обыучнум дуорняугой скитаулся-у, но-у я-у напомню-у. Из трёух родоу тоулькоу Коущеи и отсау-лись — Гоурынычей со свеуту сжиули проуклятиями и злоуслоувием, Яуги, уоун, тоуже извеулись.
— Это что там за злословие такое, что драконов трёхглавых подкосило? — пробормотал Петя.
— Да-у наушлиусь у знаующиух слова-у. Гоурыуныучи, оуни же оубороутники — тоу люди-у, то дракоуны. Трёглауых в роуду их дауно уж нету.
— Оборотники?
— Те, что облики меняют, — пояснил Кот. — Живут в две ипостаси — человеческой и животной.
— Как оборотни? И много таких?
— Неу многоу — воулкодлауки, Гоурыноучи-у быули-у, коулдуны-у уоудилиусь, но-у эутих лучше-у не-у упомянауть…
— Ты не отвлекайся, Степан, — поторопил Кот.
— Сау-ми оутулеукаете, — Степан потянулся, сменил позу, свесив огромный, больше, чем он сам, хвост. — Рауз тоулько-у Коущеи, то-у к ниум наудо, оуни найдут уам Яугу и наслеудство-у передаудут, и уласть.
— А я? — напомнил о себе Череп.
— И теубя-у, гоуреумычный, оутпустяут. Коули захотяут.
— Многообещающе…
Кот ещё нарассказывал всякого, но тягучая манера выносила мозг. И всё же я осмелилась и, заранее набравшись терпения, спросила, несомненно, важный в нашей ситуации вопрос:
— А Пушкина вы знаете?
— Знауюу, знауюу, чегоу ж не зауть.
— И кто он? Волшебник какой-то? Или как?
— Аришкин подкоурмыш, таулаунтлиуы-ый, — в Нави окончательно потемнело, но глаза Черепа неплохо всё подсвечивали, потому я увидела, как довольно Степан зашевелил усами.
— Аришкин? Арины Родионовны? Она была ведьмой?
— Уедьмоуй, потоумтсвенноуй, — покивал Степан. — Крепоустной былау, но-у в хороуших отноушениях с Яугой, та-у и её-у, и любимца её-у, Сашку, к наум сюда уодила-у. Уо-ут прямоу тут сидели, Сашкау в море-у плескаулся, скаузки любил послушауть.
— Закачаешься, — прошептала восторженно. Пушкин, получается, и правда тут был, мёд пил, сказки слушал — всё, как и писал. Интересно, что в его произведениях правда, а что — выдумка?..
— А как нам к Кощею попасть? — удивительно, но самый важный вопрос задал Петя.
— Таук в Ягиноум доуме живёуте, сауми разберёутесь. На пеучи посидиуте, в блюдцеу поглядитеу, да у клубочка-у доуроги-у спросите.
— А клубочек послушает? Сработает? — спросила с сомнением.
— Тебя-у — поуслушаует, — и, больше ничего не говоря, Степан поднялся в своё дупло.
Я посмотрела на Кота, он только головой покачал, мол, потом спрашивай. А я сейчас знать хочу! Но не ответит же…
— К водяному уже не наведаемся — в следующий раз, — сказал Кот.
Мы повернули домой. Шли в полном молчании. Я — переваривала новую сторону бытия, остальные, наверное, тоже.
Жизнь, оказывается, ещё более сложная штука, чем я думала.
Сказ пятнадцатый. Прозревающий, но свет не проливающий
Дверь в дом открывала тоже я — Кот настоял. Вошла первая, за мной — все остальные. Череп ускакал за печь, Кот — запрыгнул на неё. Так и устроились. Что им там, мёдом намазано? Надо будет не забыть спросить…
И ведь сейчас немало вопросов, но все как будто бы словами не спросить. Да и Кот не ответит, в Яви же сейчас. М-да, не додумалась устроить беседу во дворе, но чего уж теперь…
— Я завтра приду к тебе сразу, как проснусь, — сообщил Петя. Молча кивнула. Подумала немного.
— Слушай, а попробуй ты дверь открыть, — попросила его, когда он уже собрался выходить.
— В Навь?
— А есть ещё варианты? — отошла от Двери, позволяя ему подёргать за ручку.
— Не открывается, — Петя пожал плечами. — Ты тоже попробуй.
Попробовала.
У меня тоже не открылась.
— Как же всё сложно, — тяжело вздохнула. И что это за проверки я устроила? Хотела убедиться в собственной исключительности? Так сама же уже решила, что вся эта история — не про меня. — Пойдём, провожу тебя до крыльца.
— Как мило с твоей стороны, — Петя улыбнулся.
Мы вышли из дома, постояли, наблюдая за этой стороной реальности. Явь от Нави отличается, сильно отличается. И ладно фонари всюду, дома, деревья не такие древние, но в Яви и воздух другой, давление, влажность. Вкус даже не такой.
— Ладно, иди, — поторопила соседа. В окне дома напротив, на третьем этаже, мелькнул силуэт.
У меня паранойя.
— Иду, — Петя встал у калитки, покусал губы.
Вдруг он развернулся, шагнул ко мне и сжал в крепких объятиях. Я так и замерла, вытянувшись по струнке и растопырив пальцы. — Какая ты недотрога, — фыркнул на это Петя и отлип.
Отмерла. Стукнула его по ноге — чуть ниже колена.
— Тц! — он поморщился, дёрнулся было потереть место ушиба, но сдержался, посмотрел на меня с возмущением. Мило улыбнулась, слегка приподняв брови, — ну-ну, попробуй мне тут ещё что-то сказать, могла и в более стратегически важные места бить. — Ладно-ладно, ты права. Больше не буду, — и добавил с ухмылочкой. — Без разрешения.
— Мало, видимо, — снова замахнулась, но Петя предусмотрительно отскочил.
— Да всё, всё! Я просто очень тебе благодарен. И рад, что мы познакомились.
— За что благодарен? — удивилась.
— Не знаю. За всё, — Петя улыбнулся совершенно растерянно, и я не смогла сдержать ответную улыбку. — Ещё не было людей, вызывающих во мне такую бурю эмоций.
— Надеюсь, это не признание, — хмыкнула.
— Признание вообще-то! В моей безграничной любви! Ты станешь моей подругой? Горшок мы с тобой уже не поделим, да и игрушки я давно забросил… — его лицо одухотворённо засветилось. — Правда, можем с тобой в «Фифу» один на один!.. Или в «Текен»!..
— Иди уже, клоун, — пихнула его в плечо, выгоняя со своей территории.
Петя, посмеиваясь, пошагал к себе, а я, не иначе как шальной пчелой в попу укушенная, радостно улыбнулась и приветливо помахала окну на третьем этаже.
Развернувшись, весело пошагала домой. Надо позвонить Незабудковой, а то совсем подружку забросила. Или она меня — тут как посмотреть.
*****
Вита ответила с третьего раза. Я успела поволноваться, но мокрая моська по фэйстайму через пять минут попыток меня успокоила.
— Меня папа утопить пытался!
— Такие, как ты, не тонут, — лицо Виты стало крайне возмущённым, а позади послышался громкий гогот дяди Олега.
— Маречка, привет! — в камеру сунулась тётя Алёна, отобрала у дочери телефон, и теперь я видела только её с мужем, без любимой дочери, которая всё ещё пыхтела на заднем фоне. — Как ты? Как дом? Справляешься?
— Да, всё просто замечательно! Быт проще, чем я думала. Вы как? Отдыхаете?
— Что-то около, — дядя Олег многозначительно посмотрел на жену. — В основном стираем шины по местным улицам — бутики-бутики-бутики. Уверен, будем брать доп. багаж.
— Так ничего же нового, дядь Олег, — поджала губы, скрывая улыбку.
— Мы обратно через пару недель, потом в другое место полетим, так что встретимся, — улыбнулась тётя Алёна. — Освободи полку для подарков.
— Да не стоило…
— Всё! — у старших Незабудковых отобрали
