— Нет, кузен. Я бы никогда не посмел настолько злоупотреблять родственными связями со столь уважаемыми мной людьми, как ваши родители.
— Вот образец истинного благородства и учтивости! — воскликнул растроганный Неодор. Судя по всему, он и впрямь был готов ссудить меня любой суммой хотя бы ради того, чтобы досадить своему обожаемому отпрыску. — Чего же вы хотите от нас, дорогой племянник… вы ведь позволите называть вас так?
— Почту за честь, ваше величество, — нарочно «оговорился» я, склонив голову.
— Высочество! — заскрежетал зубами инфант, вскакивая с места.
— Унгдум!!! — слаженно рявкнули его родители. Лицо принца налилось кровью:
— «Унгдум, Унгдум!» — передразнил он. — Я уже почти семнадцать лет Унгдум! Ну ничего, скоро любой, кто посмеет обратиться ко мне как-то иначе, нежели король Унгдум, лишится головы!
С этими словами принц вскочил с места, растолкал ошарашенных придворных и выбежал вон из зала.
— Вот, дорогая супруга! — даже с некоторой мстительностью кивнул на захлопнувшиеся двери принц-консорт. — Вот вам забота о единственном сыночке, вот вам потакание детским шалостям, вот вам достойное воспитание наследника престола! А я ведь предупреждал!
— Неодор! — жалобно простонала Тиннэ, заламывая руки. — Кто же мог предположить…
— А нужно было, ибо все к тому шло. Но вы же и слышать не желали о ремне. А теперь поздно, мадам! Карета укатила! Раньше он просил, потом — требовал, а теперь, извольте видеть, угрожает, не стесняясь ни гостей, ни подданных. И кому? Родному отцу! Стыд и позор!
Чисто по-человечески мне стало очень жаль этих симпатичных людей, из венценосных особ мигом превратившихся в обыкновенных родителей. «Пристукнуть, что ли, втихаря этого змееныша? — подумал я. — Уж хуже, точно, никому не станет…»
— Простите нас, дорогая племянница, — устало произнес Неодор. — И вы, лорд Сэдрик, простите.
— Вам не за что извиняться, — хором ответили мы с Глори.
— Спасибо, вы так великодушны… Так чем я могу вам помочь?
— Ваше высочество. Его королевское величество Недолёк Третий, волею богов монарх Райвэлла, с удовольствием ссудил бы нам необходимую сумму под залог Сосновой Долины, но из-за завещания матушки я не имею над ней юридической власти. Зная о нашей беде, мой дорогой тесть Лейпольдт Четырнадцатый посоветовал нам с леди Глорианной обратиться к вам. Мы надеемся, что, омыв лицо в слезах Замученной Девственницы, моя сестра избавится от своего уродства и благополучно выйдет замуж.
— Неодор! — категорическим тоном заявила Тиннэ, вытерев глаза. — Ты просто обязан помочь нашим дорогим родственникам.
— Я тоже так думаю, — кивнул принц-консорт. — И хотя волшебной влаги осталось не более чем на два раза, в этом случае я ее не пожалею. Идемте!
Слез Замученной Девственницы, и правда, оставалось в чаше совсем немного. Неодор простерся ниц перед мраморной тумбой, на которой стоял сосуд, и затянул длиннющую благодарственную молитву богине любви и красоты, прося исцеления для скорбной девы Хмыриллы. Я с облегчением перевел дух — до самого последнего момента мне не верилось в то, что эта авантюра увенчается успехом. А вот Глори, к моему безмерному удивлению, побледнела и уцепилась за мою руку, чтобы не упасть.
— Опять корсет? — обеспокоенно прошептал я.
— К лешему корсет!
— Вы что-то сказали, дорогие мои? — вопросил с пола принц-консорт.
— Мы возносим молитвы вместе с вами, дядюшка. Удовлетворенный Неодор забубнил дальше.
— Что случилось?
— Мне пришла в голову страшная мысль. А что, если слезы, выпрошенные для исцеления девицы Хмыриллы, не подействуют на девицу Сирину? Или от них у нее рядом с первым носом второй вырастет?
Эта идея меня так поразила, что я не удержался и в сердцах топнул ногой, что уж никак не походило на молитву. К счастью, Неодор именно в этот момент гулко приложился лбом об пол, завершая ритуал, и ничего не услышал. Поднявшись, принц-консорт достал из шкафчика небольшой фиал синего стекла, наполнил его из чаши и протянул мне. Я с глубоким внутренним трепетом принял драгоценный сосуд в ладони и благоговейно поцеловал.
— Так это правда?!
В комнату влетел Унгдум, пылающий яростью. Его глаза сверлили фиал в моих руках, будто желая испепелить его.
— Сын мой, — возмущенно поднял брови Неодор, — что означает это вторжение?
