Заорал я уже вслух. Потому что на меня надвигалась Лоля.
— Трайл! — баснула она, топая так, что вибрировала земля. — Опять эльфец? Надо в орк! Эльф узкий! Мелкий! Еще и рожа битый! Но я обнять мой Трайл! Иди! Любить Трайл! Бах-бах, Трайл! Но не в эльфце! Меняй! Гым, иди сюда!
Поселение разорвало смехом. Даже всегда серьезный шаман гоготал.
Я же верещал и плакал одновременно, убегая от прыткой Лоли. В голове было только одно слово. Очень мудрое, глубокое и многозначительное:
— Пиздец.
***
Все суетились. Я отбрыкался от всех вопросов, ибо нужно осмыслить бытие. И пока накрывали на «праздничный стол» и подготавливали место планерки, я решил немного оглядеться.
Орки изменились за столь короткий срок. Пока меня не было, Улук-Урай строго продолжал блюсти наши договоренности. Все правила соблюдены, а устои выдержаны. Не зря мы столько времени провели с ним над Новыми Заповедями клана «Зеленые Анаконды».
Меня не было чуть меньше двух недель и за это время лагерь успел преобразиться. Из хороших новостей — вещи, приобретенные в Мурьяки, сохранились. Хитрый Джыр запрятал их, увидев полыхающее поселение. И не прогадал. Даже после своей смерти он продолжал хранить верность своему клану. Истинную верность, а не ее дешевую пародию: служение. Когда Кая и братья вернулись, то все рассказали. Шаман принял мудрое решение и снарядил отряд, который вернулся уже через четыре дня с ценной поклажей.
Анаконды преуспели в земледелии. Орки запрягались в плуг. Благодаря добытым инструментам, гномы сварганили его за один день. Пахавших землю зеленых ласково называли плугарями. Они эти звания носили с гордостью, а на ужин получали тройную порцию. На зависть остальным.
— Что это? — спросил я фермеров, осматривая скошенную поляну с маленькими проросшими кустиками.
— Топинамбур, — горделиво ответил старший Дрек. — Очень хорошая культурка, значитса. Корни съедобны, как картофель. Можно вкушать самим — варить, тушить, да жарить. Сырым есть и сладкие сиропы делать. Ум-м-м, пальчики оближешь. Можно кормить скот — жирнее молоко и вкусное мясо. Куры чаще несутся. Неприхотливый и легко разводится. Растут в лесах, как сорняки, но мало.
Катарсия, не отходившая от меня ни на шаг, изрекла:
— Замечательно. Отлично. Шикарно. Я уже знаю… О, да! Это будет что-то. Надо найти матку… Да, матка нужна. Побыстрее бы.
Я быстренько свалил, не желая знать, как взаимосвязаны топинамбур и гоблинская матка. Краем глаза заметил Усика и Драника, забитых в отдаленный угол поселения. Дети окружили красавцев. Разглядывают. Хорошо хоть палками не тыкают. Хотя я бы сам ткнул в это желе. Интересно же…
Я подошел ближе.
— Так, брысь мелкотня, — шикнул я на детей орков, что шириной, как я в длину. — Будете обижать симпатяг, натяну на… что-нибудь.
— Бр! Гр! Пр! Фр! — возмутился «мелкий» орчонок.
— Фр! Мр! — парировал я.
Ого, мелкий задумался, хитро улыбнулся, кивнул. Дети зафыркали «на своем» и куда-то убежали.
— Да что я сказал-то?! — крикнул я им вдогонку. — Эй, дармак, подойди сюда пж!
Проходящий мимо орк подошел ближе.
— Вот этим навес сделайте. Зеленого откормить. Кать, где у него сейчас рот?
— Пока в живот запихивать надо. Поплотнее утрамбовать. Лучше мясо. Живое. Через неделю окрепнет. Встанет на ноги.
— А омаров в белом вине ему туда не утрамбовать? — возмутился я. — Короче, жратвы любой несите. Усик, с тебя забота о ближнем. Корми, лелей. Кто будет обижать, жалуйся мне. Усёк, усик?
«Щелк!»
***
На срочную планерку собрались Улук-Урай, гном Бори с ухоженной шевелюрой, папа-фермер Дрек, сталбыть. Незаменимые предметы интерьера — Бом и Гым. Испачканный в угле историк Тхорк. Зачем-то пригласили шеф-повара, но он лишь шикнул про высшие материи и ушел «коптить коренья среднеягоды».
