— Отомстил, — довольно подтвердил король, отпустив Эдик.
Девочка уткнулась ему в плечо, содрогаясь всем телом: толи от слез, толи от смеха…
— Суши квакушатник, и давайте за стол, — распорядилась будущая королева.
Пришлось повиноваться, и, тяжело вздохнув, все мокрые стали сухими, будь его воля, девчонки не просыхали бы до утра, а что пусть знают, как связываться с великим и ужасным волшебником и удалять его игрушку.
— У нас тут каждый день война идет, — пояснила происходящее подружкам Полина, мимоходом наполняя свою тарелку тирамису.
— Поль, сначала давай гарнир и мясо или рыбу, а потом пирожное, — разбила все мечты на сладкую жизнь волшебница, и вкусняшка улетела на свое место.
Принцесса подавила разочарованный вздох и наложила чуть-чуть картошки и малюсенький кусочек рыбы. Мальтус наклонился к Сэнте и шепнул на ушко:
— Это мелкая вредина меня назвала аутсайдером и заявила, что сделает меня одной левой. Великого горца одной левой! — наябедничал он.
— Спать, спать милый, не стоит поддаваться на провокацию, — ответила Сэнта.
— Зал занят, и только попробуйте потоптаться по картине, всем ноги оторву, — почувствовала неладное Полина или подслушала.
— Больше двух, говорят вслух, — вставила свои пять копеек Эдик.
— Маленьким слово не давали, — не остался в долгу Мальтус.
Ужин выдался шумным, без войны не обошлось. Как всегда летали пирожные, котлеты, бутерброды, окорочка, хлеб шариками, картошка, — все съестное на столе стало снарядом. Воевали все против всех, но особенно враждебно Мальтус был настроен к Эдик, невзначай исключительно не случайно пролил на ту графин с компотом, та не осталась в долгу и короновала его тортом. В этом бедламе только Сэнта не принимала участие, решившая остаться хоть в этот раз одним вменяемым человеком, так сказать держала марку взрослого. Она оградила себя куполом неприкосновенности и с наслаждением пила вино, спокойно наблюдая за ними.
***
Ники с фонариком стояла у дверей спальни взрослых, стучать она побаивалась, но обстоятельства заставляли. Если Эдик, как только они оказались на попечение у короля, с визгом повисла на шее у Сэнты, то она ее опасалась. Раньше с волшебницей они пересекались не часто, да и не общались, а после приключения на балу, Ники ее стала бояться, после тех угроз выпороть. Мальтус Сигизмундович всегда был недостижимой звездой, хотя девочка и знала, что ее бабушка и его мать были лучшими подругами. Они раньше дружили семьями (бабушка все уши прожужжала), но король в гостях у них бывал не часто, он был сильно занят государственными делами, молву вел только с бабушкой, да и внучки с ним не пересекались, только потом ба им важно рассказывала, что к ним заходил аж сам король собственной персоной. Для Ники был шок, когда Нина Прокопьевна сказала, что хочет вернуться на мировую сцену и отправляется в гастроли немедля. То, что бабушка скучала по профессии, а театр для нее не просто работа — это ее жизнь, Ники знала, и удивлением не было, а вот то, что их отдали на попечение самому королю, был самый настоящий шок. Как сказала бабушка: «Свое сокровище я могу отдать только близким людям, которым я доверяю как себе».
Ребенок неуверенно постучал. Тук-тук. По ту сторону шагов не раздалось. Ники сильнее постучала, и дверь приоткрылась. Девочка осторожно шагнула вперед, темноту прогоняя лучом света. Ближе к ней лежала Сэнта, и она ее потрясла за плечо.
— Мальтус, дай поспать. Мне к десяти, — фыркнула волшебница, отгоняя «настырного короля».
— Ансэнтана Святославовна, там Эдик плохо, — Ники с силой сжала ее плечо.
— Кому, что, почему? — подскочила женщина.
— У Эдик кошмары, а мы ее не можем разбудить, — пояснила она.
— Да? Пойдем, посмотрим, — и они перенеслись на чердак.
— Аааааа, — завизжала Ники, сгорание заживо произвело должный эффект.
— Блин, вот почему так каждый раз? Ники, ты жива, цела и невредима. Что ж так орешь? — возмутилась волшебница, получившая дозу бодрящего «будильника».
