– Но как? Как вам удалось убедить комитет, что на Брайвере такие богатые недра?
– Я не хотел бы раскрывать свои карты, дорогой Гуфф, но поверьте, все это не так сложно.
Взяв из стоявшей на столике коробки тонкую сигарету, Рудольф прикурил ее от платиновой зажигалки и вяло затянулся. Эти сигареты делались из глубоководных водорослей, сходных по запаху дыма с табачными листьями, но почти безвредных.
– Что у нас на фронтах? – спросил Рудольф, глядя на горизонт, где в дрожащем мареве сливались небо и океан.
– Акции строительных компаний Коха пошли вверх. Причем без видимых причин. Обрушились активы заводов генного замещения – говорят, их изделия долго не живут…
«Да уж, я – то точно это знаю», – подумал Рудольф.
– Поднялись жировые концерны и металлическое производство…
– Я не об этом, Гуфф, – перебил Доре. – Когда я говорил «на фронтах», я имел в виду именно на фронтах. Что у нас с конфликтом Катана и Лозианской республики?
– Ах вот вы о чем! – Ван Гуффен пригладил жидкие волосы. – С этим все в порядке. Ведут бои с переменным успехом. То одни побеждают, то другие. Сейчас у них мертвый сезон – конец финансового года, однако и при отсутствии средств они ухитряются что-то там атаковать…
– Скажите какие упорные! – Доре покачал головой и стряхнул сигарету над пепельницей. – Как у них с финансированием на будущий год?
– Насколько мне известно, представитель Лозианской республики уже получил гарантии от банка и скоро им будет открыта кредитная линия. У Катана тоже особых проблем не замечено.
– Значит, шоу продолжается? – Рудольф позволил себе легкую улыбку.
– Да, мистер Доре, – охотно согласился Ван Гуффен, и на его бледных щеках заиграл лихорадочный румянец.
– Знаешь что, Гуфф?
– Что, мистер Доре?
– Ты не мог бы обращаться ко мне как-нибудь попроще?
– Например, «Руди»?
– Нет, например, «сэр», – ответил Доре, демонстративно стряхивая пепел на колени Ван Гуффена.
– О! Конечно! Сэр! Конечно!
Ван Гуффен радостно тараторил минут пять, а Доре расслабленно курил и не останавливал его, задумчиво наблюдая за подвижными ушами собеседника. Неожиданно он спросил:
– Дружище Гуфф, а тебе никогда не приходилось кушать сигаретные окурки?
– Что? – насторожился Ван Гуффен. – Сигаретные окурки? Да нет. Даже в голову не приходило. Дурацкое занятие!
– Ну не скажи, – покачал головой Рудолф. – Вот ответь мне, мог бы ты ради друга, а мы ведь с тобой друзья, не так ли?
– Друзья, ми… Простите, сэр.
– Мог бы ты ради друга скушать, а правильнее будет сказать – сожрать вот этот окурок. – И Доре продемонстрировал дымящуюся сигарету.
– Ради вас, сэр?
– Ну да. У тебя что, есть другие друзья?
– Нет-нет, – поспешно замотал головой Ван Гуффен. – Если и есть, то не такие хорошие, как вы. Не такие, как вы, сэр.
– Тогда съешь ее, Гуфф. Испытай нашу дружбу. Ван Гуффен улыбнулся кислой улыбкой и, взяв протянутую сигарету, попытался сбить с нее огонек.
– Эй-эй, парень! Не вздумай делать этого!
– Но она же горит!
– В этом-то все и дело, парень, чтобы сожрать горящий окурок. Я слышал, что некоторые домашние животные, например козлы, с удовольствием подбирают горящие окурки. Буквально повсюду. Ешь, Гуфф, и не воображай, что тебе больно.
Ван Гуффен выпучил глаза, несколько раз прерывисто вздохнул и, забросив окурок в рот, стал его с остервенением жевать.
Доре следил за ним с интересом.
– Ну как? – спросил он, когда Ван Гуффен проглотил угощение.
– Да как будто не сгорел, сэр.
– Ну вот видишь. – Доре похлопал гостя по плечу, и тот радостно засмеялся. – Совсем несложно.
– Совсем несложно.
– А знаешь, что я подумал. – Рудольф взял со столика большой блокнот для записей и после минутного колебания оторвал у него кожаные обложки. – Сигарета – что, она маленькая, а вот если взять блокнот…
Как выяснилось позже, на каждом из шести этажей производственного корпуса стояло по одному штуцеру. Все они были упрятаны в коротких тупичках, мимо которых пройти было просто невозможно.
Пришлось искать обходной путь, поскольку штуцеры надежно отрезали троицу от лестничных маршей.
Выход из создавшегося положения придумал Абрахаме, который искал выпивку в каждом необследованном помещении.
