— Нет, лошади пока исключаются. Я не умею ездить верхом. В моем мире я все больше на метро да на машине перемещалась.
— А что это за зверь такой — метро? Может, и у нас есть что-то похожее?
— Да нет, такого зверя у вас точно нет! Если бы был, я бы уже знала. Так что подумай, может, есть еще какой-то путь, чтобы можно было сократить наше путешествие?
— Ну вообще-то есть возможность сократить путь. Только это очень опасно. Этой дорогой уже давно никто не пользуется, она проходит по краю болота. И об этих местах ходит очень нехорошая слава.
— Кто бы говорил по поводу нехорошей славы! Ты же сам нечисть потомственная! Нашел чего бояться. Скажи лучше, насколько мы можем сократить дорогу?
— Где-то наполовину. Только я очень плохо знаю те места. Сейчас мы идем по лесу параллельно проезжему тракту. Места эти обитаемые и достаточно освоенные, а старую дорогу уже давно огибают по широкой дуге. Может случиться так, что и мои способности вампира не помогут.
Если есть возможность сократить дорогу, то надо сокращать, еще три недели шатания по лесам я не выдержу.
— Ну как знаешь, я тебя предупредил, потом пеняй на себя!
— Надо будет, попеняю. Ты говорил, что здесь недалеко есть деревня. Может, по-быстрому сгоняешь за продуктами, прикупишь чего-нибудь долгоиграющего. Ну там, сала, мясца копченого. Да, и молочка для меня прихвати, — крикнула я вдогонку удаляющемуся вампиру. А сама решила использовать свободное время с пользой для себя, любимой, и с удовольствием растянулась на мягкой зеленой травке, прогретой приветливым солнышком. Незаметно для себя задремала. Почему-то приснился мой кот Прошка. Он грозил мне мохнатой лапой и что-то сердито выговаривал. Потом Прошка вырос до размеров приличнoro тигра и, истошно мяукая, начал звать куда-то за собой, подтверждая свои требования немилосердными пиханиями и толканиями огромными пушистыми лапами. Я как могла, отмахивалась, но он все не отставал, и в какой-то момент я поняла, что уже не сплю, а трясет меня совсем не Прошка, а рассерженный Дакк. Ф-фух, приснится же такое!
— Н-не тряс-си м-меня! — клацая зубами, еле смогла я выдавить из себя.
— Ну ты и здорова спать! Уже минут пятнадцать пытаюсь тебя добудиться, а ты только улыбаешься и отмахиваешься. Вон чуть синяк мне под глазом не поставила. Это же позор — вампир и с фингалом под глазом! Я уж начал беспокоиться, не моргун ли на тебя напал?
— Никто на меня не нападал, да и не спала я совсем. Подумаешь, задумалась немного. А насчет синяка — так это тебе еще повезло, что я промахнулась! Ты же мне чуть голову не оторвал! Чем будешь оправдываться? — Я подбоченилась и строго посмотрела в упор на Дакка, — Ты как сходил? Удалось все купить?
— Удалось-удалось. Держи свое молоко и пошли уже, раз с тобой все в порядке. А то нам надо еще до темноты место привала найти.
Я отхлебнула из глиняного кувшина холодного молока, а остальное запрятала в рюкзак (целее будет, а то вдруг вампиры еще и молоко употребляют — кошмар!).
За первый день путешествия по заброшенной дороге я никаких особых изменений в окружающем нас лесе не обнаружила. Все те же деревья и кустарники, та же зеленая травка, и все так же поют птички. Ночь также прошла достаточно спокойно, если не считать того, что дракон загонял меня до того состояния, когда хочется убить любого, на кого падает взгляд. Только вот сил не осталось ни на что, даже пальцем пошевелить лень. Утром думала, что поднять с земли мою бедную тушку можно будет только с помощью домкрата, однако ничего, расходилась. Даже сделала небольшую разминку, после чего почувствовала себя почти человеком. Если так пойдет и дальше, этот дракон из меня сделает какого-то универсального солдата или терминатора — это кому уже что больше нравится.
Следующие несколько дней прошли в таком же режиме, если не считать того, что лес становился все гуще и неприветливее, а идти становилось тяжелее. Так как приходилось зачастую пробираться через буреломы или обходить по дуге лесные завалы хаотичного нагромождения деревьев. Где-то на третий день под ногами начал пружинить мох и стало сыро. Но это еще полбеды, а вот то, что начали виться тучи наглых комаров-кровопийщ, явилось для меня целым стихийным бедствием. Дакка-то они совсем не трогали, наверное, чувствовали родную душу, а вот мне доставалось по полной. Режим нашего передвижения также изменился. Больше мы не надеялись на чутье вампира и наше везение. На стоянках Дакк уходил далеко вперед, чтобы загодя разведать дорогу, а на мне оставалось обустройство привала. Хорошо еще, что, благодаря моей бурной подростковой юности, проводимой в различных походах, в памяти сохранились навыки разведения костров. Сейчас это очень помогало, и я не чувствовала себя совершенно бесполезным придатком в нашем тандеме путешественников. В один из вечеров я и обзавелась новым Прошкой. Но лучше все по порядку.
