Заместитель рассмеялся, обнажая страшноватую пустоту в глубине ротового отверстия:
– Не-ет, в Игрока вкладывать нет смысла. В нем и так все гипертрофировано – и совесть, и Алчность. Слишком рискованные вливания. Но мы видим, что у вас достаточно развитая природная Алчность. И именно на это делается ставка…
– Господа, кофе? – вкрадчивым голосом спросила девушка-референт из полузабытых ночных снов.
– Да, Ника, – машинально ответил Семен. – Что? Я назвал тебя Ника? Хорошо – с этого момента будешь Никой!
– С удовольствием, босс, – сладко улыбнувшись, ответила Ника.
Университетские ворота загрохотали под мощными ударами. Кто-то явно напрашивался в гости.
– Эй, кого опять принесла нелегкая? – крикнул Крюгер. – Неприятностей на одно место ищите?
– Мы бы советовали вам открыть! – донеслось из-за ворот. – У нас на руках исполнительный лист. Так что вам следует немедленно покинуть здание. По решению суда оно наше!
Крюгер развернулся к толпе хмурых разбойников, что теснились здесь в холле центрального входа. Разбойники были вооружены до зубов и настроены весьма решительно.
– Не нравятся мне слова про исполнительный лист, – сказал Веник. – На нем наверняка Большая Хозяйская Печать…
– К черту! – сплюнул Крюгер и обратился к разбойникам. – Мы сейчас откроем, раз они так этого хотят. И они пожалеют об этом своем желании…
– Да! Точно!
– Врежем!
– Зубы пересчитаем!
– Научим их уму-разуму!
– Достали уже!
– Головы поотрываем!
Разбойники галдели, взвинчивая себя перед дракой. В том, что драки не избежать никто уже не сомневался.
Ворота со скрипом разъехались. И разбойникам предстало довольно впечатляющее зрелище.
Насколько хватало глаз, окружающее пространство было плотно уставлено одинаковыми, словно штампованными фигурами. Надо полагать, они и являлись таковыми – это были манекены. В синей форме, в нахлобученных на головы касках, они стояли совершенно неподвижно.
Разбойники, выскочив наружу, замерли в нерешительности, ярость уступала место недоумению. Нападать на сотни и сотни неподвижных пластиковых болванов – все равно, что избивать дубинками сосновую рощу.
Впереди, прямо перед оторопевшими разбойниками стояли два пустых костюма, отличавшихся друг от друга только галстуками. Перед лицом Крюгера возник листок тусклого цвета бумаги с метким текстом под гербовой «шапкой».
– Рад, что здравый смысл восторжествовал, и вы решили добровольно оставить нашу собственность, – насмешливо сказал один из костюмов. – можете ознакомиться к текстом исполнительного листа, где все черным по белому…
Крюгер зарычал и, схватив листок, порвал его в клочья.
– Спасибо, что помогли сделать копии! – саркастически произнес второй костюм.
Крюгер швырнул ворох рваной бумаги туда, где у костюма должно было бы находиться лицо. Вместо мелких клочков в воздух взвились десятки совершенно новеньких и одинаковых исполнительных листов.
– Да я тебя, сволочь… – с ненавистью сказал Крюгер и, схватив костюм за воротник, хорошенько встряхнул его.
Тот немедленно обмяк и обвис, брюки из-под пиджака уныло упали на ботинки, туда же провалился галстук. Второй костюм не стал дожидаться подобной участи и бросился наутек, размахивая рукавами и голося, что было сил:
– Неисполнение решения суда! Самозахват! Нападение на представителя! На штурм!
И тут по всей площади перед зданием прокатился раскатистый звук – словно одновременно упали тысячи сбитых кеглей. Это пришли в движение манекены.
Разбойники кинулись было на манекенов, но удары бейсбольными битами и замотанными изолентой велосипедными цепями были для них, как мертвому припарка.
– Отступаем! – заорал Крюгер, швыряя на землю пиджак. – Отходим в крепость!
Долго уговаривать разбойников не пришлось. Они бросились наутек, и через несколько секунд ворота с грохотом закрылись.
– Приготовиться к осаде! – заорал Крюгер. – Всем держать оборону!
– Ну, вот, опять, – недовольно проворчал Веник. – Только как на них подействует кипящая смола? Может, расплавит?..
На шум в холл выбежали любители. Все трое – и Эрик, лицо которого по-прежнему не было видать, сквозь длинные волосы, и Криста, старающаяся не коснуться ничего только что накрашенными ногтями, и всклокоченный Богдан, со следами пены для бритья на щеках.
– Что, опять началось? – быстро спросил Богдан.