Ром он так и не нашел, зато, взглянув на широкие вентиляционные короба, заметил:
– Смотри, Бен, если внутри этой хреновины есть скобы, мы можем подняться на крышу.
Открыв техническую дверцу, располагавшуюся на колене вентиляционного короба, Абрахаме убедился, что скобы действительно имеются. Правда, просвет был сужен из-за огромного количества шерстяной пыли – ведь раньше здесь располагалась чесальная фабрика.
– Удушимся мы от этой пыли, – покачал головой Ноэль.
– Не удушимся, – возразил ему Джо и опустил на лицо бронестекло. – Отойди, я полезу первым.
Несмотря на крепкие скобы, подъем оказался нелегким. От малейшей вибрации в коробе начинала рушиться слежавшаяся шерсть, она сбивалась в плотные комки и безжалостно колотила смельчаков по головам и плечам.
Один раз Джо даже сорвался со скобы, однако далеко улететь ему не позволила голова Ноэля Абрахамса, который надежно перекрывал собой всю трубу.
– Ничего-ничего, Джо! Не нужно извинений! – хрипло прокричал он, хотя ему крепко досталось.
Одним из сюрпризов для Джо, Бена и Ноэля стала прочная сетка, закрывавшая вентиляционное отверстие на самой крыше. Пришлось взрезать ножом жестяную стенку короба и выбираться через отверстие, угрожающе топорщившееся острыми зазубринами
– О, неужели это закончилось?! – вывалившись на кровлю, простонал Бен. Перевернувшись на спину, он поднял защитное стекло и посмотрел в высокое небо.
– Думаю, что еще не закончилось, – отозвался Джо, указывая на приближавшиеся к ним воздушные цели.
Пришлось срочно прятаться за трубами и оттуда наблюдать за тройкой лозианских вертолетов, которые прошли на небольшой высоте, видимо провоцируя зенитный огонь. Однако среди рассредоточенных в городе катанцев дураков не нашлось. Друзья тоже сочли за лучшее не выдавать своего присутствия, поскольку с высоты трудно определить, кто там внизу – свой или чужой.
Когда вертолеты удалились, Абрахаме выпрямился и, прикрываясь кирпичным дымоходом, посмотрел на башенку через автоматный прицел.
Джо и Бен сделали то же самое.
– Кажется, я что-то заметил, – сказал Бен.
– А я ни хрена, – признался Ноэль.
– Да и я тоже, – пожал плечами Джо. – Нужно спускаться на соседнюю крышу, а уж оттуда до этой башенки рукой подать.
Стараясь двигаться незаметно, они перебегали от трубы к трубе, от одного вентиляционного канала к другому, пока не оказались возле пожарной лестницы, с которой можно было спуститься на крышу соседнего пятиэтажного дома.
– Давай я первый, – вызвался Джо.
– Нет, – возразил Бен. – Все время быть первым тебе нельзя. Давай я пойду.
Никто возражать не стал, хотя было ясно, что первому может достаться пуля снайпера, если он сидел на той же башенке и прикрывал корректировщика. Оставалось надеяться, что катанцы все свое внимание сосредоточили на улице и перекрестке, где так часто появлялись солдаты противника.
Пока они поочередно спускались на соседнюю крышу, вертолеты еще дважды проносились над центром города, всякий раз заставляя смельчаков вжиматься в голые стены.
– Они что, специально это делают? – спросил Джо, последним спрыгнув на покатую черепичную крышу.
– Я думаю, они тоже ищут эту батарею, – предположил Абрахаме.
– И выпивку, – добавил Бен.
Ноэль посмотрел на него долгим, слегка печальным взглядом и повторил свое излюбленное:
– Вам хорошо, вы не мебельщики.
Передвигаться по крутым бокам черепичных крыш оказалось куда труднее, чем по плоской кровле. Тяжелые бронежилеты и автоматы делали солдат неуклюжими, а подошвы военных ботинок, не приспособленные к такому покрытию, сильно скользили.
Тем не менее никто не сорвался вниз, и все трое благополучно добрались до башенки, оказавшейся вблизи не такой высокой.
Очень кстати с ее тыловой стороны обнаружилась лесенка, которая вела на небольшую круглую крышу. Метра на полтора ниже уровня окон имелся широкий карниз, который опоясывал все сооружение.
Абрахаме молча указал на него.
– Высадимся на эту подставку, – сказал он полушепотом, – а потом с трех сторон одновременно…
Джо и Бен понятливо кивнули, и Ноэль стал подниматься первым.
Добравшись до карниза, он, пригибаясь, чтобы его не заметили из окна, стал обходить башенку вокруг. Вторым пошел Джо, последним – Бен Аффризи.
Ему достались левая сторона и окно толщиной всего в одну раму.
«Стукну кулаком, и все дела», – подумал Бен и тут же вспомнил, что они не догадались договориться о сигнале. Как он узнает, что пора атаковать?
