Кроме людей, по коридорам сновали орангутанги, шимпанзе, гиббоны, лемуры, встретилась и одна горилла. В воздухе мелькали всевозможные птицы, от поползней до цапель и от свиристелей до колибри.
— Привет, привет! — Джин дружелюбно кивал встречным людям.
— Дела идут хуже некуда, — явно нервничая, заметила Линда. — Кто это ещё такие?
— Какая тебе разница? Привет, вы, там! Славный денек, не правда ли?
Мимо прошел тибетский монах и отвесил им поклон. За ним проследовал святой из индусской секты джайна, полностью обнаженный и с рекламными листками в руках.
— Не хотите ознакомиться? — спросил он, протягивая один.
— Ерунда все это — ваша джайна, — отмахнулся от него Джин.
Над головой роились разноцветные бабочки. Чем дальше, тем больше среди них было черных.
Музыкантов осталось всего несколько человек — мужчина со старинной скрипкой, женщина, играющая на гобое; пробежала маленькая девочка, подпрыгивая и дуя в свистульку.
Снова появились животные: два оцелота, три сервала и небольшая стайка газелей. С громким лаем промчалась свора далматинцев.
— Какие странные тут животные, — сказал Снеголап.
Джин с любопытством посмотрел на него, но промолчал.
Новые далматинцы протрусили мимо.
— Прямо «Сто один далматинец», — заметила Линда.
— Хорошая книга, а кино отвратительное, — неизвестно к чему вспомнил Джин.
— Эй, парень, огонька не найдется?
Перед ними возник мужчина в исторически абсолютно достоверных средневековых венгерских доспехах; в углу рта у него торчала незажженная сигарета.
Джин остановился, обыскал карманы и покачал головой.
Линда щелкнула зажигалкой. Человек прикурил и выпустил дым.
— Спасибо.
— Скажите, — спросил Джин, — вы тоже из этой книги?
— Нет, я из следующего романа Стива Браста.
— Ух ты!
Человек подмигнул.
— До встречи.
— Пока.
Они проводили его взглядом.
— Все страньше и страньше, — усмехнулся Джин.
— Да уж. — Линда встала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то поверх голов. — Они все идут туда же, куда и мы.
У лифта собралась целая толпа народу. Джину, Линде и Снежку пришлось дожидаться минут десять, пока они смогли войти в кабину. Внутри они с удивлением обнаружили лифтера в новой, с иголочки, бордовой униформе с желтыми кантами.
— Какой этаж? — осведомился он.
— Подвал? — нерешительно сказал Джин.
— Подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров, пожалуйста.
— «Магазин для бережливых»? — удивленно повторил Джин.
Линда пожала плечами.
На следующем этаже в лифт вошли две женщины в ярких ситцевых платьях и дорогих драгоценных украшениях.
— Ну, на днях я говорила со своей невесткой, — сказала одна из них.
— Которая шикса ?
— Да, эта, блондинистая. Она сказала, что в следующий уик-энд собирается на блошиный рынок. Ну, я ей и говорю: «Послушай, сделай любезность, если увидишь подержанный комплект для маджонга, возьми для меня, только не дороже двадцати долларов». А она и спрашивает: «Что это за маджонг такой?» Представляешь?
— Послушай, Сиэль, — ответила вторая женщина. — Шиксы из пригорода понятия не имеют, что такое маджонг. Ты меня понимаешь?
— Второй этаж, галантерея, антресоли.
На следующем этаже лифт ожидала пестрая толпа, которая начала с криками втискиваться в кабину. Джина и Линду вплотную прижали к Снеголапу.
— Кстати… — пробормотал Джин.
— Что? — спросила Линда.
— Понимаешь… У меня проблема.
— Да что такое?
— Ну, я хочу кое-что сказать.
— Так говори.
— Ну… В общем… Линда, я люблю тебя.
— Ты меня любишь?
— Ага.
Линда просияла.
— Это же здорово! Потому что я тоже люблю тебя.
— Ты? — изумленно спросил Джин.
— Ну да. Как думаешь, мы подходим друг другу?
— Нет. Ну и черт с ним.
Они поцеловались. Снеголап с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он спросил:
— Прошу прощения, но как в точности называется то, чем вы занимаетесь? Никогда не видел, чтобы вы делали это прежде.
— Извини, Снеголап. — Линда с трудом перевела дыхание. — Для меня и Джина это просто способ показать, что мы любим друг друга.
— О-о-о! Вот так, кусаясь? И не больно?
— В какой-то степени, — ответил Джин.
— Очень странный обычай, — заметил Снеголап.
— Надо полагать.
— Торговый подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров и изделий из Стекла. И закусочная. Осторожно, тут ступенька!