Ах да, чуть не забыл. Еще у нас новый член Совета — Катарсия Порочная, нареченная мною Кровавой Кэтти и вступившая в должность руководителя испытательной лаборатории, аккредитованной мной на право потрошения, жесткого убиения, негуманных экспериментов и опытов со всем вытекающими: поднятие мертвецов, призыв демонов, пытки невинных девственниц, превращение гоблинов в морковки и наоборот. Ей уже дано указание — особое внимание уделять эманациям страдания фей. Насколько я знаю, те сами ими питаются, поэтому моя совесть чиста. Сука, темным тварям — темная участь.
— Я начну, — сказал Улук-Урай. — Пока тебя не было, молодой вождь, у нас возникли проблемы. Дичи стало очень мало. Раньше охотился эльф — было лучше. Теперь пытаются орки. Иногда получается, но мы распугали всю живность вокруг. Один олень в несколько дней — уже хорошо. Хотя съедать мы можем по две туши в день. Пока рыба, коренья, грибы и ягоды как-то спасают. Но предупреждаю, что орк без мяса не орк. А сезон дождей через четыре оборота близнецов.
Я кивнул, соглашаясь.
— Что еще?
— Гоблины, — продолжил шаман. Катарсия шевельнула длинными ушками, — обнаружили нас неделю назад. Пока никто не пострадал, но уже есть раненые. Мелкие проныры пакостят, как могут. Мешают охоте и собирательству. Я как раз хотел на днях отправить отряд — мы знаем, где их логово.
— Я тоже! — подпрыгнула Катарсия и подняла руку. — Тоже! Тоже! С отрядом. Гоблинов убить, матку нет. Матку! Матку! Мне! Моя радость!
— Добро, — согласился я, чувствуя, что могу об этом еще пожалеть. — И я тогда уж пойду. Хочу посмотреть.
Никто не стал переубеждать остаться из разряда: «Ой, ты же насяльника, тебя низя. Сиди дома». Это Зеленые Анаконды. И вождь идет впереди рядов своих.
— Контрабандисты стали плавать чаще, — взволнованно сказал Улук-Урай. — За неделю корабль проплывал трижды. Туда и обратно. Но пока к нам никто не наведался, значит они молчат. Но долго это не продлится, молодой вождь.
— Согласен. С ними нужно договориться. Не пытались?
— Пытались, Трайл. Они делают вид, что нас нет. Даже не смотрят в нашу строну.
— Странно.
— Гомики, — буркнул Бом.
— Еще надо решить, что дальше строить! — встрял в разговор гном Бори. — Можем начать с кузни. Железную руду нашли, уголь используем древесный! Трайл, хозяин. Дай кузню. Неможется боле! Оч надо.
— Как стена и подъемник?
— Укрепили и то, и другое. Стену уже только каменную строить, но сам понимаешь, хозяин, с нашими-то силами…
— Десять лет строить будем.
— Верно говоришь, хозяин.
Тишина. Все погрузились в свои мысли.
— А че… — харкнул Гым, — итх… Сказать вождю. О итре… А, тьфу!
Гым сплюнул от злости. Не смог выговорить какое-то слово.
Я вопросительно посмотрел на шамана.
— Итерна, — пояснил он. — Вампир таки объявился, молодой вождь.
Мое сердце нырнуло, доплыло до пяток, отбивая по ним ритм. Это отразилось на лице.
— О, не переживай, Трайл. Она оказалась не опасна. Это высший вампир и крови ей не требуется. Иногда приходит, играет с детьми, рассказывает истории. Потом уходит.
— Детей пересчитывали? — не успокаивался я.
— Как-то не подумали, — захлопал глазами шаман, переглядываясь с Тхорком.
— Пересчитайте, уж будьте так любезны, милсдари.
Бом зафыркал, выплевывая пережеванный корешок.
— Так, планерка на сегодня окончена. Вы меня и так загрузили по полное не хочу. Завтра скажу, как жить дальше. Да что там за шум?!
***
Детский гомон, крики радости и пьяные, но добрые потасовки гремели до самого вечера. Зеленые Анаконды торжествовали. Истинный вождь жив. Легкая Душа вернулась. Все забыли о мирской суете. Я бы возмутился такой безответственности, но после планерки уселся за общий стол и был занят прокрастинацией. Сидел, лениво пожевывал сушеный гриб, мычал и думал о вселенских заботах.
— Готовишься к отцовству, молодой вождь? — хихикнул шаман, сидящий рядом со мной.
— Ага, — апатично ответил я. — Обхохочешься. Скажи лучше, уважаемый шаман, не знаешь ли ты, что случилось Кентавряшей?
