Осталось только как-то избавиться от Матеуса… Или просто надеяться на удачу, опекунов тут нет. Отбрехаюсь как-нибудь! Изображу Матеусу срочное прояснение мозгов от потрясения, – на место, мол встали! Ну должно же мне, в конце-концов, повезти?!
Я открыла второй глаз и радостно заявила:
– Я чувствую себя абсолютно здоровой и готовой приступить к обязанностям козопаса прямо сейчас!
– Да что ты говоришь? – вздернул бровь Матеус и больше ничем удивления моей связной речи не показал. Значит, давно понял, что я здорова. Плохо если так. Потому что если понял, то не глуп. И вдвойне опасен.
– Какой энтузиазм! – саркастически заметил дракон.
Я посмотрела на мессира Артура и успела поймать его улыбку, до того как лицо его снова стало отрешенно-серьезным.
Моя бабуля, дама светская и образованная, обладала хорошим вкусом и старалась привить его мне. Образчиком мужской красоты она считала мсье Делона. Его портрет был у неё в рамочке в книжном шкафу. “Ален Делон не пьет одеколон”, – говорила она, открывая стеклянную дверцу шкафа и романтически вздыхала, стряхивая с фотографии пыль. Так вот, на том фото француз улыбался примерно также, как мессир Артур мне сейчас. И у меня почему-то в горле пересохло от этой улыбки. Не улыбка, а оружие массового поражения!
Я прокашлялась и прошептала:
– Мне бы попить.
Матеус, приунывший во время моего с драконом разговора, тут же воспрянул духом, протянул руку к тумбочке у кровати, на которой стоял в том числе стакан с прозрачной жидкостью, но тот как живой шарахнулся от его рук, расплескивая жидкость, и слевитировал в руку дракона.
С непередаваемой ухмылкой, в которой сквозило и превосходство над опоздавшим светлым, и доля сочувствия то ли к нему, то ли ко мне, принц сунул в мои руки стакан и ладонью придержал мне голову, пока я пила.
Это были самые жаркие мгновения в моей жизни! Раскаленный булыжник, а не ладонь! Или не ладонь, а мои щеки! Мне даже показалось, что в воздухе запахло паленым! Это, наверное, задымилась моя коса!
Зажав быстро опустевший стакан, я резко села и, не рассчитав, ударилась лбом о склонившегося дракона. До искр из глаз! Взвыли мы одновременно. Рудольфовна, о которой я забыла, взмахнула крыльями и довольно прокаркала:
– Я же говорила, что нормальный он мужик! Тебе как раз такой нужен, вон и искра уже между вами есть! И птенцы симпатичные получатся. Здоровые!
– Какие птенцы?! – шепотом взвыла я, приняла виноватый вид и сказала дракону: – Простите.
– Ничего страшного, – с холодной вежливостью ответил мессир, будто ледяной водой окатил.
Зато в мозгах у меня окончательно прояснилось, я огляделась и, нахмурившись, спросила:
– А что случилось?
Дракон потер ушибленный лоб и ответил:
– Вот это и нам интересно узнать, что случилось. Как ты подцепила проклятие демонов?
– Проклятие? – охнула я и подтянула спадающее платье обратно на плечи. Интересно, кто меня расшнуровал? Мессир Артур проследил за моим движением, а я почувствовала как начинаю мучительно краснеть.
– Ты чего, подруга? – озабоченно каркнула Изольда. – Лихорадит?
Ага, лихорадит. От твоих намёков и лихорадит, сводница пернатая! Если бы не твои инсинуации, мне б даже в голову не пришло думать о драконе … всякое!
– Я только помню, как укололась о колючку в волосах Труфи… то есть, как ее там… Ясмары, – наконец, выдала я что-то более-менее связное.
Мессир Артур нахмурил лоб и вопросительно посмотрел на полудемона.
– И после этого мне сразу стало плохо, – последнее, вопреки смыслу сказанного, вышло радостно, потому что с того момента, как покусанный от меня отвернулся, я вернула себе душевное спокойствие и вменяемость.
– Странно, – красноглазый полудемон потер гладкий подбородок. – Вы, конечно, обе побывали в аномальной зоне. Но на Ясми не было ничего опасного, я бы почувствовал.
Перед глазами всплыли картинки из примерочной Дамского счастья, черная колючка, опутанная светлыми волосами как паутиной, руки темной магички, тянувшиеся ко мне, как будто она хотела меня задушить... Я тут же ощупала свою шею. Сердце ёкнуло – веревка с кольцом исчезла!
