— Ну тогда давайте, я вам воды принесу заранее.
— Жак, угомонись. У меня всё равно больше нет пышек. Ты съел все, — пришлось признаться мне.
— Да я же просто так, — без особой искренности возразил парень. — Помочь хотел.
— Вот что. Я лучше тебе дам записку для стражника. Может, помнишь месье Брюна?
— Он что вам нравится? — вырвалось у парня и, он тут же порозовел. — Да, я его помню.
— Ну вот. — Я взяла бумагу. — И еще, назови мне, пожалуйста, имена нормальных целителей.
— Нормальные — это те, которые и берут не втридорога, и кое-чего понимают в целительстве? — сразу смекнул он. — Тогда первый — Фламель. Потом — Жерар.
Он назвал еще трех человек, и я всех записала. Как бы себе ни говорила, что лезть в дела стражников не нужно, не могла остановиться.
В записке я предложила Жиро позвать целителей в мертвецкую и послушать, что скажут. Возможно, бальзамированием там и не пахнет. Или целители поймут, что люди умирали случайно и вполне подойдут под «жертв улиц». Даже если у стражников есть свой человек, который осмотрел тела, не будет лишним и мнение кого-то со стороны.
Я отдала Жаку записку и мешочек с травами. Брюну после вчерашнего не помешает бодрящий настой. Заранее предупредила стражника, что сама через день приеду и проверю его раны. Не стала уточнять, что потребую отчета о целителях. Ну он же неглупый малый, должен понимать, что я теперь не оставлю его в покое.
Глава 11
Жиро ходил по мертвецкой, прищелкивая пальцами. А я стояла у стеночки и притворялась мышкой. Мешаться энергичному и злому Брюну было чревато.
Идея с целителями моему стражнику очень понравилась. И за короткое время он собрал всех в прохладном, сумрачном подвале, где лежали трупы. И, наверное, сразу понял свою ошибку, — кто бы не понял, когда кругом кричат! — но сделать, увы, ничего не мог.
— Нельзя так грубо переворачивать тела! — в очередной раз возмутился служитель в сутане из храма Великого древа. — Дух покойного еще с нами…
— Он пятый день здесь лежит и даже не пахнет. О какой душе вы говорите?! — отвечал целитель с густой рыжей бородой, тот самый Жерар. — Где это видано, чтобы дух не пах? В этом теле уже ничего нет.
— А я говорю есть! Есть душа! Принюхайтесь, дети мои! — Служитель повел носом. Целители, все вчетвером, последовали его примеру. Несколько минут только и слышалось сопение мужчин. Даже я последовала примеру и втянула воздух, но тут же поперхнулась. Нюх в очередной раз проснулся не вовремя. Несмотря на чистоту и прохладу здесь тянуло разложением. И я улавливала все запахи мертвых тел, что лежали у дальней стены.
— Не-а, — заключил месье Жерар.
— Я их не спас, да? — Служитель сгорбился и отчего-то зажмурился. — Значит, это бальзамирование?
— Да как-то не похоже, — подал голос месье Фламель. Знакомый мне целитель единственный из всех говорил по делу, остальные больше разглагольствовали о бренности бытия. — Я видел только однажды забальзамированное тело, и оно было обмотано тканью, а эти нет.
— О, может быть, не все потеряно, и этим душам не придется натирать корни Великого древа вместе с бесами, — служитель снова склонился к одному из тел.
— Да вы опять за свое! А то не знаете, что коли тело не пахнет, так и духа в нем нет, — возмутился Жерар.
— Кто из нас благословлён на служение? Вы или я? Не вам говорить о духе! Я знаю более вашего!
Служитель был очень молод, возможно, потому и так горяч. Его лицо без единой морщинки сияло фанатизмом и желанием спасти души всех. Вероятно, даже таких грешников, как целители. Безымянный, как и все последователи веры, служитель не переставая твердил, что тела должны быть погребены. Тогда души, по его мнению, еще можно было спасти.
— Напомните, зачем мы-то с вами здесь? — тихо спросил Жан Дюбоис. Он лучше меня притворялся мышкой и мастерски прятался за капюшоном от целителей.
— Я здесь, чтобы знать к чему мне готовиться. Ну и помочь месье Брюну, — друид хмыкнул, но я продолжила: — А вот вы, сами напросились ко мне в провожатые.
