— И что ты сказала ему? — спросила Девана про Индрика. — Он лишь сморит да только рядом все ходит и совсем не приближается. А глаза такие несчастные, словно помер кто-то.
— Не пойму тебя, сестрица, ты ж сама сказала, пусть он не лезет. Я и поговорила с ним. Сказала, что пока Карачуна не одолеем, чтоб не смел к тебе приставать. Иначе уведу я тебя туда, где он вовсе не найдет.
— Жестоко, — заметил Велес, приблизившись к ним сзади.
— А с вами, мужиками, по-другому нельзя, — ответила Ягиня. — Иначе вообще беспредел будет!
Саша же так и стояла на краю поляны, всматриваясь в холодный темный заснеженный лес, окружающий теплую поляну, где так и горели угольные огромные камни. К ней тихо приблизился Колядар, и она вздрогнула от звука его голоса, когда он тихо заговорил за ее спиной.
— Ты успокоилась, маковка?
— Наверное, — ответила она глухо.
— Зачем сделала это? — спросил проникновенно молодой человек, заглядывая в ее глаза.
— Подумала, точно пригодится в бою сила твоя богатырская, а мне все ж домой попасть надо.
— И только из-за этого?
— А из-за чего, по-твоему?
— А меня вовсе не жаль тебе? — спросил он глухо. — Что я совсем без силы остался.
— И почему я должна тебя жалеть?
— Хорошо было бы, если бы пожалела. Матушка сказывала, что если девка жалеет, то потом обязательно полюбит.
— Мудрая твоя матушка, но только и я эту присказку прекрасно знаю. Потому жалеть тебя я и не думала, потому что я умная! И на эти ля-ля-ля давно не ведусь уже!
— Извини, Сашенька, но ничего я не понял из слов твоих, — ответил он тихо и как-то ласково. Она удивленно уставилась на него. Впервые он назвал ее Сашенька, да еще с такой ласковой интонацией, что в груди ее что-то напряглось.
— Говорю, что лапша на ушах у меня уже не держится! — выпалила она и, видя, что он как-то озадаченно и внимательно смотрит на нее, явно не понимая ее слов, махнула на него рукой. — Ладно, проехали!
— И все равно спасибо тебе, маковка. Надеюсь, вернете вы силу мне богатырскую с матушкой моей.
— Пожалуйста! И не надо на меня так смотреть!
— Как? — спросил он хитро.
— Боже! Словно съесть меня хочешь или еще что сделать.
— Съесть? — удивился он. — Нет, съесть точно не хочу, а вот что другое…
— Это просто невозможно слушать! — выпалила она, отвернувшись от него.
— Отчего же? — Он удержал ее за руку.
— Оттого что сердце у меня ходуном ходит, вот что! — выпалила она.
— Правда? — улыбнулся он искренно и довольно. — Я рад. Может, тогда по лесу прогуляемся, на звезды посмотрим?
— Ага, сейчас, — нахмурилась она. — Знаю я эти звезды. Не пойду.
— Ты боишься меня? — спросил он, вмиг опечалившись.
— Не боюсь, но и в лес с тобой не пойду. У тебя на лице все написано, да так, что не пойду и все!
— Жаль, — вздохнул он опечаленно. — Девки ко мне часто ходили за помощью в этом деле.
— В смысле, за помощью? — опешила Саша. — Это в вашем царстве так называется? И много девок этих было у тебя?
— Не считал я.
— Бабник!
— Бабник — это кто? — поднял он брови.
— Это тот, у которого много баб было.
— И не бабник я вовсе. Просто закон в нашем царстве есть. Какая девица или баба не может понести ребеночка, то может обратиться к любому молодцу за помощью. И он обязан помочь ей. И любовь тут ни при чем.
— И что, все мужики в вашем царстве этим промышляют?
— Не все, только необрученные да кто хочет.
— Вот это закон! — опешила Саша. — Даже страшно.
— Да хороший закон. Что ж один раз не помочь? Не жалко мне. И ей радость, что дитятя у нее будет. Просто девицы да бабы многие именно меня просили, потому что у меня семя хорошее. От него здоровые детки рождаются. Мальчики в основном, в богатырей вырастают.
— О, как интересно! — произнесла Саша. — И удовольствие получил, да еще и дружину царскую заодно себе настрогал.
— И не думал я о том. Девкам помочь хотел, и все.
— Я так и поняла.