— Простите, — осиплым голосом прошептала девочка.
От такого визга даже мертвый проснулся бы, Вика заложила уши руками, а Эдик, как резво ворочалась по всему полу, дрыгая конечностями, так и не проснулась. Сэнта присела рядом со спящей красавицей и попыталась ее разбудить: трясла за плечо, осторожно била по щекам, вылила стакан холодной воды, — эффекта не было.
— Странно, — подвела итог женщина, придерживая Эдик, чтобы та не билась руками, а девочки держали за ноги. — Вика возьми ее руки.
Сэнта охватила ладонями лицо Эдуарды, прикрыла свои глаза и рухнула без чувств рядом.
— Что это с ней? — удивилась Ники.
— Может, беременна? — предположила Вика.
Волшебница очнулась сама, Ники не успела принести стакан воды для нее.
— Девочки отойдите, — и женщина взяла спящую на руки, окутывая ее своей силой, раскачивая и тихо напевая колыбельные.
Эдик на глазах успокоилась, прижалась к Сэнте и довольно засопела, казалось, еще чуть-чуть и замурчит, словно маленький кутёнок.
— Ложитесь спать, с ней все будет хорошо, — напоследок сказала она и исчезла с «младенцем» на руках.
Подружки переглянулись, собрали ложе: матрас, простынь, подушки и одеяло, — которое Эдик разгромила, и легли. Разговаривать не хотелось, каждый думал о пережитом, смотря в потолок, а все так классно начиналось: веселые игры, вкусный ужин, снова игры, разговоры на чердаке, там же ночлежка на полу на самом большом пушистом матрасе с кучей подушек и одеял при свете необычных ночников. Кайф. А какое по планам предстояло утро: подъем в обед, завтрак с печеньками и чаем и снова игры.
***
К хорошему привыкаешь быстро, вот и Мальтус проснувшись с первыми лучами солнца, с улыбкой на лице потянулся, перевернулся на бок, придвинулся поближе к возлюбленной с намерением пробудить ту ото сна горячими поцелуями и не только поцелуями. Увы, его устоявшейся традиции, которую он так полюбил, и которую недолюбливала избранница, предпочитавшая лишний час поспать, сегодня было не суждено состояться. Теплое местечко в объятьях Сэнты было занято. Сначала король подумал, что опять мелкая засранка, то есть Полина, приперлась к ним на ночлежку. Девочка последнее время, с тех пор как начались проблемы с ее силой, любила спать в тепле, а самое теплое местечко, конечно, было под бочком у повелителя огня. И, если взрослые забывали закрыть двери спальни на магический замок, обычный она взламывала шпилькой, то наутро их было трое. Но в кроватке мило посапывала Эдик. Мальтус был несколько огорчен такому раскладу. По-тихому утащить Сэнту в ванную и не разбудить ребенка не представляло возможным, дите к ней прилипло пиявкой, а потревожить обоих чревато последствиями — ору будет много.
Король при полном параде собирался уходить, как его окликнули.
— Милый, ты куда так рано? — сонно поинтересовалась возлюбленная.
— Радость моя, ты проснулась? — удивился Мальтус, присаживаясь рядом на краешек кровати. — Собирался перед совещанием бумаги просмотреть, — неопределенно сказал он, умышленно не вдаваясь в подробности своей царской работы.
Холодная война по принципу: «Ты не лезешь в мои дела, а я в твои», — продолжалась. Невеста и не стала настаивать, ее сейчас волновало совершенно другое.
— Значит, у тебя время есть, — сделала верный вывод она.
— Мне нравится твой ход мысли, — стрельнул в сторону ванной комнаты глазками он, выдав желаемое за действительное.
— Ты знал, что у Эдуарды проблемы со сном?
— Какие проблемы? Мне ничего про это не говорила Нина Прокопьевна.
— Ночью ко мне пришла Ники и сказала, что Эдик неспокойна, и они ее не могут разбудить. Мне тоже не удалось. Я попыталась посмотреть ее «сон», Мальтус, меня шандарахнуло сильнейшей силовой волной. Если я ничего не путаю, то похоже на передачу данных, но я не могу это назвать зомбированием или кодированием, у меня сложилось ощущение, что идет телепатический поток информации и вся она проходит через ее мозг.