Вечер проходил по прочно утвержденному плану. Я готовила себе постель, параллельно разогревая скудный ужин на костре. В целях жесткой экономии все припасы были заранее поделены на суточные порции. Остатки молока в кувшине уже давно превратились в простоквашу, и я решала серьезный вопрос, употребить ли ее в пищу сейчас, или подождать превращения в творог. По моим рассуждениям выходило пятьдесят на пятьдесят, и твердое решение этого животрепещущего вопроса все никак не приходило в голову. Так ничего и не решив, отложила его до возвращения Дакка.
Внезапно из глубины леса послышался жалобный плач, такой тихий, что балансировал на грани слышимости. Плач напоминал голос маленького ребенка, но в воображении почему-то сразу возник мой Прошка. Вот привязался! И чего ему в моем мире не сидится. Слишком часто в последнее время снился мне мой котик, всегда в разной интерпретации. Часто во сне Прошка активно звал меня куда-то за собой, а если я не понимала, то пытался воздействовать физически. Мне оставалось только надеяться, что у Прохора все хорошо и моя подруга не оставила бедного котика в связи с моим внезапным исчезновением.
Не в силах сдержаться, я подхватила свой меч и пошла в сторону звуков. В лесу стояла темень хоть глаза выколи, но я этого будто и не замечала. Меня полностью захватил желание быстрее найти того, кто так жалобно звал меня на помощь, это было похоже на какое-то наваждение. Я лезла сквозь кусты, отодвигая рукой ветки деревьев, так и норовившие воткнуться мне в глаз, пару раз падала, ударяясь всеми частями тела о пни, камни (и откуда в лесу взялись камни?), но упорно вставала и топала дальше. Мне даже ни разу не пришла в голову мысль, что можно дождаться Дакка и в относительной безопасности и комфорте найти того, кого я с таким маниакальным упорством ищу непонятно сколько уже времени. То, что направление было выбрано верно, я поняла по приближению звуков. В какой-то момент, в очередной раз споткнувшись о корень, я полетела в темноту. Шаря в поисках опоры, рука наткнулась на что-то мягкое и теплое. И тут, видимо, от большого испуга, наконец-то «включилось» мое ночное зрение. Сначала я не поняла, что это такое, вернее, кто это. Но когда до меня дошло…
Мама родная! Передо мной лежала огромная кошка, размером с амурского тигра, если не больше, только совершенно необычной расцветки. Серебристо-голубоватая шерсть, с более темными пятнами, размытыми по всей длине, отливала жидким перламутром в лунном свете. А к этому шерстяному великолепию прилагалась огромная морда с клыками, как у доисторического динозавра или саблезубого тигра, и гигантские лапы с кинжалами (когтями назвать это было нельзя!). И моя рука опиралась на шею этого огромного пушистого монстра. Так вот что-такое было мягким и теплым! Минуточку, как теплым, эта же кошка вроде как мертвая?! Взвизгнув, я отпрыгнула на добрых полтора метра из положения сидя! Судя по всему, очень даже вовремя, так как глаза огромной кошки вдруг открылись, и она уставилась на меня в упор. Такая игра в гляделки продолжалась, наверное, минуты две-три, хотя мне показалось, что целую вечность. А потом… потом большая кошка приподняла переднюю лапу, и наружу вылез… маленький котенок! Не знаю, что уж эта кошка во мне увидела, только она легонько подтолкнула носом ко мне это маленькое пушистое чудо размером с трехмесячного щенка сенбернара. Я растерялась: и что я теперь должна сделать?! Малыш тем временем, смешно переваливаясь на своих чересчур огромных для такого туловища лапах, подковылял ко мне и ткнулся холодным носом мне в руку. Машинально я начала его поглаживать и чесать за ушами, как частенько делала это со своим котом Прошкой. Видимо, маму-кошку такое положение дел вполне устроило, так как напряжение в ее взгляде пропало, и она устало положила голову себе на лапы. Ярко-зеленый взгляд немигающих глаз начал менять свой цвет на желтый, а затем становиться все бледнее и бледнее. Через какую-то минуту кошка тяжело вздохнула и закрыла глаза. Насовсем.
