдельно от остальных, понял, что передача идет не с Земли и не с колоний. Молча переглянувшись, люди убедились, что все поняли правильно: других версий не было и быть не могло.
– А ну-ка толкни ее еще, – сказал полковник, обращаясь неизвестно к кому. Оба бойца одновременно коснулись конструкции, и «ложка» показала какие-то спортивные состязания: несколько огромных рыбин неслись по волнам и тянули за собой жокеев в плавучих санках. Это бы еще ничего, на некоторых планетах от худой жизни приручали даже комаров, но люди, в особенности Борисов, обратили внимание, что зрители на берегу одеты слишком вольно. На трибунах не нашлось ни одной особи без бюстгальтера – признаться, на самцах эта деталь туалета выглядела не просто излишней, а в некотором роде провокационной. Зато срам у всех так и светился, так и лез в объектив.
Спустя минуту вокруг «ложки» собралось около десятка бойцов.
– Назад! – заорал Бугаев. – Выключить! Приказываю выключить! Где у него кнопка?!
– Господин полковник! – внезапно донеслось неизвестно откуда, но, несомненно, от того же устройства.
– Да?.. – спросил он, поднося лицо к металлической поверхности. Изображения уже не было, остался только голос, и этот голос был ему знаком. – Я слушаю!
– Господин полковник, докладывает капитан Мищенко: прибыли, оцепили ловушку, заняли позиции…
– Ну? Поле можно снимать?
– Да можно, конечно, и снимать… все равно тут нет никого…
– Как так?! – взвился Бугаев. – Куда они подевались?
– Не могу знать, господин полковник. Мы просканировали – подземного хода нет. Поле без повреждений. А внутри пусто…
«Ложка-еж» слегка качнулась от ветра, и на овальном экране вновь появилась картинка.
– Да это же Кубок Воркуты по боксинг-хоккею, – охнули бойцы. – Господин полковник!.. – протянули они, в мольбе прижимая ладони к скафандрам. – Господин полковник, одну минуточку, а?..
Тот потерянно махнул рукой и направился к командирскому АБОТу. Забравшись внутрь и задраив переборку наглухо, он включил связь – нормальную, без всяких там выкрутасов.
– Бугаев вызывает, – отрывисто произнес он. – Прошу прощения, но тут без спецов не разобраться… Личный состав? А что личный состав… Телевизор смотрит… Да, вы не ослышались – телевизор… О, программ здесь много: и погода, и ток-шоу, и хоккей… и даже «клубничка» имеется, из жизни гуманоидов, нда… Нет, я не свихнулся. Пока еще нет. Хотя уже не уверен…
Командующий ОВКС смерил безудержно потеющего Калашникова суровым взглядом. В отличие от начальника Генштаба, маршал не разменивался на ненужные объяснения. Каждый подчиненный должен был знать ровно столько, сколько требуется, чтобы эффективно выполнять свои обязанности. Майору для соответствия занимаемой должности следовало ответить всего на один вопрос, и никакой дополнительной информации для этого ему знать не полагалось.
– Ну? – Страшный насупил брови.
– Это… это… – Калашников украдкой почесал поясницу, по которой потек седьмой ручеек холодного пота. – Артефакт…
– Ясно, что не памятник неизвестному майору! – Маршал наклонился через стол и, понизив голос, добавил: – Расстрелянному за неисполнение исследовательского долга.