Толпа людей (или очень похожих копий) ринулась в открывшиеся двери лифта, потащив за собой Джина и Линду. Снеголап направо-налево раскидывал тех, кому «повезло» оказаться у него на пути.
— Расслабься, Снеговичок, — сказал Джин.
— Как скажешь, дружище. Но хоть несколько голов я могу проломить?
— Нет, это до добра не доведет. Старайся держаться ближе к нам, и все.
Тем не менее Снеголап начал отдаляться от Джина и Линды, по-прежнему плотно прижатых друг к другу.
Линда застонала:
— Господи, нас затопчут до смерти.
— Ну, я всегда мечтал умереть именно так.
— Как так?
— Чтобы меня затоптали до смерти, когда я занимаюсь любовью с прекрасной женщиной.
— Твое желание может исполниться, если не считать упоминания о «прекрасной» женщине.
— Ерунда, ты такая и есть.
— Вы кружите мне голову, сэр… Уф-ф-ф! Проклятье, кто-то наступил мне на ногу.
— Поцелуй меня, и все будет хорошо. Они снова слились в страстном поцелуе, а людской поток тащил их все дальше и в конце концов принес в огромный зал с колоннами. Линда уже не доставала ногами до пола, пришлось обхватить ими ноги Джина. И это было так приятно!
— По-моему, никаких подвигов нам здесь совершить сегодня не удастся, — сказал Джин, когда они разлепили губы.
— Заклинание полностью вышло из-под контроля, — ответила Линда, хотя, по правде говоря, сейчас эта проблема волновала её меньше всего. — Я люблю тебя, Джин, дорогой.
— Я люблю тебя, Линда, милая. Ты единственная, кого я на самом деле когда-нибудь любил. Давай заведем пару ребятишек.
— Давай.
— Ты согласна? В смысле, тебе в самом деле нравится эта идея?
— Да.
— Уверена?
— Знаешь, с уверенностью нельзя ничего сказать, пока не попробуешь. Говорят, это чертовски больно.
— Да, но у акушерки в замке наверняка имеется нужное заклинание.
— Но, может, у нас ничего и не получится с детьми.
— Может, и нет.
— К примеру, если мне не удастся стянуть с себя эти шорты.
— Прямо тут, посреди толпы? По-моему, |это уже чересчур.
— Они ведь не настоящие люди, да?
— Но очень добротная фальшивка. Эй, что это?
Как остров в центре бушующего моря, стоял большой резной обеденный стол.
— Давай, Линда. Вон туда.
— Не могу… Я даже до пола ногами не достаю…
Джин героически напрягся, отчасти преуспел, удвоил свои усилия и вынес Линду из самой гущи толпы.
Они забрались под стол. Вокруг шаркали и стучали каблуками, но в данный момент влюбленным ничто не угрожало. Стол был из твердого дуба и выглядел очень массивным.
— Знаешь, я хочу поступить с тобой как с порядочной женщиной.
— В смысле?
— Жениться.
— Да! Замечательная идея!
— Но прежде, сама понимаешь, мы должны…
— Заняться любовью? Конечно! Я сгораю от желания.
— Я хочу тебя, Линда.
— Я люблю тебя, Джин.
И прямо тут, под официальным обеденным столом Эрвольда Третьего (правившего в первое тысячелетие истории замка), на удивительно теплом каменном полу они занялись любовью. Толпа вокруг них становилась все гуще, и под высокими сводами скакали розовые жирафы, летали черные бабочки и золотистые драконы.
Когда Торсби очнулся, его мутило, а в животе пылал огонь. Во сне он скатился с дивана и теперь лежал посреди вонючих объедков. Пошатываясь и держась за голову, в которой пульсировала боль, он встал, стряхнул с тоги остатки паштета и оглянулся по сторонам. На помосте и вокруг него валялись обнаженные тела, разбитые бутылки и всяческий мусор.
Он осмотрел зал. Здесь по-прежнему кипела жизнь, но то, что предстало его взору, выглядело по меньшей мере странно. Даже трудно было решить, что же, собственно, это такое. Невероятные животные? Ну, скорее, не совсем животные. Во всяком случае животные не носят одеяний из льняной индийской полосатой ткани… как вон тот, оранжевый американский лось. Или у лосей не бывает рогов? Нет, все-таки лось. Неважно. А розовато-лиловый слон в кимоно выглядел и вовсе уж сюрреалистично.
А вон там что за удивительные создания? Некоторые просто слонялись бесцельно, другие группами сидели за карточными столами, играя… в покер? Или бридж? Третьи сидели развалясь и попивали кофе.
Красный носорог наливал что-то из серебряного горшка в кружку, подставленную пурпурным верблюдом в костюме в розовую полоску.
— Скажи, когда хватит, — сказал носорог.
— Тпру, довольно! — ответил верблюд.