— Ты что, поссориться со мной надумала? Только между нами все ладно стало, так нет, глупости какие-то выдумываешь, — надулся он.
— В лес с тобой не пойду, понял? — выпалила она и, вырвав свою руку из его ладони, вернулась ко всем, бубня себе под нос: — Вот бабник, а еще и правым себя считает.
Глава XV. Не пугай, зима, весна придет
На ночь все улеглись на умело сложенных подстилках из хвороста. От громадных тлеющих угольных камней шло такое тепло по всей поляне, что снег на ней давно растаял и воздух был теплый. Все улеглись спать, чуть прикрывшись своей верхней одеждой. Глубоко за полночь Саша проснулась оттого, что кто-то нечаянно задел ее за ногу. Вмиг открыв глаза, девушка увидела на поляне некую девицу в темных сверкающих одеждах, черноволосую, с белым лицом и синими губами. Девица осторожно и тихо ходила между спящими и что-то искала. В тот миг она наклонилась к походной сумке Колядара, а потом быстро выпрямилась.
— Эй! Ты кто?! — вскрикнула Саша громко, обращаясь к девице и садясь на хворосте. Ее крик тут же разбудил всех, и они, проснувшись, повскакивали с мест.
Девица медленно обернулась к Саше, и девушка отметила, как черный ледяной взор темноволосой девицы прямо пронзил ее сердце. Пришедшая была невозможно юна и прекрасна, но ее красота была словно не живая, а замороженная, а ее взор был прекрасно жутким и совсем недобрым.
— Что раскричалась, как ворона? — низким голосом пропела черноволосая девица.
Спустя миг все пришли в себя, и Велес устремился к темноволосой девице. Но она, замерев на середине поляны, остановила его жестом руки, чтобы он не приближался.
— Мара, это ты? — удивился Велес, останавливаясь в пяти шагах от нее. — Как же тебя Карачун из темницы выпустил?
— А я и не была в темнице у него. Мы с ним все полюбовно решили, — ответила черноокая красавица.
— Полюбовно? — удивился Велес. — Разве можно с ним полюбовно?
— Да, но только не всем, — улыбнулась она холодной улыбкой. — У нас с ним все и сладилось. Уж такой он суровый, властный и видный мужчина, что я не сдержалась и его женой и стала.
— Как женой? — пролепетал Велес обескураженно. — А как же я? Я же за тобой шел, чтобы освободить тебя и чтобы мы навек вместе были.
— Навек с медведем? — усмехнулась Мара, отправляя свои жемчужные длинные нити, свисающие с ее серебряной короны, которая украшала ее хорошенькую головку. — Благодарствую! Не для такого меня батюшка мой растил да лелеял. Еще я с живностью всякой не жила!
— А он не всегда медведь, иногда и человек, — попытался вмешаться Колядар, тоже хмурый от слов Мары, понимая, что она теперь, скорее всего, на стороне их врага, а они так надеялись освободить ее и отдать ей руну, чтобы и она в помощь им была.
— И когда я медведь, я несильно буйный, — печально произнес Велес.
— Вы послушайте себя! — воскликнула Мара, топнув ножкой в белом сапоге. — Сами поди не стали ли бы с хромой и убогой женой жить?! Вам ведь красавицу подавай, да еще и умную да смышленую. А если не хороша девица, так пусть бобылихой и живет всю жизнь.
— Не верно это! — возмутился Велес.
— Все верно она говорит, — тихо вдруг сказала Саша. — Видать, она тоже в моей шкуре побывала. Все вы мужики такие!
— Ты-то чего лезешь? И обо всех-то откуда знаешь? — огрызнулся Колядар на Сашу. — Что, со всеми мужиками попробовала?
— Еще чего! Что значит со всеми?! — возмутилась она.
— Оскорбилась? — хмуро усмехнулся Колядар. — Тогда, знать, не пробовала со всеми, но зато свои умозаключения выдвигаешь, глупая. И, вообще, помолчи, пусть они сами все выяснят.
Обидевшись, Саша отошла от них. Она видела, что все явно поддерживают слова Колядара о том, что она, как и Мара, не права. Но Саша то знала, что права! Не были они на ее месте, а она уже два года была ни рыба ни мясо рядом с Артемом. И прекрасно понимала Мару. Надувшись окончательно, Саша ушла с поляны, решив сходить в лес, чтобы справить нужду и немного успокоиться. И все же она невольно слышала громкие слова.
