Кое‑как ему всё же удалось уговорить Жорика. Оба благополучно добрались до полигона, где и начались основные неприятности в виде местных бюрократов. А почему у дракона нет регистрационного клейма? Где справка о прививках? Почему когти и зубы не подпилены? Почему нет огнеупорного намордника?
Ближе к вечеру, когда спала удушающая жара, вампир‑таки преодолел всё бюрократические преграды (при этом оставшись без единой копейки) и, поминая нехорошим словом дракона, чиновников и одного «хреномага», двинулся обратно к городу.
– Хреномагу, как всегда, хорошо, – бурчал вампир под нос. – Свалил на меня всю работу, а сам смылся. Небось сидит сейчас где‑нибудь в кабаке и парцеяд с работягами хлещет. А мне потом лапшу будет вешать, что добывал ценные сведения.
Геренд бросил раздражённый взгляд на солнце, клонящееся к закату. Огненный шар красил небо в нежные розовые тона, которые сразу вызвали у вампира ассоциации с кровью.
В животе громко забурчало.
– Никто не хочет накормить голодного вампира? – Геренд запрокинул голову и резко втянул в себя воздух через нос. Хотя он пребывал в женском теле, жажда крови никуда не исчезла.
К разочарованию упыря ближайшими живыми существами оказались стражи на воротах Квимполя, но с ними Геренд связываться не хотел. Оставался один вариант – проникнуть в город и поохотится на его жителей. Лучше всего на разных тёмных личностей, о них вряд ли кто‑то будет беспокоиться. Правда, для этого следовало что‑то сделать с одеждой. Костюм, плащ и шляпа, необходимые вампиру для защиты от солнца, в южном городе смотрелись, мягко говоря, странно.
Когда Геренд оказался в поле зрения стражников, те подобрались, спрятали игральные кости и вытолкали вперёд Городенко.
– Кто такая? – спросил он, когда вампир подошёл достаточно близко.
– Вы меня уже видели, я вместе с архимагом Парацельсом прилетел.
– Цель визита? – Городенко не заметил, что девушка говорит о себе в мужском роде. Или не придал этому значения.
– Отдых и… – Геренд замялся, вспоминая непривычное слово. – И культурное обогащение.
– Доку менты будут?
– Какие доку менты?
– Понятно… – Городенко кивнул. – Безпашпортная, значит…
– Это плохо? – забеспокоился вампир.
– Да нет, – стражник махнул рукой. – Доку менты есть только у дворян и у зажиточных горожан, вроде как мода такая. Остальным мы выдаём временный пашпорт, – из сумки на боку Городенко достал бумажку и самопишущее перо. – Имя, фамилия?
– Геренд… Просто Геренд, – вампир решил не называть полный вариант.
– Место рождения?
– Чернябинск.
– Дата рождения?
Когда с формальностями было покончено, Городенко поставил на временном «пашпорте» печать и протянул его Геренду.
– Не давайте ни в коем случае посторонним и предъявляете по первому требованию стражи, – сказал Городенко. – В случае утери обратитесь за заменой в мэрию.
– Хорошо, – кивнул вампир.
– А теперь сдайте вещества и оружие, – как бы между прочим произнёс Городенко.
– Че… чего? – опешил вампир.
– А ваш друг‑архимаг нам всё рассказал, – пояснил Городенко. – Так что не стесняйтесь и разоружайтесь.
– Но у меня ничего нет! – воскликнул Геренд.
– Да я знаю, расслабьтесь, – успокоил его начальник стражи. – Это шутка. Вы, иноземцы, всёгда так смешно реагируйте…
Геренд молча закрыл лицо ладонью. Человеческий юмор…
Войдя в город, вампир увидел несколько иную картину, нежели Парацельс. Освободившись от плена полуденной жары, Квимполь словно ожил и показал себя таким, каким являлся на самом деле.
Громко кричали коробейники, предлагая свои товары всем желающим. Обнажённый уличный шут, густо покрытый татуировками, пускал огонь изо рта, собрав внушительную толпу зевак. Носились друг за другом дети и собаки, какой‑то пьяный мужик размахивал руками и горланил песню о весёлой хозяйке трактира и не менее весёлом торговце‑Квиме. Переливались всеми цветами радуги гирлянды с разноцветными шарами – внутри каждого плясал то ли крупный светлячок, то ли фея.