— Когда мать мне сказала, я не поверил! — бушевал инфант, не обращая на слова родителя никакого внимания. — Как ты мог! Отказав мне и Люсинде, дать слезы этим… этим…
— Это мое право, — ледяным тоном произнес принц-консорт. — Слезы Замученной Девственницы — моя частная собственность и не принадлежат Тилиане. Лишь я один могу ниспросить у богини преображения для другого человека.
— Вот именно! Эту парочку ты видишь первый раз в жизни и тут же оказываешь им милость, в которой отказал моей невесте и будущей королеве Тилианы!
— Вашей невесте? — Мое удивление превысило осторожность. — Но кузен, мы слышали, что вы собираетесь связать свою судьбу с Сириной ле Берж…
— Если вам, кузен, — ядовито выплюнул Унгдум, — больше нечего делать, кроме как собирать сплетни, то это ваше дело. А я не знаю никакой Сирины! Кто она вообще такая?
— По-моему, она состоит в свите вашей уважаемой матушки, — ответила за меня Глори. — Так же, как в свое время ее мать, Камилла, состояла при принцессе Эльзе.
— Извините, дорогая племянница, — мягко возразил Неодор, — но это явная ошибка. Я помню леди Камиллу, она недавно покинула этот мир…
— Да, я слышала. Такое горе…
— Полностью разделяю вашу точку зрения. Но все дело в том, что, во-первых, леди Камилла умерла бездетной, и славный род ле Бержей на ней пресекся, а во-вторых, среди придворных дам моей супруги нет ни одной Сирины. Да и вообще, если мне память не изменяет, никого, чье имя бы начиналось на букву «Эс»… Хотя этот факт нисколько не извиняет возмутительного поведения моего сына. Немедленно извинитесь, Унгдум!
— И не подумаю! — Инфант подбежал к чаше со Слезами и сунул в нее нос — Так мало?! Короче, папочка. Или ты немедленно повторишь ритуал для Люсинды фон Дорин, или в тот же день, когда я взойду на престол, ты отправишься в вечное изгнание в самый отдаленный горный замок. И эту зануду, мою мамашу, с собой прихватишь!
И вновь мои рефлексы сработали раньше головы. Одним прыжком оказавшись рядом с Унгдумом, я схватил его за прекрасные волосы и с размаху окунул физиономией в чашу с волшебными слезами.
— Сэд! — возмутилась жена.
— Лорд Сэдрик! — возмутился принц-консорт.
— Буль-буль-буль! — возмутился инфант.
— Ну достал! — чистосердечно ответил я всем троим, выпуская золотистые… упс, уже нет… локоны… и не локоны…
— Папа! Если ты немедленно не прикажешь казнить этого урода… — заверещал, отплевываясь, Унгдум.
Неодор посмотрел на него с очень нехорошим прищуром:
— Урод в этой комнате только один, — медленно произнес он. — А мой сын, инфант Унгдум, сегодня ночью исчезнет при невыясненных обстоятельствах.
Потом принц-консорт брезгливо взял кособокого, горбатого, бельмастого, редкозубого и покрытого пигментными пятнами карлика за шиворот и повернул лицом к большому зеркалу на стене.
Дико вскрикнув, инфант потерял сознание. Неодор обернулся ко мне и неожиданно отвесил низкий поклон:
— Лорд Сэдрик, я перед вами в неоплатном долгу. В ответ я засунул в карман бесценный фиал синего стекла, который мне был совершенно не нужен, и тоже поклонился:
— Мы квиты… Ваше королевское величество…
— Ну, какие у нас новости? — жизнерадостно вопросил Бон, поздним вечером вернувшись домой. — Надеюсь, ни во что такое не вляпались?.. Эй, вы что на меня так странно смотрите? Что-то случилось?
— Да нет, ничего такого, — беспечно ответила Глори. — Сначала мы с Сэдом пообщались с человеком, которого не существует в природе, в доме, которого нет в природе. Потом разом исчерпали все возможности ясака КГБ, не получив для себя ничего. Далее Сэд изменил внешность и присвоил себе имя и титул райвэллского дворянина. В дальнейшем мы вдвоем полдня вдохновенно обманывали правителя Тилианы, дабы выманить у него бесценное сокровище. И, в завершение всего, вступили в преступный сговор с целью государственного переворота, подлога и похищения наследного принца. Я ничего не упустила, дорогой?
— Вроде бы нет, дорогая, — в тон ей ответствовал я, на всякий случай готовясь подхватить парня, буде тот начнет падать в обморок. — А впрочем, вы не упомянули о том, что я категорически отказался от баронского титула и подданства королевства Тилиана.
Это сообщение переполнило чашу. Бон все-таки упал. Правда, на постель, так что ловить его я не стал.
— Но почему? — послышался его слабый голос.