— Вообще-то, я тоже заинтересован в этом деле. Трупы в лесу мне нужны еще меньше, чем вам. Но все равно, глупое какое-то занятие — смотреть на тела и целителей.
— По-вашему лучше не смотреть, а ворочать трупы вместе с ними? Нет уж.
— Лучше было бы продолжить опрашивать людей, как два дня назад. Пойти куда-нибудь, — ответил друид. — Вдвоем.
— Вы мешаете записывать, — шикнул Жак Робен. Паренек с листом бумаги стоял недалеко от нас и строчил.
— Еще один лишний человек в этом подвале, — прокомментировал друид присутствие парнишки-посыльного.
— Лишний?! Только я здесь и занят делом! Остальные болтают и болтают, но никто не записывает, к каким выводам все пришли. Правильно сказал месье Фламель, я сегодня здесь очень пригожусь, — пробурчал он и посмотрел на меня. — Скажите ему мадемуазель Морель.
— Не приставайте к мальчику, месье Дюбоис.
— Я не мальчик!
Друид только головой покачал, и мне захотелось присоединиться. Паренек нашел неудачное время, чтобы заявить о себе, да к тому же еще и обидеться.
Сейчас даже стоять в мертвецкой было неуютно, и уж тем более неприятно обсуждать что-либо. Целители потратили почти час на то, чтобы осмотреть тела и поспорить! Хотелось уже просто уйти и подышать свежим воздухом. Остальные как-то держались, целители так вообще вели себя как дома и их не смущал ни запах, ни вид тел.
В открытую дверь заглянул незнакомый стражник.
— Эй, Брюн! Капитан сказал, что не сможет спуститься. Так что сам закругляйся и потом с докладом к нему.
Жиро выругался.
— Ладно, — Брюн шмыгнул носом, который отливал сине-желтым после нашей драки в таверне. — Месье, рассказывайте по порядку. Что заметили?
— Да что тут рассказывать? — первым заговорил рыжебородый Жерар. — Тела очень чистые, подготовленные, можно отдавать служителю.
— Не ожидал… Спасибо! Я их заберу! — служитель в умилении сложил руки у груди.
— Пока рано, простите, — осадил его Жиро. — Наш человек, который осматривал тела, не мог выяснить готовили их к бальзамированию или нет. И по какой причине в них не было жидкости.
— Ну тут можно многое предположить, — снова взял слово Жерар. — Человек состоит из жидкостей. И верный баланс — признак здоровья. В нашем теле четыре основополагающие жидкости, а значит для начала четыре причины их отсутствия…
— В телах почти нет крови.
— Все дело в балансе необходимом для здоровья…
— Хотите сказать, что им выпустили всю кровь, чтобы они стали здоровее? — спросила я.
— Кто знает? Но удержание баланса жидкостей достигается соблюдением диеты и кровопусканием, — пояснил Жерар и сложил руки на животе. — Насколько у них были запущенные случаи, мы не знаем. Возможно, крови в организме было слишком много.
Другие целители покивали и только месье Фламель усмехнулся.
— Одно можно сказать точно, пускали кровь люди, давно практикующие это занятие, — закончил Жерар.
— Например, целители? — поинтересовалась я.
— Вполне возможно, — согласился месье Фламель. — Еще мясники и алхимики.
— А алхимики-то причем? — удивился Брюн.
— При том, юноша, — заговорил снова Жерар. — Что они экспериментаторы. И с чем только не забавляются, в том числе и с кровью, взятой у человека в сознании.
— Месье Жерар, вы делаете алхимиков порождением бесов. — Месье Фламель обернулся в нашу сторону. — Замечу, что алхимики зачастую экспериментируют на себе, и кровь пускают тоже себе. Уж поверьте.
— А почему вы решили, что вообще пускал кровь кто-то из алхимиков или целителей? — вдруг спросил друид.
— По надрезам на руках. Они все находятся на сгибе локтя, на большой вене. Вы можете посмотреть, — предложил месье Фламель. — А как к вам обращаться, простите?
— Жан Дюбоис, — неохотно представился хозяин леса.
— Вы, случайно, не друид? — Глаза месье Фламеля, как и остальных вдруг приобрели странный блеск и засветились почти кровожадностью.