Главное отличие Квимполя от западных и северных городов‑братьев заключалось в атмосфере праздника, прерываемого лишь на время полдня, когда большинство жителей спали. Вечером начиналась и продолжалась до утра активная жизнь.
Правда, Геренда не оставляло ощущение, что сегодняшний праздник – вымученный, словно сквозь зубы. Веселились только малочисленные гости, а с лиц коренных жителей по большей части не сходило хмурое выражение. Многие из подвешенных стеклянных шаров покрывали трещины, некоторые так и вовсе щеголяли дырами. Все торговые лавки и мастерские, расположенные на этой улице, были закрыты, двери и окна в них – заколочены. Около одного из домов расплылось широкое зловонное пятно – ещё утром прорвало одну из труб канализации, но бороться с бедой никто не спешил.
Впрочем, Геренда нисколько не волновали проблемы горожан. В конце концов, это не его дело. Подступающий Голод и Парацельс – вот, что сейчас имеет значение.
– Госпожа, госпожа! – к Геренду подбежал загорелый мальчишка в набедренной повязке. – Разрешите показать вам город!
Вампир окинул его кислым взглядом – как и всякий уважающий себя упырь, он предпочитал кровь молоденьких девственниц, а не жилистых мальчишек‑беспризорников. Конечно, в крайнем случае Геренд не побрезговал бы и кровью крыс (жизнь прижмёт – и не так раскорячишься), но Голод был ещё не настолько силён.
– Скажи‑ка, – он положил мальчишке руку на плечо. – Не видел ли ты поблизости вредного старикана с длиннющими бородой и самомнением? И перегаром, от которого трава жухнет.
– А… а… ви… ви… – мальчишка замолчал, зачарованно глядя в чёрные колодцы вампирских глаз. Геренд быстро прочитал его память о последних часах – о том, как парень встретил Парацельса, как провёл его в кабак и получил от его хозяина обещанную награду, как потратил деньги на сладкие ароматические палочки, вызывающие приятные видения…
– Так, этого мне не надо, – поморщился вампир и резко прервал контакт, заставив мальчишку охнуть и пустить ниточку слюны изо рта. Магия вампира постепенно возвращалась к нему. Даже будучи в женском теле он уже мог использовать большую часть своих способностей.
– Спасибо за помощь, человеческий детёныш.
– Не… не за что… – шатаясь, как пьяный, мальчишка побрёл прочь. Скоро он должен был прийти в себя и забыть обо всём, что с ним произошло.
Геренд же двинулся по следам Парацельса. Память человечка услужливо подсказывала ему верное направление.
Оказавшись на месте, вампир сразу понял, что с Парацельсом произошло что‑то неладное. Не было ни пылающих развалин, ни медведей с балалайками и водкой, ни обезумевших людей, славящих «Великого и Ужасного…». Целёхонькое здание кабака, как ни в чём не бывало, стояло на месте. Двери были закрыты, окна занавешены, ни звука не доносилось изнутри.
Очень подозрительно.
Словно подтверждая драматичность момента, в животе у вампира оглушительно заурчала целая стая неведомых зверей. Стараясь не обращать на них внимания, Геренд решил прибегнуть к проверенному способу, при помощи которого вампиры (да и не только они) выслеживали жертв. Он принюхался и слабая, почти рассеявшаяся запаховая дорожка подсказала ему, что Парацельс вошёл в кабак, но наружу уже не вышел. По крайней мере, не через эту дверь.
– Начинается, – вздохнул Геренд. – Загадки от Великого и Ужасного…
Вампир подошёл к двери и пару раз от души постучал по ней. Выждав минуту, он бросил несколько быстрых взглядов по сторонам и, сунув коготь в щель между дверью и косяком, несколькими быстрыми движениями разрезал деревяшку, игравшую роль засова.
То, что Геренд увидел, оказавшись внутри, немного успокоило его. Пол, стены и потолок, испачканные блевотиной и выпивкой, поломанные столы и лавки, кусок холста с нарисованным монстром, похожим на бородатого паука, надпись «Парца в мэры, напримэр!» – всё безошибочно указывало на следы жизнедеятельности архимага. Мощный запах парцеяда и несколько печальных зелёных чертенят по углам как нельзя лучше дополняли эту картину.
