— Гнида!!! — заорал начальник стражи, срывая маску благодушия. — Не ври, мразь! Не все погибли! Один из моих ребят чудом выжил и перед своей кончиной от ран рассказал всё! Если бы вы двое не сбежали, оставив спины товарищей без прикрытия, то не было бы первого прорыва у ворот! С вас всё началось! Трусы! Убью!
— Подожди! — остановил его Замруд. — Мы не королевский суд и не имеем права выносить приговор. Тем более, что ученики шутов не воины и под статью о дезертирстве не попадают.
— Да! — подтвердила с улыбочкой Марамба. — Во время Гона каждый сам за себя.
— Правильно мыслишь — каждый сам за себя, — Хохотун брезгливо посмотрел на неё и добавил. — Я не имею права вас судить, но исключить из шутовских рядов — легко. Что и делаю с превеликим удовольствием. Пошли вон! Оба!
— Нам осталось всего неделя учёбы! — взвизгнула девица, не ожидавшая подобного. — Если мой хозяин узнает, то пожалуется самому королю!
— Не волнуйся — твой хозяин, граф Старануйский, узнает первым. Я лично напишу ему, как своей трусостью вы опозорили Веренгию и его лично. Как, думаете, отнесётся он к потере репутации по вашей вине? Кстати, встретите тех четверых, сбежавших из Школы, то передайте им то же самое. Рекомендую срочно покинуть наши стены — если ребята узнают, то порвут вас на мелкие клочки не хуже хатшей, а я их прикрою, списав всё на Гон.
— Магистр… — прошипела сквозь зубы Фанни, сжимая кулачки. — Это несправедливо. Оставь их нам!
— Нет. Не марайте руки о дерьмо — оно этого не заслуживает.
…Ночью провели обряд прощания, водрузив над братской могилой большой камень. Я огляделся по сторонам. Двенадцать из сорока учеников, семеро охранников и три преподавателя — вот и всё, что осталось от некогда многолюдной Школы Шутов… Наш дом стал пустым…
Последняя неделя учёбы оказалась скомканной. Какие знания, когда целыми днями утилизируешь трупы хатшей, восстанавливаешь порушенное хозяйство и ухаживаешь за ранеными? С последними пришлось особенно туго — Мениус погиб, а больше никто лечить не умел. Тут и пригодились мои знания из прошлой жизни. Пусть доктор из меня аховый, но оказать первую помощь могу, в отличие от других, привыкших к лёгкому магическому пути исцеления. Слава богу, никто не умер, а на четвёртый день прибыл новый маг, быстро поднявший всех на ноги.
Сразу после его появления, меня вызвал к себе Замруд. Когда я пришёл, Сум Ручей и Бурт уже были у него. Понятно, опять “тайная вечеря” намечается.
— Новый маг — доверенное лицо Первой Советницы! — сходу подтвердил моё предположение Магистр. — С ним, Илий, будь аккуратнее. Я уверен, что он захочет с тобой пообщаться, поэтому мой тебе совет — прикинься отважным, но недалёким и самонадеянным иномирцем. На рожон не лезь, как ты любишь это делать.
— Понял, — кивнул я. — Совсем лебезить, правда, не буду, так как он не только меня разговорить попытается, выведывая, кто и чем дышит. Веблия немного меня знает и не поверит быстрой перемене. Будем придерживаться версии, что я люблю короля, но холодно отношусь к Первой Советнице.
— Пойдёт.
— Что по моим друзьям? Знаю, не до них сейчас, но скоро отправляться в столицу, а у меня нет чёткого понимания дальнейших действий.
— Ты точно в них уверен? — просил Бурт.
— В ваши дела посвящать рано, но всё больше убеждаюсь в правильности своего решения — они нужны.
— Тогда зови их сюда, — после небольшой паузы приказал Магистр. — Пришло время открыть им некоторые вещи.
Не прошло и получаса, как вся наша компания собралась в “учительской”. Ребята настороженно смотрели на Замруда, не понимая, зачем их отвлекли от дел.
— Итак, все в сборе, — начал Хохотун. — Думаю, что Илий поведал вам про расширение штата дворцовых шутов. Мы прислушались к его рекомендациям, и теперь хотим услышать ваше согласие или несогласие поехать в столицу.