– Это не «опять», – глубокомысленно сказал Веник. – Это, собственно говоря, и началось…
– Они же вроде искусственные? – задумчиво проговорил Эрик. – А ну, давайте, по моей команде откроете ворота. Но только, чтобы напротив никто не стоял!
– Ты что собрался делать, маг-любитель? – озабоченно поинтересовался Богдан. – Надеюсь, не то, что я думаю?
– По-моему, именно это, – произнесла Криста, глядя, как у присутствующих встают дыбом наэлекризованные волосы.
– Прячься! – заорал Богдан.
– Ворота! – гаркнул Эрик, держа над головой руки, между которыми плясали огоньки синего пламени.
Однако к воротам никто не успел. И, видимо, к лучшему, так как раздался грохот и жуткий вой. Сверкнуло продолжительная вспышка – и в глубине холла что-то с грохотом рухнуло на пол.
В то же время с противоположной стороны огненный вихрь могучим ударом снес ворота и помчался дальше – сквозь тесный строй наступающих манекенов.
Впечатляющий удар Эрика тем, не менее, не остановил движение манекенов. Оно лишь изменило свой характер: в проем уничтоженных ворот втекла густая зловонная масса расплавленного пластика, из которой торчали руки, ноги, головы. Манекены продолжали свое тупое движение вперед, ступая по вязкой расплавленной пластмассе, залезая в нее по пояс и прекращая движение по мерее ее затвердевания.
В результате на месте крепких деревянных ворот образовалась не менее крепкая пластиковая пробка, обильно украшенная обрывками тряпок и дергающимися в конвульсиях конечностями.
Разбойники и любители зачарованно смотрели на происходящее. Некоторое время просто не находилось слов.
– Да, – сказал, наконец, Богдан. – На этот раз ты превзошел сам себя. Такого членовредительства я еще не видел. Прими мои поздравления.
– Слушай, Эрик, – сказал Крюгер. – Может, ты сразу пойдешь на ту сторону? Все равно при такой активной обороне скоро от нашей крепости ничего не останется.
– И ни к чему было так глупо расходовать энергию Духа, – сварливо добавила Криста.
– Ну, вот, набросились… – проворчал Эрик. – Я же хотел как лучше…
– И вообразил себя настоящим магом? – пожала плечами Криста. – Ты же знаешь, что с Аннигиляцией шутки плохи…
– Зато… – попытался возразить Эрик, но был прерван Богданом.
– Знаем, – сказал он. – Зато она лучше всего у тебя получается. Но это не повод, чтобы крушить и ломать все подряд…
– Я вам не помешаю, господа спорщики? – вмешался мрачный Крюгер. – Нас теснят со всех сторон, а вы лясы точите. Не время ли вам заняться своим прямым делом?
– Правильно, – вставил Веник. – Мы же договорились, что вы пойдете и разыщите Игроков. И попытаетесь пробиться в Думу…
– Ладно, если для обороны не нужна наша помощь… – протянул Эрик.
– Нет! – не сговариваясь, хором воскликнули разбойники.
– Тогда мы пойдем искать Игроков?.. – неуверенно произнес Богдан.
– Идите… – нестройно пробубнили разбойники.
– И пойдем. Прямо сейчас, – вздохнула Криста.
Любители стояли во внутреннем дворе осажденного Университета. Вокруг, как угорелые носились разбойники: осада шла полным ходом.
Криста. Эрик и Богдан смотрели в овальную дыру в самом центре двора. Когда-то ее из-под земли пробил горнопроходческий щит гномовского Бригадира. Обычно дыра была закрыта массивной железной крышкой, в целях предотвратить внезапное нападение из земных глубин. Любителей это подземелье несколько пугало: это был единственный выход из осажденной крепости, но лезть в этот жуткий провал не было никакого желания.
– Что-то я не уверен, что там есть дно, – сказал Богдан, осторожно заглядывая через край в черноту провала. – А вдруг там кто-то живет?
– Давай, полезай! – подтолкнул приятеля Эрик. – Чего там такого страшного может быть?
– Сам полезай, – поежился Богдан. – Не нравится мне что-то эта червоточина…
– Не трусь, – усмехнулась Криста. – Ну, хочешь, отпугивающее заклинание прочту?
– Хочу! – быстро сказал Богдан.
Криста снисходительно улыбнулась и, склонившись над дырой, забормотала на непонятном языке. Когда она произнесла последнюю формулу, из глубины донесся приглушенный рев, и земля под ногами отчетливо завибрировала. А из дыры с отвратительным ультразвуковым писком вырвалась целая туча гигантских летучих мышей, некоторые из которых были размером с человека. Отовсюду послышались вопли разбойников: «Кыш, сволочь! Ого, тварь! Бей ее! А-а, уберите ее от меня!». Когда последняя мышь исчезла из виду, Богдан заявил дрожащим голосом:
