– Перед тем как войти в рабочую зону, сделай глубокий вдох и надень маску. Дышать в ней нельзя – я не стал делать отверстия для дыхания, потому что воздух вокруг тебя все равно сразу сгорит.
– А дыхательный аппарат…
– Не нужен он тебе, – отрезал Профессор. – На пару минут дыхание задержать даже я способен. А если ты пробудешь в огне дольше, аппарат тебе не поможет.
Я вздохнул. Либо испекусь, либо задохнусь – какое богатство выбора!
– Все понятно?
– Да. Спасибо, Проф! Вот деньги.
Я достал пачку банкнот. На балахон ушла большая часть остававшихся на счету конторы денег. Ну да ничего, если он убережет меня от «адского полога», то я впишу его в счет Ивору. А если не убережет, то мне будет уже по фигу. Сделаю напоследок Алексу гадость!
Утешив себя этими соображениями, я аккуратно свернул металлическую ткань и спрятал в рюкзак.
Что ж, пора приступать к операции.
1485 год, Испания, Сарагоса
– А и то сказать, сеньор, вот где у меня эти мараны! – Лавочник с силой постучал ребром ладони по мясистому загривку, на котором и верно смогло бы усесться целое семейство. – Обнаглели как… как… обнаглевшие наглецы!
Агате проблемы местной общины маранов – так презрительно называли в здешних местах крещеных евреев – были малоинтересны. Но она на всякий случай покивала и пробурчала что-то невнятно-одобрительное. Иногда в потоке мутных жалоб на погоду, дела, детей, жену, маранов, морисков, городскую стражу, город, страну и несправедливое мироустройство в целом проскальзывали серебряной рыбкой интересные слухи. И тут уж нужно было подобно терпеливому рыбаку не упустить улов.
– Вот вы, сеньор, ведь сами-то посудите, – продолжал ободренный лавочник. – Как же это так получается, что у них лавки и у меня лавка, да только они жируют, а я еле концы с концами свожу?! Нечисто тут, сеньор, как хотите, а нечисто. Вот возьмется за них сеньор инквизитор…
Лоснящаяся круглая физиономия лавочника наводила на мысль, что еле-еле он сводит концы пояса на штанах. Агата и сама предпочла бы покупать еду в лавочке сеньора Кириана – там, по крайней мере, прилавок ежедневно мыли со скребком, а товар был куда свежее. Увы, там невозможно было разжиться свежими сплетнями – мараны вели себя замкнуто и с чужаками не очень-то откровенничали.
В том, что инквизиторы рано или поздно возьмутся за маранов, Агата не сомневалась. Тот же лавочник наверняка уже посетил отца Арбуэ с приватным разговором. А говоря по-простому – с доносом на конкурентов. Сеньору же инквизитору только и нужен повод. Впрочем, и другие добрые горожане не уставали наушничать, обвиняя соседей, знакомых и даже родных в ереси, колдовстве и прочих грехах. Агата жила в Сарагосе уже почти год, но до сих пор не могла понять, откуда в этих людях столько ненависти друг к другу. Может быть, потому, что их здесь так много?
Сама Агата со дня на день ожидала, что на нее донесут. Легенда, под которой она поселилась в Сарагосе, была вполне обыденной: юный наследник бедного дворянского рода пытал счастья на ратной ниве, но снискал лишь тяжелые ранения, сделавшие невозможной дальнейшую службу. Благодаря небольшой сумме, накопленной из жалованья за время службы, «сеньор Прайя» пытался организовать собственную торговлю вином, ради чего совершал частые поездки по окрестностям. Притирания, которыми она пользовалась, делали черную кожу светлой – не темнее, чем у многих испанцев. Но вот овал лица, пухлые губы и особенно глаза выдавали африканскую кровь. Пока удавалось отговориться далекими предками, но кто-нибудь рано или поздно наверняка заподозрит в ней шпиона мавров.
В том, что при необходимости она сумеет отбиться и сбежать, ведьма не сомневалась. Но покидать Сарагосу именно сейчас ей было никак нельзя. Она уверенно шла по следу Теодора (вернее, по следу украденного кинжала) через всю Португалию и часть Испании, но в большом городе монах легко затерялся. Агата не верила, что Теодор почувствовал слежку. Судя по маршруту, именно Сарагоса с самого начала была его целью. Здесь голодный голос кинжала стих. Вряд ли монах так долго вез могущественный артефакт повелителей просто для того, чтобы уничтожить. А значит, кинжал кормили .
Попрощавшись с лавочником, Агата привычно захромала в сторону таверны. О том, чтобы случайно не забыть о «ранении», она позаботилась со своеобычной основательностью – подошва одного из башмаков была на палец толще. Со стороны не особо заметно, а волей-неволей захромаешь. В таверну идти не хотелось. К спиртному Агата относилась настороженно, а прокуренный воздух вызывал удушье. Но это тоже была необходимая часть работы – в тавернах всегда самые свежие слухи.
Войдя в «Веселого быка», Агата заняла обычное свое место за столом в дальнем углу. Официантка, давно уже оказывавшая симпатичному скромному идальго знаки внимания, тут же принесла кувшин вина и тушеные овощи. Ведьма устроилась поудобнее со стаканом вина в руке и прикрыла глаза. Со стороны – благородный сеньор отдыхает после целого дня праведных трудов. Ни за что не догадаться, что «сеньор» напряженно вслушивается в разноголосый гомон и умудряется вылавливать из него интересные сведения, даже если их произносят шепотом. В какой-то момент она услышала, как в таверну вошли еще два посетителя. Один из них после небольшой паузы произнес вполголоса: «Вон там, в углу».
Агата сообразила, что незнакомец говорил про нее, только когда шаги двух пар ног стихли возле ее стола. Раздалось деликатное покашливание. Агата приоткрыла глаз, изобразив на лице удивленное недовольство, впрочем, легкое – ровно настолько, насколько был бы недоволен обычный посетитель, уединение которого неожиданно нарушили.
Двое. Невысокий пожилой сеньор в добротной скромной одежде мог быть купцом, или законником, или… кем угодно в общем-то. Рядом с ним его молодой спутник казался особенно длинным и тощим – ну чисто цапля. Одет так же добротно и скромно – явно подражает во всем своему старшему товарищу. Или наставнику?
Агата вызвала колдовское зрение. Облик молодого парня почти не изменился, только исчезли волосы, а кожа стала сухой и серой, словно у мертвеца, неприятно напомнив ведьме повелителей. А вот старший из странной парочки…
– Ты – колдун, – утверждающе произнесла Агата. – А этот мальчишка – твой ученик.
Пожилой сеньор усмехнулся:
– О! Я не сомневаюсь, что для столь сильной ведьмы не составит труда узнать в нас собратьев по Тени. Но прошу вас не говорить так громко. Не ровен час, услышит кто, начнется паника, солдаты прибегут. А мне хотелось бы поговорить с вами в спокойной обстановке.
– О чем?
– Вы позволите присесть? – Колдун уселся за стол, не дожидаясь ответа. – Мы проделали дальний путь и, хотя большая его часть прошла теневыми тропами, изрядно устали. А я уже не тот, что был раньше, да… знаете ли… не тот!
Агата запоздало кивнула, и ученик тоже устроился на лавке – скромно, на самом краю.
– Что же заставило вас проделать столь далекий путь?
– Разумеется, Испивающий Тень.
– Кто?
– Она даже этого не знает! – подал голос ученик.
Агата уставилась на юношу самым тяжелым взглядом из своего арсенала, и тот сразу залился краской. Пожилой колдун тоже неодобрительно покачал головой:
– Незнание чего-то еще не является свидетельством глупости, как и знание – свидетельством ума. А вот гордыня до добра не доводит, друг мой.
– И все-таки?
– Испивающий Тень – имя кинжала, за которым вы охотитесь, милая сеньорита. Так его называют сами его создатели – вампиры.
Агата кивнула. О том, что повелителей в этих местах называют вампирами и относятся к ним хоть и со страхом, но без особого уважения, она уже знала. Испивающий Тень, значит? Милое название.
– Зачем вам кинжал? И как вы о нем вообще узнали?
– На второй вопрос ответить проще – слухами земля полнится. Докатились вот и до нашей глухомани. Неужто вы думали, что появление такого могущественного артефакта останется незамеченным?
– Но он вовсе не появился внезапно…
– А это уже часть ответа на второй вопрос. Я знал, что кинжал где-то в Африке. Это я гнал его последнего владельца из города в город, из страны в страну, пока не загнал в Египет. Дальше я гнаться за ним не смог, случилось… много всего случилось. Мне стало не до беглого вампира. Я надеялся, что Испивающий Тень навсегда похоронен где-нибудь в джунглях. И вот недавно он вернулся. Я должен остановить того, кто завладел проклятым кинжалом.
– И что потом? – невинным тоном поинтересовалась Агата.