— Согласны, — ответила за всех Цветочек. — Долго обсуждали и пришли к единому мнению — перспектив при дворце больше, чем в провинциях.
— Это радует, Фаннория, но…
— Откуда вы знаете моё полное имя?! Хотя… Чего я спрашиваю?! Илий доложил! Трепло!
Девушка зло зыркнула на меня и добавила:
— Теперь я сомневаюсь, что хочу быть с ним в одной команде.
— Король шутов? Нет. Или ты думаешь, что мы не раскопали всю вашу подноготную, прежде чем отправлять в столицу? Там столько всего всплыло! — попытался отвести от меня подозрения Бурт. — Проблема в другом — в ваших биографиях. И если Штих Носач имеет почти “чистую” историю, то тебя и Большого на полёт стрелы к Ипрохану Весёлому не подпустят.
— Жаль… — вздохнул Парб. — Так хотелось королевских харчей попробовать.
— И попробуете, но при одном условии… — обнадёжил Замруд. — Если согласитесь стать немножко другими людьми на бумаге. Большой будет не из разбойничьей семейки, а сыном лесовика Манга…
— Так он же пять лет назад сгинул, и жил не в нашей деревне, а на другом конце леса! — перебил начальника школы великан.
— Это хорошо. Значит, никто с расспросами не пожалует. С Цветочком дело сложнее — может встретить при дворе одного из своих обидчиков. Придётся сделать из тебя, Фаннория, не аристократку, а самозванку, выдававшую себя за дочь графа Ливайского. На чём и “погорела”.
— Не получится, — возразила она. — Любой из, как вы сказали, моих “обидчиков” тут же при встрече подтвердит, что я — настоящая.
— Нет. Засунут языки себе в… Глубоко засунут и лишнего говорить не станут. Герцог Харийский не исключение. Ты помнишь Уложение про отношение к представителям аристократических семей?
— Смутно. Столько времени прошло.
— А я напомню! Шестая глава, параграф восемнадцатый, — вставая, сказал Магистр и, открыв толстую книгу, лежащую на столе, прочитал, — “Любой представитель древнейших семей имеет защиту Творцов и Перволюдей. Запрещено в мирное время чинить им насилие, а также попирать честь и достоинство. Любой представитель или представительница древнейших семей, вне зависимости от возраста или положения, имеет право при нарушении данного пункта потребовать компенсацию кровью или имуществом нарушившего. Вид и размер компенсации определяет пострадавшая сторона. Это право не распространяется на осуждённых представителей древних семей, преступление которых должен подтвердить лично Владыка земель, на которых оно было совершено.”
— Получается, я могу потребовать у этого подонка Харнийского…
— Можешь, — не дал закончить ей Хохотун. — Дуэль тебе не по силам, а родовой замок вернёшь легко. Правда, как только вступишь в права, то будешь тут же объявлена “Врагом Короны” по любому надуманному предлогу и закончишь жизнь на плахе. Я не для того освежил твою память, чтобы сама в петлю лезла, а для понимания ситуации. Ты молчишь о себе, и остальные тоже сделают вид, будто бы творили насилие над самозванкой — терять денежки и прочее ни один, даже самый распоследний идиот, не захочет.
— Ладно… — немного подумав, сдалась Фанни. — Самозванка так самозванка.
— Со Штихом всё просто — остаёшься сыном крестьянки, но про своё возможное родство с магом забываешь начисто! — вклинился в разговор, молчавший до этого Сум. — Не стоит обращать на себя внимание Первой Советницы: у магов рождаются одарённые дети.
— Так ведь, нет во мне ничего, — развёл руками Носач.
— Я бы не был так уверен — дар иногда проявляется и в зрелом возрасте.
— Да, — подтвердил Бурт, — молчи и не высовывайся с этим! Если почувствуешь в себе странности, без промедления говори Илию. Наш Король шутов знает, к кому тебя отвести, чтобы избежать Камень Душ.
— А мы точно попадём во дворец? — спросил Парб.
— Честно скажу, не точно, — ответил Магистр. — Шанс большой, но не всё от нас зависит. Будем ждать и надеяться. А теперь идите — дел много.
19. Признания.
Фаннория вышла от Магистра в глубокой задумчивости. Наскоро попрощавшись с друзьями, уже было направилась в сторону кухни, где помогала с готовкой, как её догнал Илий.