Ограбила, ведьма! Ну а как я хотела? Закон кармы в действии! Украл ты, украдут и у тебя! Проблема только в том, что я-то ничего не воровала. Мне досталось за Рудольфовну. Потому что скажи мне кто твой друг!
Я печально вздохнула и покосилась на птицу. Ну что делать, у всех свои недостатки. Воровата, но кто без греха? Главное, что мы обе живы.
– Да на пальце кольцо твоё! – успокоила меня Изольда.
На пальце? Да, точно! А я его даже не чувствую, такое лёгкое, хоть и массивное! И сидит как влитое. Несложно догадаться, что у ведьмы его отбила Рудольфовна. Но как ворона смогла надеть его на мой палец?
– А... как? – пробормотала, трогая кольцо,а потом и голову заодно пощупала – на месте ли, не мерещится ли мне всё это.
– Я надел, – надменно ответил дракон и ухмыльнулся, глядя на Матеуса, а тот недовольно поджал губы, но ничего не сказал.
Подозрительно!
– Ясно, понятно, – я кивнула.
Понятно, что ничего не понятно! С другой стороны кольцо при мне, отбирать перстень у меня вроде бы никто не собирается. Никто ни в чем не обвиняет, и даже племянник Скофичей смирно стоит, не пытаясь дотронутсья. Остался только один вопрос.
– А мы где?
– Ты в лекарне Вирмы, – пояснила мне Мирена. – И если бы не мессир Артур...
Она многозначительно подняла бровки домиком и хотела еще что-то добавить, но не успела: в окне напротив появилась знакомая морда. Солнечный свет отразился от рубина на рогу, прорезав помещение практически лазерным лучом, а с улицы до нас донеслось:
– Пожар! Сарай горит!
– А ну кыш, твари! Пошли вон!
– Гори-и-им! Пресветлый, помоги!
То есть запах паленого мне не почудился...
– Бе-ме-е-е! – истошно возмутился где-то там, на улице, любимый козел Земфиры Андреевны, а сама дракозочка, в полном боевом и чешуйчатом обмундировании вместо нежной шерстки, умилительно лизнула оконное стекло.
А потом дыхнула. Огнем! И окно потекло стеклянными каплями!
В следующий миг бронированная дракоза уже перепрыгнула через подоконник и, не заметив ослепительного щита Матеуса, перегородившего ей дорогу, процокала по каменному полу ко мне и поднялась на задние лапы, опустив передние на мрамор стола.
И только тогда я осознала, почему же мне так зябко: я сидела, а до этого и лежала на холодном столе. Прямо как в морге!
– Нера Мирена, прошу вас, разберитесь с животными, – приказным тоном распорядился мессир Артур.
Рыжая кивнула и, взяв мою козу за рог, потянула ее к выходу. С таким же успехом тащил дед репку.
– Иди, – я погладила Земфиру Андреевну по носу, – со мной всё хорошо, видишь?
– Ме-бе! – проблеяла жертва экспериментов и, недовольно кося глазом, отправилась за Миреной.
Полудемон, бросив дракону: “Помогу там, пожалуй”, последовал за ними, а дракон вперил мрачный взгляд в светлого мага:
– Нер Скофич, вы как светлый маг, будете полезны при тушении огня.
– И оставить вас с моей невестой наедине? – сложил руки на груди Матеус, а у меня засосало под ложечкой.
Невеста, значит. Какие бы цели не преследовал племянник моих опекунов – это большая проблема! Подпишут брачный договор, передадут ему на меня права, и привет, семейная жизнь! Прощай Петербург. Сиди и рожай птенцов! Тьфу, каких птенцов, детей!
Что же делать?!
– Какая она тебе невеста, ты, крокодил облезлый! – громко возмутилась Изольда.
Матеус поморщился и взмахнул рукой, явно собираясь снова запустить в Рудольфовну чем-то нехорошим. Но Изольда быстренько метнулась к дракону и уселась ему на плечо, продолжая безнаказанно обкаркивать моего якобы жениха.
– Иза, – строго сказал мессир, и она тут же замолчала.
Ничего себе у них взаимопонимание!
– Вчера мы с нером Скофичем, моим дядей и опекуном Барбары, подписали брачный договор, – озвучил мои худшие опасения Матеус, и я сглотнула.
